Разбудить и преобразить
Зауряд в экстремальных ситуациях
Дмитрий Данилов. Человек из Подольска и другие пьесы. М.: ИД «Городец», 2021. – 264 с. – (Книжная полка Вадима Левенталя).
Не раз я сетовал на то, что современные прозаики почти не обращают внимания на такой род словесности, как драматургия. Словно услышав меня, Дмитрий Данилов, автор романов «Горизонтальное положение», «Есть вещи поважнее футбола», многих повестей и рассказов, а также оригинальных стихотворений, которые я не могу назвать ни верлибрами, ни тем более белым стихом, лет пять назад увлёкся написанием пьес. И вот вышла книга его драматургических опытов.
Я, как мне кажется, был свидетелем рождения Данилова-драматурга. Это случилось в августе 2016 года на литературном фестивале в Канске, где проходили читки в том числе и наших рассказов. И наблюдая за Дмитрием, слушающим, как звучит со сцены его «путевой отчёт» о путешествии на поезде из Москвы во Владивосток под названием «146 часов», я заметил, что глаза его загорелись. Спросил: «Что, пьесу будешь писать?» Он ответил: «Да». Я думал, что Дмитрий превратит в пьесу именно этот свой рассказ, наделив персонажей – пассажиров поезда – репликами, но буквально через два месяца он прислал мне «Человека из Подольска», вещь совершенно не похожую на то, что шло в то время в наших театрах.
Во многих интервью Данилов признаётся, что до этого никак не был связан с театром. Может, потому первая его пьеса оказалась по-настоящему новым словом в драматургии. (Хотя театральные специалисты наверняка возразят, найдут аналогии.)
Впрочем, «Человек из Подольска» немного напомнил мне фабулу фильма «Пыль», где подобный заурядный персонаж, ничем особенно не увлекающийся, сторонящийся окружающей жизни, попадает в экстремальную ситуацию. У Данилова героя задерживают полицейские и начинают мучить вопросами о его родном городе Подольске, о смысле жизни, заставляют повторять тарабарщину и танцевать, чтобы «развить мозг», а в «Пыли» во время опыта показывают дряблому, толстому Алёше его самого, но с красивым, мускулистым телом, тем самым выводя из почти растительного существования.
Дмитрий Данилов говорит, что фильм не видел. Тем интереснее и важнее совпадения. И писатели (в том числе сценаристы), и психологи, да что там – общество, давно ищут, как разбудить квёлых, безразличных к своей собственной судьбе людей, которых становится всё больше и больше. Данилов обращался к этой проблеме и в прозе, но лучше получилось в пьесах. «Человек из Подольска», «Серёжа очень тупой», «Свидетельские показания», «Что вы делали вчера вечером?», «Выбрать троих»... Их объединяет, по сути, одно – заурядный человек (зауряд, как говорили в позапрошлом веке) в экстремальных ситуациях. Несколько отдельно стоит последняя пьеса сборника – «Путь к сердцу». Это лирический монолог; впрочем, монолог не Отелло, не Гамлета, а тоже вполне обыкновенного персонажа.
«Человек из Подольска» и «Серёжа очень тупой» стали настоящими хитами – постановки исчисляются десятками, о них пишут театральные, литературные и кинокритики («Человек из Подольска» экранизирован). Речь в основном идёт о вторжении государства, некой системы в частную жизнь человека, его подавление. А мне кажется, что полицейские в первой пьесе, курьеры во второй – пытаются человека сделать лучше. Преобразить, что ли.
В пьесе «Серёжа очень тупой» к герою приходят курьеры, чтобы передать «посылочку». Не один курьер, а три. До этого по телефону у Сергея спрашивают: «Мы у вас в течение часа будем, хорошо?» Обыкновенная вроде бы фраза, но оказалось, что понимать её надо буквально – курьеры находятся у Сергея именно в течение часа. Садятся на диван. Сергей недоумевает: «Зачем вы сидите?»
«ВТОРОЙ КУРЬЕР. Ну как же? Ну ведь надо же каждому человеку, чтобы с ним кто-нибудь посидел! Поговорил! А то живём, как эти... Как чужие! Без души!
ПЕРВЫЙ КУРЬЕР. Как там у Достоевского было: надо ведь, чтобы каждому человеку было куда пойти. Вот так же и у нас. Надо ведь, чтобы с каждым человеком кто-нибудь побыл».
Постепенно они втягивают Сергея в разговор. Узнают, как он живёт (в основном сидит дома, по профессии программист), выясняют, есть жена, а детей нет. Рассказывают о себе. Всех троих зовут Николаями, все из одного города, у всех, в сущности, одинаковая биография – отслужив в армии, устроились курьерами в «Службу доставки». Работают бригадой. «У нас правила чёткие. Получив отправление для доставки, бригада курьеров должна связаться по телефону с получателем, предложить ему время пребывания, получить согласие, после чего прибыть к получателю и пробыть у него оговорённое время».
На исходе часа возвращается с работы (дизайнер интерьеров) жена Сергея Маша и очень гостеприимно обходится с курьерами. Поит чаем, беседует. А когда курьеры уходят, запрещает Сергею открывать посылку, хотя внутри что-то шевелится. Велит отнести подальше и выбросить. Сергей выполняет её требование, по дороге обратно покупает алкоголь, и супруги проводят вечер, сначала обсуждая странных курьеров, а потом сворачивая разговор на тему работы – как у Маши дела продвигаются, как у Сергея.
Автор не даёт нам разгадку, что это были за гости, что именно находилось в посылке. Если верить Маше (а пока Сергей отсутствует, она произносит путаный монолог о том, что Серёжа хоть и умный, но очень тупой), в посылке такое живое, что «костей не соберёшь». Но, может, Маша испугалась перемен. Может, там ребёнок, а курьеры с одинаковыми именами – воплощение Николая Угодника? Но посылка выброшена (и, кстати, тут же кем-то подобрана), Маша сохраняет привычный уклад и образ жизни их бездетной пары.
Вообще, во всех пьесах Дмитрия Данилова есть загадка, всё можно трактовать по-разному. Это отлично. Но в двух случаях он оговаривается, что пьесы существуют в двух вариантах, и здесь я с автором хочу поспорить: по моему мнению, режиссёры и так слишком вольно обходятся с первоисточниками. Не стоит давать им лишнего повода.
Книга «Человек из Подольска.» вышла тиражом две тысячи экземпляров. Немало по нынешним временам, тем более для сборника пьес. К сожалению, люди отвыкли читать драматургию. Что ж, издательство «Городец» и Вадим Левенталь пошли на риск. Надеюсь, он оправдается. Пьесы Данилова – это не заготовки для спектаклей, это полноценные произведения словесности. Частью которой драматургия, в сущности, и является.
Ничего не надо даром...
Дмитрий Мурзин. Расходные материалы. Кемерово: ГАУК «Кузбасский центр искусств», 2021. – 84 с.
Хотел начать так: «Дмитрий Мурзин не нуждается в представлении», – но подумал и понял, что это не так. Нуждается. Поэты в современной России нуждаются в представлении, особенно те, что живут вдали от столиц, не появляются на центральных телеканалах. Народная известность поэтов остановилась на шестидесятниках, следующие поколения, похоже, интересны очень узкому кругу.
Дмитрий Мурзин родился и живёт в городе Кемерово. В начале 2000-х окончил Литературный институт. Автор нескольких книг, есть публикации в периодике. Сотрудник журнала «Огни Кузбасса». Его хорошо знают в поэтическом цехе, наверняка имеются читатели среди непоэтов, правда, вряд ли их много, как и у абсолютного большинства тех, кто пришёл в непоэтические нулевые.
Потому, пользуясь поводом (издана новая книга) и возможностью (полоса в «Литературной газете»), приведу два стихотворения Дмитрия Мурзина. Может быть, тем самым для кого-то открою, на мой взгляд, замечательного поэта.
Двое спят, заснув на полуслове,
Не договорив, не дошептав,
Переутомлённые любовью,
Пере-пере-пере-перестав.
За стеною замолчала вьюга.
Снег идёт в кромешной тишине.
Спящие в объятиях друг друга
Мирно улыбаются во сне.
Ночь прошла, и посветлело небо,
На пол тень упала со стола.
Он проснулся и ушёл за хлебом,
А она проснулась и ушла.
И ещё одно, очень точно рисующее удел да и психологию современного стихотворца. Горьковатая самоирония здесь к месту – без неё можно запросто впасть в уныние.
Не давай мне, Боже, власти,
Чтоб тираном я не стал,
Да избави от напасти
Капиталить капитал.
Ниспошли смягченье нрава,
Всё, что будет, – будет пусть,
Но не дай отведать славы,
Потому что возгоржусь.
Ничего не надо даром,
Для других попридержи
И большие гонорары,
И большие тиражи.
Дай мне, Господи, остаться
Аутсайдером продаж
И блаженно улыбаться,
Раздаривши весь тираж.
Но дрожат от счастья пальцы,
В голове – мечтаний дым:
Сколько же сорву оваций
Я смирением своим.