"Все равно бы защитил ее". Фигурант "Дворцового дела" вышел на свободу

В начале ноября после семи месяцев заключения вышел на свободу дальнобойщик Иван Пунегов, один из 157 узников "дворцового дела". Так называют целую серию уголовных дел, возбужденных по всей стране после массовых митингов января-февраля 2021 года в поддержку осужденного оппозиционного политика Алексея Навального. Корреспондент Север.Реалии встретилась с Пунеговым, который отсидел за попытку защитить девушку от росгвардейца. Уроженец республики Коми, Иван Пунегов вернулся из колонии Санкт-Петербурга домой. – Я работал вахтовым методом на петербургскую компанию в городе Емва, по-старому Княжпогост, в Коми, а вообще я из села Визинга. Там мама осталась: у меня умер младший брат, там его могила. Она сказала, что никуда оттуда не переедет, – рассказывает он. – Мы валили лес под газопровод для Северной трубы. Питерские посмотрели, какая там жизнь: люди или сидят, или пьянствуют, или на наркотиках, и позвали работать к ним, это было 17 лет назад. У 40-летнего Пунегова среднеспециальное образование – он машинист дорожностроительной техники, в Коми работал и слесарем. После переезда в Петербург в 2005-м он почти не бывал на митингах – "я ведь дальнобойщик, постоянно катался по России, два дня поспал и снова в рейд". Из-за постоянных разъездов нет и семьи: "А когда? Все времени не было". Ездил в рейсы, пока хозяйка, у которой снимал квартиру, могла присматривать за его котом. После ее смерти, "когда кормить кота стало некому", ездил по городу, но "тут тоже ненормированный рабочий день". Зимой 2021 года Пунегов был в Петербурге, когда Фонд борьбы с коррупцией (признанный в России экстремистской организацией) 19 января выпустил расследование "Дворец для Путина. История самой большой взятки". – Я всегда политикой интересовался, давно знаю про Навального, читал-смотрел его еще тогда на Youtube. У него правильная позиция, но, к сожалению, тем, кто придерживается ее, не дают ее продвигать, – говорит Иван. Двумя днями ранее Алексей Навальный вернулся после своего отравления в Россию и был задержан в аэропорту. На акции протеста по этому поводу 23 и 30 января, а также 2 февраля, по всей стране вышли сотни тысяч человек. Почти 10 тысяч были задержаны после жестоких разгонов. В отношении участников акций были возбуждены дела по различным уголовным статьям, среди которых хулиганство, призывы к массовым беспорядкам, подстрекательство, умышленное уничтожение имущества, вандализм и другие. В нескольких регионах возбуждены коллективные уголовные дела – по "санитарной" статье, о перекрытии дорог и вовлечении несовершеннолетних. Иван Пунегов на зимних митингах побывал без последствий, но был задержан после акции 21 апреля. В августе его осудили за применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти – статья 318.1 УК РФ. По той же статье обвиняются еще 52 участника серии митингов. По версии обвинения, во время акции протеста 21 апреля Пунегов напал на сотрудника Росгвардии: "обеими руками обхватил и сдавил шею". – Мы погуляли на митинге, собирались расходиться по домам, нашли еще открытое метро, Звенигородское, и стояли там с друзьями, курили. Увидели, что росгвардеец подходит к одной девчонке и просто ее хватает, а она зовет на помощь. Мы пошли ее спасать, – рассказывает Иван свою версию событий. – Сзади я "приобнял" его, чтобы оттащить от девушки. Я только в суде узнал, что это был росгвардеец – на нем не было никаких опознавательных знаков. Девушка никому не мешала, стояла одна, тоже курила. Он просто подошел к ней и потянул. Мы помогли ей и пошли в метро, поехали по домам. Через девять дней, когда Пунегов вышел из дому, на него "напали со всех сторон". – Я уже в окна видел, что подозрительная машина стоит и в ней люди сидят, ко мне на пятый этаж в окна смотрят. Вычислили меня по банковской карте, которой я расплачивался в метро 21 апреля. Показали мне видео, а там даже спорить было бессмысленно: там было видно, что это я, – говорит Пунегов. До августовского решения суда Пунегов находился в изоляторе временного содержания в Горелово, где сменил шесть камер, потом в СИЗО в Крестах. Первое время его друзья и родственники даже не знали, где он находился. Срок ему объявили раньше, чем закончились апелляции по мере пресечения – они все шли с опозданием. В петербургскую колонию-поселение его перевели только в конце октября, когда Пунегов получил на руки приговор. День в СИЗО засчитывается за два в колонии, поэтому до конца срока ему оставалось чуть больше недели. Согласно материалам ОВД-инфо, фигурантами уголовного дела стали 157 человек. 20 участников акций отбывают сроки в колониях, четверо человек получили условные сроки, восемь – ожидают суда в СИЗО, Дмитрий Надеин из Иркутск направлен на принудительной лечение. Остальные находятся на свободе с теми или иными ограничениями или в розыске. Пунегов, до того, как стать подзащитным ОВД-инфо, общался со следствием в присутствии адвоката по назначению. – Толку от него, кстати, никакого не было, – вспоминает он. – Я сомневался тогда, стоит ли мне подписывать бумаги, а он мне: ну тебе же решать. Даже следователь ему тогда сказал: ты же адвокат, ты должен объяснить человеку, подписывать ему или нет. А этот адвокат все подписывал, даже не читая. Первый суд был как раз с бесплатным адвокатом. Когда спросил его, как апелляцию подавать, он мне ответил, что "в камере подскажут". Я осел после таких слов. Мне потом все говорили, что ему вообще-то за работу деньги платят, и он должен был мне помогать. А в итоге мне друзья помогли. Когда я резко пропал, они меня разыскивали и нашли адвоката из ОВД-инфо. – Было ощущение, что на суде к вам прислушиваются? – Все прошло очень быстро. Они не приняли в расчет того, что у меня мама на иждивении: у нее третья группа инвалидности, ей делали операцию, меняли сердечный клапан. У меня были характеристики с места работы, даже с предыдущей, была характеристика хозяев квартиры, что я там и дальше буду снимать квартиру. Я принес извинения сотруднику Росгвардии при следователе и письменно через адвоката. Ничего не поменялось. – Какие условия были у вас в заключении? – Библиотека там ходила раз в неделю. По питанию не очень. В Крестах еду у меня желудок не принимал: хряпа, есть ее было невозможно. Хряпа – это капуста с картошкой, которая еще даже не очищена, с кожурой. Волонтеры мне присылали "бичпакеты", каши. Когда приносили хряпу, мы ели то, что есть у самих. Свиданок не было ни разу, но у меня и не с кем было. Мама в Коми осталась. Отношения с сокамерниками были нормальные, тем более, у меня была "непозорная" статья. – А позорными какие статьи считаются? – Насилие и наркотики. У таких отнимали деньги, еду. Это было в СИЗО. В колонии сидели алиментщики и те, кто по пьяни "прикопался". Я больше боялся, что меня в "пресс-хату" засунут, как Николая Девятого (Девятого приговорили к 4,5 годам колонии за то, что, по версии обвинения, он "из хулиганских побуждений" ударил двух полицейских на акции протеста 23 января. Девятый признал вину, но утверждает, что ударил полицейских из-за панической атаки в толпе протестующих. –​ СР), он там был. Там и деньги вымогали миллионами, и квартиры, и машины. – Как к вам сотрудники колонии и СИЗО относились? – Спрашивали, зачем я ходил за Навального. Говорили, что нам за это платят. Я говорю: нам никто за это не платил, это "Единая Россия" платит, чтобы на митинги за них выходили. – Как друзья, родственники отреагировали на ваше задержание и суд? – Те, кто знали, были в шоке, но многие не знают. Некоторые узнавали по интернету обо мне. Ведь я пропал резко. Я общительный человек, играл в онлайн-игры всегда, за столько лет мы уже все стали как родные. А тут я пропал на месяц-два. Стали искать, решили вбить фамилию в поиск, мягко говоря, удивились. Осуждения не было, сказали просто, что я дурак. Из родных о произошедшем знала только мама. – Был момент, когда вам стало страшно? – Если честно, когда мне показали УК: статья предусматривает до пяти лет. И вот этого я испугался – большого срока. И прописка у меня Республика Коми, думал, что туда отправят. Этого я тоже боялся очень. Там тоже самое, что в саратовской колонии или в Тверской области (в начале октября руководитель Gulagu.Net Владимир Осечкин обнародовал видеозаписи с пытками и издевательствами над осужденными, которые сняты по приказу начальства. – СР). Еще и доехать надо туда. У нас в Петербург из Великого Новгорода везут по трое суток, а ехать там два часа. Где эти люди трое суток проводят, что с ними там происходит? И еще меня удивило, что отправили в колонию-поселение, хотя были мысли, что оставят и в СИЗО уже отсидеть. В новых Крестах вообще проще, там сутками телевизор можно смотреть. А в старых Крестах все по времени: ни поспать днем, даже прилечь нельзя, это усугубляло ситуацию. С ногой я мучался, так она сама прошла, от врачей толку никакого. Каждое утро медосмотр: проверяют синяки и царапины на теле. Я говорю им, что нога болит, а они мне: пиши заявление. В СИЗО заболел, температура высокая, говорю: дайте мне такие-то таблетки. А они мне опять: пиши заявление. Это же дурдом, я даже писать не могу, мне плохо. На этом дело и закончилось, сам выздоровел. Зато в Горелове, когда все чихали с температурой, они без всякого заявления выдавали все лекарства. Я сидел с одним человеком, у него был больной желудок. Он долго боролся за то, чтобы его на диету посадили. Объявил голодовку, но к нему просто пришли и сказали: переведем на первый этаж, привяжем к кровати, сунем трубки, и в камере каждый день будут проверки. Сразу перестал голодать. – Что вы сделали первым делом, как освободились? – К директору поехал в гости. У меня ни телефонов не было, ни связи, я даже адвокату не мог сообщить, что вышел. Пришел к нему, я помню, где он может находиться. Он помог. В фирме за мной оставили место водителя, так же и буду работать дальше, только вещи надо получить свои. У меня там две куртки, телефон, симкарта, штаны, ключи от квартиры, которую я снимаю, карты банковские и другие. Когда меня перевозили в колонию, отдали часть вещей, остальные, сказали, следом поедут. Я досидел остаток времени, а вещи так и не доехали. Теперь беготня будет. При выходе из колонии мне отдали мои 910 рублей. Ворота показали. Выходишь, говорят, и налево – метро там. Вот и все. – Что бросилось в глаза после выхода на свободу? Много изменений вокруг? – Первое, что я заметил: цены очень заметно подросли. Обычные продукты стоили рублей 60, сегодня зашел – уже 90. Готовые обеды в лоточках я люблю покупать, когда поздно приезжаю с работы, их просто в микроволновку закинуть – стоили 100 рублей, стали 150-200. А из новостей, вот узнал, что Комитет солдатских матерей признали иноагентами, их-то уж за что? Иноагенты правду пишут и говорят, ничего плохого не делают. – Если бы вы знали о последствиях, стали бы вступаться за ту девушку? – Девушку, кстати, так и не нашли, ее искали волонтеры, адвокат с друзьями искали. Знаем, что у нее двое детей. Полиция и не искала ее, наверное. Все равно бы защитил ее, конечно. Девушка на помощь зовет, к ней пристает кто-то, как не помочь? Я даже в суде говорил: у человека не написано, что он полиция. Мне говорят: он же в форме. Я говорю: хорошо, я бы тоже мог ее купить и стать полицейским, получается? – Будете ходить на митинги дальше теперь? Или напугали достаточно? – Буду, но смотря какие и против кого. За "Единую Россию" не пойду, а против – пойду. За Навального пойду, просто буду аккуратнее и не буду пользоваться банковскими картами. Людей запугивают, во власти полный бардак. Людей сажают просто так, там, где можно штрафы выписать. Илье Першину три года дали, у девчонки дубинку нашли, ей дали срок. А мне год дали за то, что "приобнял" полицейского. Напугало меня все это, конечно, маму жалко. Другие узники "Дворцового дела" Первые приговоры по статье 318.1 по отношению к участникам митингов стали выносить уже в марте. В применении насилия по отношению к полицейским, не опасном для здоровья, обвинили многодетного отца, геодезиста Андрея Ломова. У него семеро детей. Его приговорили к двум годам испытательного срока и двум годам лишения свободы условно. Ломов рассказал, что отбивался от ударов дубинками, и раскаялся в том, что толкал двух росгвардейцев. В начале апреля к условным срокам были приговорены водитель Артем Попов и уроженец Архангельска Кирилл Богданов. Он страдает хроническим заболеванием, а на иждивении у него пожилые родственники, он извинился перед полицейским. Когда Богданов толкнул силовика на Сенной площади в Петербурге 31 января, тот достал пистолет. Подобные приговоры глава Следственного комитета Александр Бастрыкин счел слишком мягкими и потребовал жестче наказывать участников несогласованных акций. "Таких лояльных приговоров лицам, которые совершили противоправные действия в отношении представителей власти, было несколько. Вместе с тем следствием в каждом случае был собран ряд доказательств преступных намерений фигурантов по отношению к сотрудникам правоохранительных органов, исполнявшим служебный долг по обеспечению общественного порядка и безопасности граждан. В частности, действия уроженца Архангельска попали на видеозапись, и умысел в его действиях также не вызвал у следствия сомнений... Такие судебные решения, вызывающие вопросы о соразмерности ответственности совершенному преступлению в отношении стражей правопорядка, попали в поле зрения председателя Следственного комитета. Не исключено, что подобная практика может порождать сомнения в профилактирующем значении наказания, не препятствуя новым подобным прецедентам", – указано в сообщении СК России от 6 апреля. После этого сроки наказания стали несоизмеримо жестче. Илье Першину, о котором упоминает Иван Пунегов, 26 лет, у него двухлетний ребенок. В сентябре 2021 года он был приговорен к трем годам колонии-поселения. Его также обвиняли по статье 318.1 УК РФ – о применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, по отношению к представителю власти. Подруга Першина утверждала, что сотрудник упал и получил ушиб сам, погнавшись за Ильей, которому удалось уйти. Видеокамеры в нужных местах, по утверждению следствия, не работали, поэтому записей нет. Следствие утверждало, что Першин ударил сотрудника по ноге и локтем в грудь, из-за чего тот упал на льду. С 18 февраля Першин был в СИЗО. Еще один житель Петербурга Николай Девятый получил пока самый большой срок – 4,5 года колонии общего режима. Следствие уверяет, что 23 января он напал на сотрудника ГИБДД и еще одного полицейского ударил при попытке сбежать. Прокурор просил дать ему 6 лет колонии общего режима. Сам Девятый говорил, что у него на митинге случился приступ паники. Большинство обвиняемых защищают адвокаты ОВД-инфо. Правозащитный проект собирает 50 тысяч подписей под петицией о немедленном прекращении уголовных дел и освобождении всех узников (сейчас собрано более 36 тысяч). Также ОВД-инфо требует проверить все случаи насилия со стороны сотрудников правоохранительных органов во время разгона мирных акций, задержаний и доставления людей в отделы полиции. "Эти люди не сделали ничего незаконного или были вынуждены защищаться от насилия со стороны силовиков, ни один из случаев которого не был даже расследован... Это беспрецедентное количество обвиняемых по уголовным делам после акций протеста – больше, чем по "болотному" и "московскому делу" вместе взятым. Значительная часть из них заведена за "применение насилия в отношении представителя власти". Власти никак не расследовали случаи неоправданного насилия со стороны силовиков, поэтому мы считаем, что преследование исключительно участников акции по таким обвинениям указывает на однозначную политическую мотивированность этих дел", – говорится на сайте проекта.