О роли дилетантов в истории...
Если бы поручик артиллерии, офицер Генерального штаба барон Дмитрий (Дитрих) Петрович фон дер Пален,
не оказался бы художником-дилетантом, то мы бы не узнали – какой он, настоящий Лермонтов...
Не лупоглазый юноша в красивом мундире – как на его первых портретах.
И не юноша постарше на более поздних портретах - в не менее красивых мундирах, с открытым лбом и тщательно зачёсанными волосами на виски...
Нет, Лермонтов – вот:
Это единственное профильное изображение Лермонтова и, как говорили его современники – самый похожий на него портрет.
В пояснении к портрету сказано "Портрет командира взвода 12-й мушкетёрской роты Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова,
сделанный в июле 1840 бароном Д. П. фон дер Паленом на бивуаке у Миатлинской переправы в Дагестане,
примерно в 30 километрах юго-западнее крепости Грозная"
После недавнего кровопролитного сражения на реке Валерик между отрядом генерала Галафеева и чеченцами,
когда с обеих сторон потери были огромные.
И Лермонтов, и барон фон дер Пален были прикомандированы в штаб отряда генерал- лейтенанта А.В. Галафеева.
Оба принимали участие в сражении, которое Лермонтов потом описал в стихотворении Валерик.
Портрет сделан в палатке квартирмейстера 20-й пехотной дивизии подполковника барона Льва Васильевича Россильона (1803-1883),
где офицеры отдыхали после боя и где барон Пален сделал серию портретных зарисовок многих участников похода.
Портрет был собственностью Россильона
(в 1881 году передан П.А. Висковатову, первому биографу Лермонтова, сейчас портрет в ИРЛИ - Институте русской литературы )
Россильон терпеть не мог Лермонтова, Лермонтов отвечал ему такой же взаимностью.
Лермонтов в этом походе старался быть как можно ближе к жизни солдат - Россильон видел в этом желание пооригинальничать.
Храбрость Лермонтова считал показной, хотя другие офицеры с этим не были согласны, включая генерала Галафеева.
Даже спустя много лет после смерти Лермонтова, когда к Россильону приехал Висковатов, чтобы записать его воспоминания о поэте,
Россильон не сменил своего неприязненного отношения:
"Лермонтов был неприятный, насмешливый человек и хотел казаться чем-то особенным.
Он хвастал своею храбростью, как будто на Кавказе, где все были храбры, можно было кого-либо удивить ею!"
Да и ладно. Главное, портрет сохранил и молодец.
Если бы не Лермонтов, кто бы его помнил, кроме узких военных историков- специалистов по Кавказским войнам...
А насчёт портрета вот ещё мнение. От Блока.
Из дневников Корнея Чуковского, который сделал запись весной 1920 года,
когда многие литераторы работали в коллегии "Всемирной литературы" под руководством Горького.
".. Всюду мы заседали вместе с Блоком и садились обычно рядом.
Вот он сидит и рассматривает портрет Лермонтова, напечатанный в книге, потом показывает мне и говорит:
- Не правда ли, Лермонтов только такой? На этом портрете. На остальных - не он"
Ну и догадываемся с одного раза, про какой портрет Блок говорил...
не оказался бы художником-дилетантом, то мы бы не узнали – какой он, настоящий Лермонтов...
Не лупоглазый юноша в красивом мундире – как на его первых портретах.
И не юноша постарше на более поздних портретах - в не менее красивых мундирах, с открытым лбом и тщательно зачёсанными волосами на виски...
Нет, Лермонтов – вот:
Это единственное профильное изображение Лермонтова и, как говорили его современники – самый похожий на него портрет.
В пояснении к портрету сказано "Портрет командира взвода 12-й мушкетёрской роты Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова,
сделанный в июле 1840 бароном Д. П. фон дер Паленом на бивуаке у Миатлинской переправы в Дагестане,
примерно в 30 километрах юго-западнее крепости Грозная"
После недавнего кровопролитного сражения на реке Валерик между отрядом генерала Галафеева и чеченцами,
когда с обеих сторон потери были огромные.
И Лермонтов, и барон фон дер Пален были прикомандированы в штаб отряда генерал- лейтенанта А.В. Галафеева.
Оба принимали участие в сражении, которое Лермонтов потом описал в стихотворении Валерик.
Портрет сделан в палатке квартирмейстера 20-й пехотной дивизии подполковника барона Льва Васильевича Россильона (1803-1883),
где офицеры отдыхали после боя и где барон Пален сделал серию портретных зарисовок многих участников похода.
Портрет был собственностью Россильона
(в 1881 году передан П.А. Висковатову, первому биографу Лермонтова, сейчас портрет в ИРЛИ - Институте русской литературы )
Россильон терпеть не мог Лермонтова, Лермонтов отвечал ему такой же взаимностью.
Лермонтов в этом походе старался быть как можно ближе к жизни солдат - Россильон видел в этом желание пооригинальничать.
Храбрость Лермонтова считал показной, хотя другие офицеры с этим не были согласны, включая генерала Галафеева.
Даже спустя много лет после смерти Лермонтова, когда к Россильону приехал Висковатов, чтобы записать его воспоминания о поэте,
Россильон не сменил своего неприязненного отношения:
"Лермонтов был неприятный, насмешливый человек и хотел казаться чем-то особенным.
Он хвастал своею храбростью, как будто на Кавказе, где все были храбры, можно было кого-либо удивить ею!"
Да и ладно. Главное, портрет сохранил и молодец.
Если бы не Лермонтов, кто бы его помнил, кроме узких военных историков- специалистов по Кавказским войнам...
А насчёт портрета вот ещё мнение. От Блока.
Из дневников Корнея Чуковского, который сделал запись весной 1920 года,
когда многие литераторы работали в коллегии "Всемирной литературы" под руководством Горького.
".. Всюду мы заседали вместе с Блоком и садились обычно рядом.
Вот он сидит и рассматривает портрет Лермонтова, напечатанный в книге, потом показывает мне и говорит:
- Не правда ли, Лермонтов только такой? На этом портрете. На остальных - не он"
Ну и догадываемся с одного раза, про какой портрет Блок говорил...