Коми-пермяки – наши индейцы. Чем Прикамье привлекает зарубежных туристов
Как принимали в Прикамье первых иностранных туристов? Чем привлекателен наш край? Чего не хватает для развития туризма нашему региону? Об этом «АиФ-Прикамье» рассказал Сергей Минаев, генеральный директор одной из старейших туристических фирм на Урале – Бюро путешествий «Евразия», доцент кафедры туризма ПГНИУ.
Экспедиции по всему Советскому Союза
Марина Сизова, «АиФ-Прикамье»: Сергей Иванович, вы привозили первых иностранцев в Прикамье, расскажите, как это было? Как выходили на иностранный рынок?
Сергей Минаев: Это был конец 80-х. По сути, в те времена существовали три государственные структуры по туризму – «Спутник», «Интурист» и Центральный Совет по туризму и экскурсиям (при профсоюзах). Попасть на работу в них считалось верхом удачи. Когда Михаил Горбачёв дал возможность создавать частные кооперативы, мы с друзьями в 1988 году организовали первую на Урале негосударственную туристическую фирму «Евразия», которой в этом году будет 33 года. Даже москвичи удивляются, узнав, сколько нам лет.
В эти перестроечные времена сокращалось финансирование спортивного туризма. И у целой прослойки людей, которые очень любили сложные походы (сильнейших спортсменов, чемпионов СССР), не стало финансовой возможности в них ходить. «Евразия» предоставляла им такую возможность и предложила нашим спортсменам водить в экспедиции иностранцев по территории всего Советского Союза.
Первый опыт «Евразии» – это был приключенческий тур в 1989 году. 17 американских студентов с преподавателями приехали к нам в рамках обмена на сплав по Вишере, его организовал мастер спорта Николай Трубников, а 17 наших пермских студентов поехали в Америку – на сплав по Гранд-Каньону. Экспедиция при этом имела политическую подоплеку, она называлась СПЛАВ, в расшифровке «совместное путешествие – лучшая альтернатива войне». Поехать в советские времена в Америку – это как слетать на Луну или на Марс. Когда мы объявили конкурс, записалось больше 100 человек.
– Отбор как в космонавты?
– Обязательное знание английского языка, навык в турпоходах, неконфликтный характер. Претендентов наши гиды сводили в поход – посмотрели, как живут в палатках, что умеют, знают ли английский, как уживаются с людьми.
– Реакция американцев на сплав по Вишере?
– Конечно, же американцы очень опасались. Для них в те времена Советский Союз – это такая неизвестная – за железным занавесом – страна. Ну и наши органы очень напрягались, когда узнали об этом туре, а вдруг эти студенты – агенты ЦРУ. И потребовали от нас план всего маршрута.
Было очень забавно, когда на реке в определённых местах тургруппа видела рыбаков, которые в одинаковой одежде стояли и рыбачили в самых нерыбных местах. Ребятки были явно военной выправки.
Одна бойкая студенточка, дочка калифорнийского миллионера, спонсора экспедиции, помнится, одним прокричала на английском: «Занимайтесь любовью, а не войной». И я понимаю наши органы. Пермь до февраля 1988 года – закрытый город. И тут вдруг приезжают иностранцы.
– Как затем привлекали иностранцев?
– Через личные контакты. Я распечатал любительские фотографии пермских достопримечательностей и красот, и поехал в Копенгаген, где нашлись знакомые моих знакомых, и с наглой рожей стал ходить по туристическим фирмам: «Здравствуйте, я из Перми. Мы вам можем организовать сплав, лыжный поход, вылазки в пещеры». Они делали большие круглые глаза: что за город такой, что за дикий человек приехал из советско-коммунистической России, какой такой засланный казачок.
И всё же удалось выйти на фирму – общество российско-датской дружбы, – и они начали посылать к нам первых туристов. Затем таким же макаром в Нидерландах. За 33 года мы организовали приезд более 8 тыс. туристов из 28 стран, причём из ряда самых экзотических: Южной Америки, ЮАР, Австралии и др.
Это сейчас просто с коммуникациями – есть интернет. А тогда не было даже факсов. Да о чём я. Не было даже продуктов питания. Нам приходилось для этих походов выбивать квоту для того, чтобы получать консервы, тушёнку, рис, крупы... У нас был большой склад, чтобы мы могли накормить иностранных туристов, ведь в магазинах ничего нельзя было достать.
– Вы говорите, что работали по всему Советскому Союзу?
– Наши пермские спортсмены могли повести группы в любую точку Советского Союза.
На Камчатку, Байкал, север Якутии, по Средней Азии... Мы делали такие туры, которые потом никто не мог повторить. На Байкале, к примеру, мы организовал конькобежный марафон. Голландцы очень любят кататься на коньках, а у них 12 лет не замерзали каналы. Мы приехали в Иркутск, почистили лёд для марафона на 100 километров. И прилетел чартер. 90 человек из Амстердама катались на коньках по Байкалу. Весь Иркутск в шоке. Начало 90-х, какой там туризм, да ещё иностранцы...
– Какие самые сложные экспедиции?
– Пожалуй, одним из самых сложных был тур для иностранных журналистов по горячим точкам Северного Кавказа перед самым началом чеченской войны.
К нам обратились из Института Советологии с просьбой организовать тур для их специалистов (США, Дания, Германия), чтобы мы познакомили их с тем, что происходит на Кавказе (Дагестан-Чечня-Северная Осетия-Ингушетия). Сначала они обращались в «Интурист» и «Спутник», там отказались. Ну а мы авантюристы (в хорошем смысле этого слова) сказали: «да, мы сделаем».
В сопровождении БТР и солдат проехали из Махачкалы, через Грозный, Черменский круг, с выходом на Владикавказ. Переводчиком был Борис Поварницын, профессор Пермского политехнического университета. Взяли мы в качестве проводников и пермских журналистов – с нами был известный наш журналист Андрей Никитин.
Журналисты встречались с лидерами закавказских республик, в том числе с Дудаевым, тогда еще президентом Чечни, а также с оппозицией. Это был один из сложнейших туров, который мы организовывали.
Затем для этого же института мы организовывали тур по вновь организовавшимся республикам Центральной Азии – Узбекистан, Таджикистан, Киргизия... Состоялись встречи на уровне вице-премьеров правительства.
Правда, после расстрела Белого Дома в 1993-м году, отношение к России кардинально изменилось. И у нас начали сниматься туры. Иностранцы нам говорили: «не-не, у вас не демократическая страна, вы свой парламент расстреливаете из танков».
После того, как отделились советские республики, ездить к ним, тем более из России, стало сложно. Они сами стали заниматься туризмом. И в российских регионах появилось много своих турфирм. В последнее время мы сосредоточились на Урале – экспедиции по Пермскому краю и Приполярному Уралу.
– С кем начинали работать?
– В начале девяностых в работе «Евразии» участвовали многое известные пермяки – Борис Андренко, Юрий Мухин, Виктор Шеин, Юрий Трутнев, Иван Квятковский. «Евразия» в то время стала крупной многопрофильной фирмой.
В нашей команде – Владимир Пермяков – один из самых известных рыболовов края и турист-сплавщик, ходивший в маршруты 6-ой категории сложности, неоднократный участник кубков мира по рафтингу, по сути – один из патриархов туризма в Пермском крае.
Чемпион России по скалолазанию Сергей Галанин. Татьяна Иванова – первый мастер спорта по водному туризму среди женщин Прикамья и мама писателя Алексея Иванова. Профессор, доктор географических наук Александр Зырянов, чемпионы СССР, мастера спорта Николай Чижов, Юрий Килин, Александр Князев и многие другие.
Позже к нам присоединился Андрей Королёв – четырёхкратный чемпион России и стран СНГ по спортивному туризму, победитель международных чемпионатов и конкурсов по спортивному туризму, доцент нашей кафедры туризма географического факультета ПГНИУ.
В некоторых особо сложных турах гидами были профессор Георгий Чагин и писатель Алексей Иванов.
«Евразия» стала, по сути, родоначальником частного туристического бизнеса на Урале. Многие руководители турагентств в Перми начинали с «Евразии», где они получили навыки и создали свои фирмы.
И сейчас у нас лучшие гиды и переводчики. В частности, Александр Щепетков, заместитель директора «Евразии», в прошлом году выиграл конкурс и был признан лучшим гидом-переводчиком России. Я считаю, что в Пермском крае мы лучше всех принимаем иностранцев, и знаем, что им надо.
Думаем, все знают Пермь, а нас до сих пор путают с Пензой»
– А что туристам надо? Чем привлекает их Пермский край? Не только иностранных, но и российских?
– У нас не Сочи, не Крым, не Байкал и не Алтай. Турист к нам не ездит массово – отдыхать. По большому счёту, мы – один из пунктов на транссибирской магистрали от Москвы до Владивостока. К нам приезжают, в основном, максимум на три-четыре дня. Это надо понимать. Чем привлекать? Уникальностью.
«У нас Белогорский монастырь!» – говорят нам. А теперь представьте, люди приезжают после Москвы и Санкт-Петербурга. Они видели Исаакий и соборы Кремля! Кучу соборов! Они побывали во Владимире и Суздале! И мы их ведём в Белогорье. Да, красиво, интересно, но, простите, в России очень много красивых монастырей. Или Кунгурская ледяная пещера – она, конечно, широко известна в России. Но пещер на территории страны и в мире достаточно. В целом – таких пещер, которые могут показаться туристам интереснее Кунгурской.
У нас красивая природа. Но опять же – не выдающаяся: нет Гранд-Каньонов.
– Но сюда приезжают... И из-за природы, в том числе...
– Здесь потому что настоящая Россия. Это не Москва, не Санкт-Петербург, люди другие.
У нас замечательные протяжённые реки, сплавляясь по которым можно увидеть все красоты уральской природы.
– Какие пермские реки пользуются большей популярностью у туристов?
– Чусовая, Усьва, Вишера... У нас в девяностые годы были большие 21-дневные туры, организованные для туристов из Нидерландов – выпускников факультета русского языка и литературы из Амстердама. С ними были наши учителя русского языка. Экскурсии по Перми, затем на метеоре в Соликамск, посещение соляных шахт, после – Чердынь, Красновишерск, восхождение на Басеги, и 7-дневный справ по Чусовой. Они везде таскали с собой таблички как по-русски те или иные слова. Внедрялись в русскую жизнь, пытались понять «русскую душу». На Вишере в заповеднике их больше всего удивляло: семь дней идём по реке и ни одного населённого пункта! Они в шоке, что в Европе есть ещё такие места.
Даже туристы из эталонной Швейцарии восхищаются: «Как у вас здорово, не то, что у нас!». Я им: «У вас же такая природа, такие горы!». Отвечают: «У нас у каждой сосны телефоны, везде гостиницы и отели, автозаправки. А у вас на севере - первозданная красота, нет цивилизации – и как это прекрасно! Можно запросто сидеть возле реки у костра (у вас даже костры можно жечь!), и нет рядом никого на десятки километров».
В 2000-е годы мы, кстати, возили чиновников нашей администрации и депутатов – 20-30 человек – на сплав по Сылве, Чусовой, Койве в выходные дни. Они говорят: «Если бы не вы, мы бы не знали, что такой прекрасный Пермский край».
– Что еще уникального может предложить край?
– Все, кого мы водили в соляные шахты в Березниках и Соликамске, были в полном восторге.
Интересен бункер в «Звёздном» (музей 52-й ракетной дивизии, который расположен в подземном бункере – в бывшем командном пункте, на котором несли боевое дежурство ракетчики. – Авт.).
Уникальна «Пермь-36» – единственный музей в России, посвящённый Гулагу, расположенный на месте бывшего лагеря. Как, впрочем, и всё, что связано с лагерной тематикой.
К нам часто обращаются те, кто сам или их родственники отбывали срок в пермских лагерях. Один случай врезался в память. В начале 2000-х к нам обратился пожилой мужчина – профессор из Израиля. Ни быть, ни стать, ему хотелось в урочище Коростелёвка в районе Басегов. Я его уговаривал: там дороги почти нет, зачем вам туда?
Оказалось, что в 40-х его вместе с семьёй отправили из Польши в это урочище, где располагался лагерь для евреев польского происхождения. На тот момент ему было 14 лет. Семья прожила там один год, а потом умудрилась через Иран как-то переправиться в Израиль. Его мама была сподвижницей Голды Меир и принимала участие в образовании государства Израиль. И вот в 84 года он прилетел в Пермь. Мы поехали в это урочище вместе с ним и переводчиком.
Когда доехали туда, он неожиданно на месте бывших бараков опустился на колени и начал по-русски на память читать «Узника» Пушкина. Я у него спрашиваю: «Вы знаете русский»? Выяснилось, что русскому языку их в лагере обучал профессор Санкт-Петербургского университета, волей судьбы оказавшийся здесь же. И поэтому наш невольный турист до сих пор помнит русский. Это было очень сильно – когда он читал на месте лагеря «сижу за решёткой в темнице сырой, вскормлённый в неволе орёл молодой».
Ещё одни поляки приезжали из Австралии, они хотели побывать в Бондюге, на севере Пермского края, где сидели их родители. Нам удалось найти 90-летнюю женщину, посудомойку, которая помнила о тех временах и могла многое им рассказать. Были и те, что приезжали в Коми округ, где было полно лагерей для репрессированных и спецпереселенцев.
– Коми округ может быть интересен для развития туризма своей самобытностью, национальным колоритом, своими легендами и мифами. Коми округ – еще и родина пельменей. Очень много фишек...
– Коми-пермяки – коренные жители края, это, по сути, наши индейцы, но у нас нет таких писателей как Фенимор Купер или Майн Рид. Алексей Иванов пытался создать мифологию с боевыми лосями и волками-оборотнями, со своим «Сердцем Пармы». Один Иванов сделал бы больше для популяризации туризма в Прикамье, чем десятки чиновников. Хороший ли, плохой ли фильм, а народ едет в Тобольск после того, как Иванов написали книгу, а потом по ней сняли картину. После того как была экранизирована его книга «Географ глобус пропил», туристы на станции Пермь-1 выискивали ларёк, где учитель Служкин, герой Хабенского, купил себе пиво (ларёк снимали в другом месте. – Авт.).
Кстати, здорово, что в Пермском крае стали снимать фильмы – это очень хорошая вещь. «Географ... » про учителя Служкина, «Время первых» про полёт в открытый космос Беляева и Леонова, «Территория» про мистический Коми округ и так далее. Люди хотя бы видят наш край. Мы ведь живём и думаем, что все знают Пермь. А нас по-прежнему путают с Пензой.
– Нас трудно спутать, даже геологический период есть – пермский.
– В 91-м году «Евразия» помогала университету провести всемирный конгресс геологов по пермской системе земного шара. В учебниках, как вы знаете, есть 12 геологических периодов земного шара. И я всегда говорю: все на английском, лишь один, шестой, на русском, – Пермь. Когда люди приезжают сюда, к нам, спрашивают: «А Пермь какое отношение имеет к этому? Город назвали в честь периода?». И приходится их разубеждать: «нет, это период назвали в честь Перми».
В Америке, кстати, есть «пермский бассейн», где добывают нефть, там одно из самых крупных в мире месторождений горных пород из пермского геологического периода. Это, в основном, в Техасе. У них все «пермское». Есть спортивные команды «Соколы Пермского бассейна». Я в своё время предлагал: давайте эти «Пермские соколы» сыграют с нашим пермским «Урал-Грейтом». Проведём баскетбольный матч. Есть моменты, которые надо использовать. Но, к сожалению, мы их упускаем. – Еще одна из точек притяжения, безусловно, Пермский театр оперы и балета...
– Привлекает туристов, в том числе иностранных, и культура. Если вы откроете почти любой иностранный путеводитель, там написано, что Пермь – прообраз города Юрятина из романа нобелевского лауреата Бориса Пастернака. И что по некоторым источникам, чеховские три сестры тоже проживали в Перми.
Но понимаете, в чём вопрос, для того, чтобы приехать в Пермь, человек должен быть любителем чего-то. Или любителем балета, который знает Дягилева. Или любителем литературы, которые читали Пастернака или Чехова. Это не массовый туризм. – Но массы можно привлекать событийным туризмом?
– Безусловно, да. Чемпионаты, фестивали... Этим отлично пользуются соседние регионы – Екатеринбург и Казань. Но не пользуется Пермь. Наша беда – у нас нет амбиций. У нас кроме Дягилевского фестиваля на 1000 продвинутых человек вообще ничего не происходит.
У соседних регионов есть амбиции. У Екатеринбурга – стать столицей Урала, построить самый высокий северный небоскрёб и так далее. У Казани – стать мусульманской столицей России. А у Перми нет амбиций. Нам и так хорошо: главное, чтобы никто не мешал этой нашей размеренной жизни. Марафон проводят – и то возмущения в городе, как «это ужасно, все улицы перекрыли».
Для того чтобы в регион поехали туристы, нужно создавать положительный имидж. Какой толчок дал чемпионат мира по футболу, проходивший в российских городах?! Несколько миллионов человек увидели, что мы не такие уж страшные и дикие. Когда я слежу за публикациями о том, что пишут о нас за рубежом, я просто в ужас прихожу. Я как раз пытаюсь бороться с тем, чтобы весь мир нас не считал монстрами.
Эффект мультипликатора
– Некоторые задаются вопросом, нужны ли нам вообще иностранные туристы?
– Сколько появилось стадионов, новых дорог, отремонтированных зданий и улиц после чемпионата мира по футболу? Иностранный туризм помогает не только в развитии инфраструктуры.
Мы в своё время устанавливали контакты с Данией и организовали приезд делегации во главе с губернатором округа Фредриксборг Кирстен Эбенгард для подписания договора дружбы между нашими регионами. Датчане в те времена имели большое влияние на фонд TACIS. И когда фонд выделил деньги на создание Высшей Школы Экономики, было решение создать изначально школы в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и Новосибирске. Но датчане сказали: у нас есть дружеское соглашение с Пермью, давайте сделаем ВШЭ в Перми. И они пролоббировали открытие школы в Перми, а не в Новосибирске. Если бы не было наших контактов, то не было бы в Перми ВШЭ.
В рамках этой же дружбы были организованы бесплатные поездки в Данию с целью перенимания опыта более 300 пермяков за счёт фонда TACIS, включая 40 главврачей больниц Прикамья, нескольких десятков преподавателей, предпринимателей и т.д.
Это очень здорово. Пусть хоть раз в 10 лет приезжают датчане, голландцы, а потом у нас появляется такое.
Есть такое понятие «эффект мультипликатора». Я считаю, что иностранный туризм может приводить вот к таким вот вещам. Несмотря на то, что мы сейчас очень в плохих условиях с за рубежом, всё равно мы – часть цивилизованного мира. Не надо нам превращаться в Северную Корею.
– Есть что показать туристам. В чём тогда проблема? Нет интереса у туроператоров, которым проще заниматься выездным туризмом?
– Выездной и въездной туризм – это как поп-музыка и симфонический оркестр. Приёмом зарубежных туристов сложно заниматься даже технически. Не говоря уже о затратности. Нужно поехать в страну – завести контакты. Пригласить за свой счёт иностранных туроператоров, подготовить рекламные материалы, показать всё на месте, накормить, разместить. . Я подсчитывал как-то: выход в одну страну в 90-е стоил 20 тыс. долларов (не знаю, как сейчас, мы пользуемся старыми контактами, не выходили на новые рынки).
Не каждая иностранная, да и российская турфирма при этом могут доверить тебе жизнь своих клиентов. Может, их убьют, ограбят, может, они заболеют, а им не окажут помощь, не вылечат. Авторитет завоёвывается годами.
Конечно, проще – отправить сто человек в Турцию пакетом и получить свой профит.
– Многие сейчас ездят самостоятельно по миру...
– Расхожее мнение – все поездки можно делать через интернет. Как принимать туристов на территории России с нашей неразвитой инфраструктурой через интернет? Те же иностранцы порой просто не представляют, с чем они столкнутся, в каких условиях они могут оказаться, когда в маленьких городах нет интернета, дорог, такси, кафе, гостиниц. И нет англоговорящих людей.
– Как можно привлечь иностранцев?
– Для примера: в 2019 году в Пермском крае был проведен один-единственный тур для иностранных туроператоров, для 8 человек. В Татарстане в 2018-м проведено 16 рекламных туров для 181 иностранного туроператора. Потому что татарстанское правительство заинтересовано в развитии туризма.
– Нет инициативы властей?
– Самое главное – нет долгосрочных стратегий развития туризма. У нас всё меняется быстро – губернаторы, правительство... нет преемственности.
Почему-то самоуверенно считается, что одинаково легко продавать, что туризм, что пиво. К разработке стратегий развития по туризму часто не привлекают профессионалов.
Зачастую не подсчитывается эффективность и результативность тех или иных затрат.
По нашему приглашению приезжал, к примеру, в Пермь американский писатель Пол Теру. Очень известный писатель, тревел-блогер. Интересный дядька, рассказывал, что он личный друг Барака Обамы, что он родился на Гавайях и Барак Обама был его соседом. И когда они сидели и выпивали, он ему сказал: «Барак, ты должен пойти президентом Америки». А Барак ему, мол, в ответ: «А кто мне поможет?». Пол говорит: «И тогда я достал тысячу долларов и сказал – вот мой первый взнос. И я, мол, тот первый человек, который сделал его президентом». Хвастун, конечно. Так вот, у него вышла книжка про путешествие по Транссибу тиражом в полтора миллионов экземпляров в англоязычных странах. И больше 30 страниц про Пермский край. Полтора миллиона человек прочитают про регион и, возможно, захотят посетить его или хотя бы узнают о нём благодаря нашему приглашению.
– Вы же член координационного совета и руководитель рабочей группы по въездному туризму при региональном министерстве туризма. Вам и карты в руки...
– Возможности Совета почти не используются. Правда, сейчас пандемия.
– Пандемия сильно отразилась на туротрасли?
– Я много кризисов пережил за свою жизнь. Нынешняя пандемия ударила больше всего. Эти полтора года – очень серьёзное испытание для турфирм. И для самих туристов наступили сложные времена – кроме закрытых границ препятствием стали постоянные сдачи ПЦР, карантинные дни. Сейчас главное, чтобы пандемия закончилась и не было запрета на путешествия.
Досье «АиФ»
Сергей Минаев родился 7 марта 1957 года в Нижнем Тагиле.
Окончил географический факультет ПГУ. В 1988 году создал турфирму «Евразия», директором которой является в настоящее время. Был ведущим программы «Реальный туризм с Сергеем Минаевым» в телекомпании «ВЕТТА». Доцент кафедры туризма географического факультета ПГНИУ.
С 2010 года по 2016 г. являлся членом трёх составов Общественной палаты Пермского края: был председателем комиссии по развитию институтов гражданского общества, членом комиссии по развитию инфраструктуры. Член координационного совета по развитию внутреннего и въездного туризма при Правительстве Пермского края. С 2020 года – руководитель рабочей группы по въездному туризму при Минтуризме Пермского края.
КСТАТИ
Вас послали – и вы идёте. Это ошибка!
Как-то к очередному юбилею в фирме собрали сборник «перлов», произнесённых во время работы. Приводим некоторые из них.
Перлы:
От шефа
– Это самое простое, что можно сделать, – послать меня!– Вы знаете, меня трудно остановить. Только если гранатомётом – и то прямым попаданием.Facebook – как туалетная бумага: его листаешь, а лента все не заканчивается и не заканчивается.Что ты кричишь? – Да я просто удивляюсь ... всему.Вот посмотрите, как бухгалтер у офиса машину поставила – никто не проедет. Конечно, зачем нам туристы? Только бухгалтера!На Пхукете 2 тысячи массажёрок, которые готовы массажировать туристов с утра до ночи! А они не могут найти двух. Бред какой!Ты можешь и на сосне чай попить, а им надо сесть в культурном месте.Это очень требовательные туристы: они плюют икрой в официантов в Мишленовских ресторанах.
Сотрудников
(Звонок от туриста по поводу туров по России) – Мы Родину не продаём!(Совет туристу) – Можешь взять пиво – и лежак навеки твой!(С. читает отзывы туристов по отелю) «Презервативы в мусорном ведре». – Это плюс или минус для отеля?Про Египет не беспокойтесь, там все хорошо, все сидят, веселятся, на трещотках играют и самолеты не захватывают.Туристов
Летели мы на Гоа первый раз. Начитавшись инфы про жуткую грязь, антисанитарию, нищету и жутких скатов-убийц, подстерегающих нас не только в море, но и под лежаком на пляже, моя жена было дрогнула, но я, уже купивший путёвки, стукнул кулаком по столу и сказал: «Да пофиг! Едем»... И пошутил перед своей, что «ежели что – не возись долго, а вези меня домой налегке, в урне... » Старайтесь замечать приятные вещи, а необычные, такие как коровы на пляже, мусор кругом, сервис неторопливый и далекий от идеального, воспринимать как местную экзотику. Вам тут не жить, а Индию, где живет каждый шестой житель Земли, все равно не переделаете.