Ваятель мод. Жизнь на острие иглы – Надежда Ламанова

Жизнь на острие иглы

На несколько десятилетий имя Надежды Петровны Ламановой было несправедливо забыто. Только к началу 1970‑х появляются первые публикации о ней. С 1994 года по инициативе Вячеслава Зайцева в его Доме моды в Москве проводится конкурс профессиональных художников-модельеров, носящий имя Ламановой. Исправили ошибку и на родине Надежды Ламановой. К сожалению, в Шутилове не осталось каких-либо мемориальных мест, связанных с этой семьей. Но в городе Первомайске ежегодно в середине декабря проводится фестиваль театров моды имени Надежды Ламановой. Первый прошел в 2017 году в статусе областного, за короткий срок стал невероятно популярен, и уже три последних года имеет всероссийский статус. Первомайцы приглашают к показу модных коллекций начинающих модельеров и профессиональных кутюрье. Имя нашей прославленной землячки притягивает всё больше участников, география ширится «от Москвы до самых до окраин». Фестиваль стал брендом Первомайска. По крупицам собирается тематический материал в Первомайском краеведческом музее. Здесь создана экспозиция, посвященная Надежде Петровне Ламановой. Год назад она пополнилась шикарным экспонатом. Специально для нашего музея из тканей, предоставленных членом Союза дизайнеров России Юлией Малтызовой, была сшита реплика вечернего платья последней русской императрицы Александры Федоровны. Над шедевром около полугода трудилась московский конструктор-дизайнер одежды Татьяна Маркова. Подлинник этого платья, созданного в мастерской Надежды Ламановой, хранится в Эрмитаже. Первомайцы дали себе слово сохранить память о Надежде Петровне Ламановой на первомайской земле и передавать ее следующим поколениям. Специально для детей по заказу администрации городского округа издана книга «Дворяночка из Шутилова». Слово первомайцы держат. Это дань уважения земляков великой Надежде Ламановой.  Елена Лебеднова,глава МСУ г.о.г Первомайск Нижегородской области «Лепка по ткани» – так она сама называла свой метод моделирования. Говорят, попасть к Ламановой на примерку было большим везением… и испытанием, так что на полочке в ее ателье неслучайно стояли пузырьки с нашатырем. Когда ее просили, вслед за моделированием, уж и сшить заодно, отвечала, что не умеет. И вообще, просить ее выполнить швейные работы не менее странно, чем ждать от архитектора личного остекления окон и побелки стен. Лукавила Надежда Петровна! Ведь путь к славе она начинала швеей. По велению души Российский и советский модельер, художник театрального костюма, «Поставщица Ея Императорского Величества», стоявшая у истоков российской и советской моды XX века, «русская Коко Шанель» родилась в 1861 году в семье отставного полковника, гусара Петра Ламанова в селе Шутилово Нижегородской губернии. Селом владели ее отец и брат отца. К сожалению, на сегодня в Шутилове не осталось каких-либо мемориальных мест, связанных с этой семьей. Вскоре село было продано, и Ламановы переехали в Ардатов, а позднее – в Балахну. В этих городах глава семейства служил исправником (по нынешнему, начальником полиции). «Жили мы в Ардатове хлебосольно, открытым домом, – писала Надежда Ламанова в автобиографии. – Отец занимал большую должность, был «хозяином города», кроме того, мои родители любили гостей, приемы, праздники. Однако рядом с этим они не собирались делать из нас барышень, ожидающих женихов: мы учились усердно». Надежда окончила в Нижнем Новгороде Мариинскую гимназию как учительница географии, а дальше… Вновь обратимся к дневнику. «…жизнь уже стучалась в мою девичью светелку: я встретила человека, которого полюбила. Он был женат, лет на 20 старше меня, но умен, красив и, главное, очень влюблен. Около года длилась внутренняя борьба, но однажды я собрала свой немудреный багаж и ушла из дому – ведь я была свободной женщиной, могла распоряжаться своей судьбой. Через полтора года внезапно от удара умер мой избранник, я вернулась к отцу. Но эти полтора года сформировали из меня человека. Я поняла, что без экономической независимости не может быть свободы для женщины, стало быть, нужно уметь зарабатывать деньги. Но чем же? Знакомство со знаменитой нижегородской портнихой Татьяной Степановной Войткевич подсказало мне решение, само собой напрашивающееся в моем положении: я стала учиться у Татьяны Степановны шитью и кройке… В 1883 году я решилась на второй самостоятельный шаг: переехала в Москву и стала работать в мастерской Суворовой». Имя и судьба избранника Нади Ламановой долгое время были покрыты мраком тайны. Сейчас в Интернете, появились данные архивных исследований. Согласно результатам изысканий, загадочным мужчиной был флотский поручик в отставке Павел Андруцкий, сын священника из Гельсингфорса (Хельсинки). После выхода в отставку он занялся страховым делом, а в Нижнем Новгороде он стал одним из учредителей Мининского братства и представителем московского отделения страхового Агентства «Волга». Умер он в марте 1891 года, но не от удара, как пишет в автобиографии Надежда Петровна, а от сыпного тифа. Местом кончины его, кстати, стал дом Фишера на Большой Дмитровке в Москве – и не иначе как по совпадению там же в то же время располагалась мастерская Ламановой. Как всё было на самом деле? В этом еще предстоит разобраться исследователям. Что до, казалось бы, неожиданного выбора профессии модистки, в нем нет ничего слишком удивительного, если знать о несомненных художественных талантах, прослеживающихся по женской линии Надежды Ламановой. Ее мать, урожденная Лишева, прекрасно шила, сестры добились больших успехов в искусствах; выдающийся скульптор Всеволод Лишев был двоюродным братом Надежды, еще один знаменитый скульптор, Андрей Кикин – ее двоюродным племянником. Да и саму Ламанову порой называли именно скульптором, а ее работы – движущимися скульптурами. В Париж по делу, срочно Дальше – большой, огромный успех в Москве. Модельер Ламанова была представлена императрице. Ее Высочество Великая княгиня Елизавета Федоровна и Великая княгиня Мария Павловна, Мария Ермолова, Ольга Книппер-Чехова, Вера Холодная, Тамара Карсавина, Екатерина Гельцер… Самые блестящие дамы империи считали за счастье быть ее клиентками. В том числе благодаря своему мужу – молодому, красивому, богатому, богемному – Ламанова стала весьма популярна и в театральных кругах: в 1901 году сам Станиславский пригласил Надежду Петровну в Московский Художественный театр для создания костюмов к спектаклям, искренне преклонялся перед ней и называл «Шаляпиным от моды». Масштабы производства Ламановой были беспрецедентны. Ее мастерская занимала несколько этажей: там располагались ателье с пошивочным цехом, демонстрационный зал, а также школа портновского дела и общего образования. Многочисленные ученицы Ламановой, у которой не было своих детей, называли ее «мама Надя». В цеху разные виды работы строго распределялись между швеями, отчасти напоминая конвейерную организацию производства на фордовском заводе. Также у Надежды Петровны была квартира в Париже. Отнюдь не как предмет роскошной жизни, а в связи с чисто производственной необходимостью: ей приходилось наезжать в столицу моды по работе. Там на сотни тысяч рублей закупались ткани и, конечно, было общение с кутюрье. Среди них особняком стоит Поль Пуаре, впоследствии титулованный критиками как «Пикассо моды». Это он сто лет назад одел европейских модниц в туники и пеплосы, платья-рубашки и кимоно, «отменил» женские корсеты и придумал «хромую юбку» – средней длины и очень узкую, передвигаться в которой можно исключительно семенящей походкой. С Ламановой они очень сдружились. Много шика из ничего После Октябрьской революции Ламанова оказалась практически единственной представительницей модной индустрии, не бежавшей в Европу. Конечно, ее жизнь резко изменилась, и не к лучшему. Мастерская и ателье были национализированы; ей с супругом пришлось переселиться из роскошного особняка в коммунальную комнату, а в 1919 году оба они были арестованы. Из Бутырской тюрьмы бывшую Поставщицу Ея Императорского Величества вытащила бывшая клиентка из театральной тусовки, по счастливому совпадению гражданская жена Максима Горького – актриса Мария Андреева. И вот в свои пятьдесят Надежда Петровна начинает карьеру с нуля, приступая к разработке моделей простой одежды. Это те самые знаменитые платья из платков и полотенец, пальто из шинели и прочие разработки, которые может пошить кто угодно и из чего угодно и выглядеть достойно при практически любом достатке. А еще активно работает, экспериментируя, в стиле модного тогда конструктивизма, внедряет в массовую моду этнические мотивы. И она вновь в топе, вновь задает тон, диктуя стиль не только аристократии, но всей стране. Номенклатурные жены по-прежнему шьются у нее… вот только, по воспоминаниям, стараются не блистать туалетами и драгоценностями на приемах. Уж слишком нестабильная эпоха. И это не всё: Ламанова создает коллекции для международных выставок, ей аплодируют Париж, Лейпциг, Нью-Йорк. Сотрудничает со скульптором Верой Мухиной – кстати, до революции подвизавшейся как театральный художник-модельер и получившей прекрасное европейское образование в области скульптуры. Изысканные, дерзкие в своей простоте модели из бросовых материалов – грубого полотна, бязи, бумазеи, солдатского сукна, рогожи, соломы – дополняются бижутерией из материалов не менее шокирующих: сушеного крашеного гороха и хлебного мякиша. В 1925 году на Всемирной выставке в Париже костюмы из русских полотенец Ламановой и Мухиной произвели фурор и получили Гран-при. Стиль «а ля рюсс» захватил цивилизованный мир. Конечно, Ламанову в советские времена так или иначе «покусывали». Например, лишали избирательных прав «как кустаря, имевшего двух наемных мастериц». Но ее популярность и талант были настолько велики, что поделать с ними было ничего невозможно. И Ламанова продолжала быть везде, где требовался оригинальный взгляд и опыт модельера. Она «одевала» спектакли МХАТа, выполнила проект по созданию пионерских костюмов; кстати, то самое коричневое платье с черным фартуком придумано ею. Ее работы можно увидеть и в кино, в таких разноплановых фильмах как «Поколение победителей», «Цирк», «Александр Невский», «Аэлита». Умерла она незадолго до своего восьмидесятилетия. Где родился, там и схоронился С неустановленных времен в селе Шутилове, что в городском округе город Первомайск Нижегородской области, проходят «Похороны Стромы». Это единственное место в России, где сохранился древний, удивительный обряд, который уходит своими корнями в язычество. Он совершается в первое воскресенье после Троицы. Несмотря на невесёлое название, это весёлый и необычный праздник, сродни театрализованному представлению, длящемуся несколько дней. Суть действа – проводы весны и встреча лета, но на свой, особенный, манер. Организуется и проводится самими сельчанами. В пятницу мастерят куклу в рост человека. Делают её из старой одежды, набивают сеном и соломой, наряжают в яркое платье. В субботу она «заболевает». А уже в воскресенье будет растрёпана в поле. После «похорон» проходят «поминки» – обязательный ритуальный пир. С пустыми руками никто не приходит и разнообразных закусок и блюд хватает всем. Поминают Строму весело – песнями, частушками, плясками – до самого темна. Кто такая Строма? У шутиловцев есть своё объяснение. Само имя «Строма» означает обветшалое, истасканное. Имя куклы – это отражение состояния весны, время которой заканчивается. Весна-красна – красивая, здоровая, молодая – становится больной и дряхлой. Её-то и «хоронят». Считается, что вся сила уходящей весны пойдёт на созревание хорошего урожая. Основа праздника не меняется, только всегда добавляется новая импровизация, отражающая актуальные новости и события не только сельского, но и «всемирного почти» масштаба. Не было ни одного года, чтобы прервалась древняя традиция. Старожилы села говорят: «Родители наши так делали, и деды, и прадеды. Значит, так надо было. И мы тоже будем, пока живы».Управляют обрядом бабушки-сельчанки, которые в своё время ещё детьми участвовали в нём. Они-то и объясняют, показывают, как и что нужно делать. Так обряд передаётся следующим поколениям, которые его хранят и поддерживают. Слух о нём распространился далеко за пределы нижегородчины: каждый год гостей на праздник прибывает всё больше – журналисты, фольклористы, и те, кому интересно самим стать участниками этого самобытного карнавального действа. Кстати, оно уже не за горами. Так что присоединяйтесь! «Она набрасывала ткань на стоящую перед ней заказчицу, и, подумав одно лишь короткое мгновение, располосовывала эту чудесную дорогую ткань большими, очень острыми ножницами, что приводило меня, а еще более, должно быть, заказчицу в трепет. Затем выхватывала изо рта, полного булавок, несколько штук, прикалывала где-то что-то, окончательно отрезала теми же ножницами какие-то излишки и говорила: «Вот, пожалуй, и всё, милочка, идите». И перед вами появлялись очертания чего-то нового, изящного и совершенного, а расторопные помощницы быстро уводили за ширму оробевшее совершенство. Свои модели она выставляла в Париже, и люди знающие говорят, что все кардены всех времен не заменят одной Ламановой». (из воспоминаний Владимира Матова) В России 2022 год объявлен годом культурного нематериального наследия. Для нас всех это повод обратиться к своему прошлому, найти утерянное, разглядеть забытое, восстановить разрушенное. А еще нужно научиться гордиться своей историей и культурой, показывать ее, и создавать для нее настоящий материальный фундамент. У каждого района Нижегородской области есть свое славное прошлое. Здесь пролегали пути великих людей, здесь жили и работали знаменитые творцы, а сколько намоленных мест ждут паломников. Мы лидируем среди регионов России по количеству бытования народных промыслов — запечатленных традиций народного искусства. Об этом нужно рассказывать здесь и сейчас, чтобы за годом культурного наследия, последовали годы возрождения, инвестиций и продолжения наших великих традиций. Ваятель мод По крупицам собирается тематический материал в Первомайском краеведческом музее. Здесь создана экспозиция, посвященная Надежде Петровне Ламановой. Год назад она пополнилась шикарным экспонатом. Специально для нашего музея из тканей, предоставленных членом Союза дизайнеров России Юлией Малтызовой, была сшита реплика вечернего платья последней русской императрицы Александры Федоровны. Над шедевром около полугода трудилась московский конструктор-дизайнер одежды Татьяна Маркова. Подлинник этого платья, созданного в мастерской Надежды Ламановой, хранится в Эрмитаже. Первомайцы дали себе слово сохранить память о Надежде Петровне Ламановой на первомайской земле и передавать ее следующим поколениям. Специально для детей по заказу администрации городского округа издана книга «Дворяночка из Шутилова». Слово первомайцы держат. Это дань уважения земляков великой Надежде Ламановой.  Елена Лебеднова,глава МСУ г.о.г Первомайск Нижегородской области В том числе благодаря своему мужу – молодому, красивому, богатому, богемному – Ламанова стала весьма популярна и в театральных кругах: в 1901 году сам Станиславский пригласил Надежду Петровну в Московский Художественный театр для создания костюмов к спектаклям, искренне преклонялся перед ней и называл «Шаляпиным от моды». Масштабы производства Ламановой были беспрецедентны. Ее мастерская занимала несколько этажей: там располагались ателье с пошивочным цехом, демонстрационный зал, а также школа портновского дела и общего образования. Многочисленные ученицы Ламановой, у которой не было своих детей, называли ее «мама Надя». В цеху разные виды работы строго распределялись между швеями, отчасти напоминая конвейерную организацию производства на фордовском заводе. Также у Надежды Петровны была квартира в Париже. Отнюдь не как предмет роскошной жизни, а в связи с чисто производственной необходимостью: ей приходилось наезжать в столицу моды по работе. Там на сотни тысяч рублей закупались ткани и, конечно, было общение с кутюрье. Среди них особняком стоит Поль Пуаре, впоследствии титулованный критиками как «Пикассо моды». Это он сто лет назад одел европейских модниц в туники и пеплосы, платья-рубашки и кимоно, «отменил» женские корсеты и придумал «хромую юбку» – средней длины и очень узкую, передвигаться в которой можно исключительно семенящей походкой. С Ламановой они очень сдружились. Много шика из ничего После Октябрьской революции Ламанова оказалась практически единственной представительницей модной индустрии, не бежавшей в Европу. Конечно, ее жизнь резко изменилась, и не к лучшему. Мастерская и ателье были национализированы; ей с супругом пришлось переселиться из роскошного особняка в коммунальную комнату, а в 1919 году оба они были арестованы. Из Бутырской тюрьмы бывшую Поставщицу Ея Императорского Величества вытащила бывшая клиентка из театральной тусовки, по счастливому совпадению гражданская жена Максима Горького – актриса Мария Андреева. И вот в свои пятьдесят Надежда Петровна начинает карьеру с нуля, приступая к разработке моделей простой одежды. Это те самые знаменитые платья из платков и полотенец, пальто из шинели и прочие разработки, которые может пошить кто угодно и из чего угодно и выглядеть достойно при практически любом достатке. А еще активно работает, экспериментируя, в стиле модного тогда конструктивизма, внедряет в массовую моду этнические мотивы. И она вновь в топе, вновь задает тон, диктуя стиль не только аристократии, но всей стране. Номенклатурные жены по-прежнему шьются у нее… вот только, по воспоминаниям, стараются не блистать туалетами и драгоценностями на приемах. Уж слишком нестабильная эпоха. И это не всё: Ламанова создает коллекции для международных выставок, ей аплодируют Париж, Лейпциг, Нью-Йорк. Сотрудничает со скульптором Верой Мухиной – кстати, до революции подвизавшейся как театральный художник-модельер и получившей прекрасное европейское образование в области скульптуры. Изысканные, дерзкие в своей простоте модели из бросовых материалов – грубого полотна, бязи, бумазеи, солдатского сукна, рогожи, соломы – дополняются бижутерией из материалов не менее шокирующих: сушеного крашеного гороха и хлебного мякиша. В 1925 году на Всемирной выставке в Париже костюмы из русских полотенец Ламановой и Мухиной произвели фурор и получили Гран-при. Стиль «а ля рюсс» захватил цивилизованный мир. «Она набрасывала ткань на стоящую перед ней заказчицу, и, подумав одно лишь короткое мгновение, располосовывала эту чудесную дорогую ткань большими, очень острыми ножницами, что приводило меня, а еще более, должно быть, заказчицу в трепет. Затем выхватывала изо рта, полного булавок, несколько штук, прикалывала где-то что-то, окончательно отрезала теми же ножницами какие-то излишки и говорила: «Вот, пожалуй, и всё, милочка, идите». И перед вами появлялись очертания чего-то нового, изящного и совершенного, а расторопные помощницы быстро уводили за ширму оробевшее совершенство. Свои модели она выставляла в Париже, и люди знающие говорят, что все кардены всех времен не заменят одной Ламановой». (из воспоминаний Владимира Матова) В России 2022 год объявлен годом культурного нематериального наследия. Для нас всех это повод обратиться к своему прошлому, найти утерянное, разглядеть забытое, восстановить разрушенное. А еще нужно научиться гордиться своей историей и культурой, показывать ее, и создавать для нее настоящий материальный фундамент. У каждого района Нижегородской области есть свое славное прошлое. Здесь пролегали пути великих людей, здесь жили и работали знаменитые творцы, а сколько намоленных мест ждут паломников. Мы лидируем среди регионов России по количеству бытования народных промыслов — запечатленных традиций народного искусства. Об этом нужно рассказывать здесь и сейчас, чтобы за годом культурного наследия, последовали годы возрождения, инвестиций и продолжения наших великих традиций. Ваятель мод Жизнь на острие иглы На несколько десятилетий имя Надежды Петровны Ламановой было несправедливо забыто. Только к началу 1970‑х появляются первые публикации о ней. С 1994 года по инициативе Вячеслава Зайцева в его Доме моды в Москве проводится конкурс профессиональных художников-модельеров, носящий имя Ламановой. Исправили ошибку и на родине Надежды Ламановой. К сожалению, в Шутилове не осталось каких-либо мемориальных мест, связанных с этой семьей. Но в городе Первомайске ежегодно в середине декабря проводится фестиваль театров моды имени Надежды Ламановой. Первый прошел в 2017 году в статусе областного, за короткий срок стал невероятно популярен, и уже три последних года имеет всероссийский статус. Первомайцы приглашают к показу модных коллекций начинающих модельеров и профессиональных кутюрье. Имя нашей прославленной землячки притягивает всё больше участников, география ширится «от Москвы до самых до окраин». Фестиваль стал брендом Первомайска. «Лепка по ткани» – так она сама называла свой метод моделирования. Говорят, попасть к Ламановой на примерку было большим везением… и испытанием, так что на полочке в ее ателье неслучайно стояли пузырьки с нашатырем. Когда ее просили, вслед за моделированием, уж и сшить заодно, отвечала, что не умеет. И вообще, просить ее выполнить швейные работы не менее странно, чем ждать от архитектора личного остекления окон и побелки стен. Лукавила Надежда Петровна! Ведь путь к славе она начинала швеей.

По велению души Российский и советский модельер, художник театрального костюма, «Поставщица Ея Императорского Величества», стоявшая у истоков российской и советской моды XX века, «русская Коко Шанель» родилась в 1861 году в семье отставного полковника, гусара Петра Ламанова в селе Шутилово Нижегородской губернии. Селом владели ее отец и брат отца. К сожалению, на сегодня в Шутилове не осталось каких-либо мемориальных мест, связанных с этой семьей. Вскоре село было продано, и Ламановы переехали в Ардатов, а позднее – в Балахну. В этих городах глава семейства служил исправником (по нынешнему, начальником полиции). «Жили мы в Ардатове хлебосольно, открытым домом, – писала Надежда Ламанова в автобиографии. – Отец занимал большую должность, был «хозяином города», кроме того, мои родители любили гостей, приемы, праздники. Однако рядом с этим они не собирались делать из нас барышень, ожидающих женихов: мы учились усердно». Надежда окончила в Нижнем Новгороде Мариинскую гимназию как учительница географии, а дальше… Вновь обратимся к дневнику. «…жизнь уже стучалась в мою девичью светелку: я встретила человека, которого полюбила. Он был женат, лет на 20 старше меня, но умен, красив и, главное, очень влюблен. Около года длилась внутренняя борьба, но однажды я собрала свой немудреный багаж и ушла из дому – ведь я была свободной женщиной, могла распоряжаться своей судьбой. Через полтора года внезапно от удара умер мой избранник, я вернулась к отцу. Но эти полтора года сформировали из меня человека. Я поняла, что без экономической независимости не может быть свободы для женщины, стало быть, нужно уметь зарабатывать деньги. Но чем же? Знакомство со знаменитой нижегородской портнихой Татьяной Степановной Войткевич подсказало мне решение, само собой напрашивающееся в моем положении: я стала учиться у Татьяны Степановны шитью и кройке… В 1883 году я решилась на второй самостоятельный шаг: переехала в Москву и стала работать в мастерской Суворовой». Имя и судьба избранника Нади Ламановой долгое время были покрыты мраком тайны. Сейчас в Интернете, появились данные архивных исследований. Согласно результатам изысканий, загадочным мужчиной был флотский поручик в отставке Павел Андруцкий, сын священника из Гельсингфорса (Хельсинки). После выхода в отставку он занялся страховым делом, а в Нижнем Новгороде он стал одним из учредителей Мининского братства и представителем московского отделения страхового Агентства «Волга». Умер он в марте 1891 года, но не от удара, как пишет в автобиографии Надежда Петровна, а от сыпного тифа. Местом кончины его, кстати, стал дом Фишера на Большой Дмитровке в Москве – и не иначе как по совпадению там же в то же время располагалась мастерская Ламановой. Как всё было на самом деле? В этом еще предстоит разобраться исследователям. Что до, казалось бы, неожиданного выбора профессии модистки, в нем нет ничего слишком удивительного, если знать о несомненных художественных талантах, прослеживающихся по женской линии Надежды Ламановой. Ее мать, урожденная Лишева, прекрасно шила, сестры добились больших успехов в искусствах; выдающийся скульптор Всеволод Лишев был двоюродным братом Надежды, еще один знаменитый скульптор, Андрей Кикин – ее двоюродным племянником. Да и саму Ламанову порой называли именно скульптором, а ее работы – движущимися скульптурами.

В Париж по делу, срочно Дальше – большой, огромный успех в Москве. Модельер Ламанова была представлена императрице. Ее Высочество Великая княгиня Елизавета Федоровна и Великая княгиня Мария Павловна, Мария Ермолова, Ольга Книппер-Чехова, Вера Холодная, Тамара Карсавина, Екатерина Гельцер… Самые блестящие дамы империи считали за счастье быть ее клиентками. Конечно, Ламанову в советские времена так или иначе «покусывали». Например, лишали избирательных прав «как кустаря, имевшего двух наемных мастериц». Но ее популярность и талант были настолько велики, что поделать с ними было ничего невозможно. И Ламанова продолжала быть везде, где требовался оригинальный взгляд и опыт модельера. Она «одевала» спектакли МХАТа, выполнила проект по созданию пионерских костюмов; кстати, то самое коричневое платье с черным фартуком придумано ею. Ее работы можно увидеть и в кино, в таких разноплановых фильмах как «Поколение победителей», «Цирк», «Александр Невский», «Аэлита». Умерла она незадолго до своего восьмидесятилетия. Где родился, там и схоронился С неустановленных времен в селе Шутилове, что в городском округе город Первомайск Нижегородской области, проходят «Похороны Стромы». Это единственное место в России, где сохранился древний, удивительный обряд, который уходит своими корнями в язычество. Он совершается в первое воскресенье после Троицы. Несмотря на невесёлое название, это весёлый и необычный праздник, сродни театрализованному представлению, длящемуся несколько дней. Суть действа – проводы весны и встреча лета, но на свой, особенный, манер. Организуется и проводится самими сельчанами. В пятницу мастерят куклу в рост человека. Делают её из старой одежды, набивают сеном и соломой, наряжают в яркое платье. В субботу она «заболевает». А уже в воскресенье будет растрёпана в поле. После «похорон» проходят «поминки» – обязательный ритуальный пир. С пустыми руками никто не приходит и разнообразных закусок и блюд хватает всем. Поминают Строму весело – песнями, частушками, плясками – до самого темна. Кто такая Строма? У шутиловцев есть своё объяснение. Само имя «Строма» означает обветшалое, истасканное. Имя куклы – это отражение состояния весны, время которой заканчивается. Весна-красна – красивая, здоровая, молодая – становится больной и дряхлой. Её-то и «хоронят». Считается, что вся сила уходящей весны пойдёт на созревание хорошего урожая. Основа праздника не меняется, только всегда добавляется новая импровизация, отражающая актуальные новости и события не только сельского, но и «всемирного почти» масштаба. Не было ни одного года, чтобы прервалась древняя традиция. Старожилы села говорят: «Родители наши так делали, и деды, и прадеды. Значит, так надо было. И мы тоже будем, пока живы».Управляют обрядом бабушки-сельчанки, которые в своё время ещё детьми участвовали в нём. Они-то и объясняют, показывают, как и что нужно делать. Так обряд передаётся следующим поколениям, которые его хранят и поддерживают. Слух о нём распространился далеко за пределы нижегородчины: каждый год гостей на праздник прибывает всё больше – журналисты, фольклористы, и те, кому интересно самим стать участниками этого самобытного карнавального действа. Кстати, оно уже не за горами. Так что присоединяйтесь!