Светлана Морозова – откровенно и искренне

Не так давно в Приморском крае – впервые в России! – был образован попечительский совет в помощь семьям, матери которых погибли при исполнении служебного долга в борьбе с коронавирусом.  Выдвинула эту идею, возглавила совет и поставила его работу Светлана Морозова, председатель Совета почетных граждан Владивостока и председатель Совета почетных граждан Приморского края. Мало того, за короткое время каждая семья, попавшая под опеку, уже получила помощь.  – Каждая семья свои нужды имеет, – говорит Светлана Сергеевна. – В одной отец теперь один троих малышей воспитывает. Они получают регулярно продуктовый набор,  причем именно из тех продуктов, которые им нужны. Я наладила связь: семья – главврач больницы, где работала мать, – крупная торговая сеть. Мало того, ребятишек уже в океанариум свозили, подарок на день рождения сделали. У другой женщины-врача, погибшей от коронавируса, остались дочь и старенькая мама, живут очень скромно. Я отдала дочери врача паек, который ежемесячно получаю как почетный гражданин. Там столько продуктов, что на месяц семье хватит. А попечитель помогает ей финансово – и весьма ощутимо. И каждый раз, навещая семью, привозит овощи и фрукты. Другая семья получает помощь в оплате ипотеки – попечитель предоставляет средства.  Еще под опекой у нас семья из Хасанского района. После смерти матери остались две дочери, живут во Владивостоке, одна учится платно в мединституте, вторая уже работает. Прорабатываю вопрос с ректором ТГМУ Валентином Шуматовым о переводе девочки на бюджетное обучение. У второй дочери маленький ребенок, имеющий проблемы со здоровьем. Теперь им занимается лично замминистра здравоохранения Приморья Тамара Курченко. Еще для одной семьи нашла двух попечителей.  Не того поля ягода – Столько добрых дел вы делаете, Светлана Сергеевна, а слухов про вас полно всяких ходит… – А давайте вот про эти слухи и поговорим. Мне скрывать нечего! 79 лет исполнилось (день рождения Светланы Морозовой – 3 мая. – Прим. авт.). – Говорят, что вы у нас крестная мать местного криминалитета, потому вас все и боятся. – Говорить обо мне так начали в 90-е, когда я впервые пошла в СИЗО к детям, совершившим правонарушение. Помню, тогдашние руководители краевого МВД изумлялись: «Светлана, вам-то это зачем?!» А я честно отвечала: мне как откровение свыше сошло, вот нужно – и все! Тогда таких ребят было человек 200. А в каком состоянии находился СИЗО, даже говорить не хочется. И ходить в него было страшно: как эти двери лязгнут, так мороз по коже… Но надо – дети ведь! Лекарства, продуктовые наборы подросткам передавала, разговаривала с ними. Дети чувствуют, когда к ним с добром. Я до сих пор таким ребятам помогаю. Когда они покидают СИЗО, даю номер своего телефона. Но все знают: я помогаю только один раз, чтобы ребята встали на путь истинный. Если еще раз нарушили закон, то все…  Вот с этих времен слухи и пошли. Я так расстраивалась поначалу, слов нет. А потом… Позвонил дедушка мальчика, погибшего в подростковой драке. «Как жаль, – говорит, – что вы раньше не начали свою работу. Может, мой внук по другой бы дороге пошел и не погиб». Вот тогда я на слухи и плюнула.  Конечно, далеко не все ребята, с которыми я за 30 лет общалась, нашли в себе силы встать на правильный путь. Многие попали потом во взрослые колонии. Но добро помнят! И, когда на 8 Марта мне букеты приносят от незнакомых людей, я не про разговоры эти думаю, а про тех, кто помнит добро. А бывает, и взрослые обращаются. Вот вышел человек из колонии, а у него зубов нет. Как не помочь? Да, в тех кругах меня уважают, но они прекрасно понимают, что я не их поля ягода. Я в глаза никогда не видела Джема (вор в законе. – Прим. ред.), но знаю, что он говорил: она не наш человек, но она – святой человек. Ей нужно помогать, смотрите, чтобы никто не обидел. Вот это правда.  А дети, чьи отцы погибли при исполнении служебного долга? Вот недавно – в марте – погиб на посту старший лейтенант ГИБДД. Я с его женой долго разговаривала. Дочка у них маленькая растет. Уже нашла им попечителя. Без помощи не останутся.  Под опекой попечительского совета, организованного мною больше 20 лет назад, выросли дети омоновцев и собровцев, сложивших свои головы в Чечне, погибших на посту.  А внуки почетных граждан? Все к Новому году подарки получают, билеты на елки в разные театры. Никто без внимания не остается. Не забываю и вдов почетных граждан. И дело не только в том, что им также продолжают поступать продуктовые наборы и они всегда могут обратиться с просьбой, а и в том, что помогаю поставить памятники на могилы мужей – прошу, чтобы им скидки сделали.  При этом я ведь никаких денег ни от кого не получаю, никакую землю или там какие другие преференции дать никому не могу. Прошу людей помочь – и на мои просьбы откликаются. И вы думаете, это все потому, что они думают, будто я крестная мать? Ерунда же! Просто люди поддерживают мою работу. Предприниматели, чиновники краевые и городские всегда прислушиваются к моим просьбам.  Мужики стальной стержень чуют – Вы и сегодня очень хорошо выглядите, а в молодости – и это не секрет – были красавицей. Говорят, мужики вокруг вас вились… – Да что там вились, штабелями падали! – хохочет Светлана Морозова. – Да, я многим нравилась. Но вот что интересно – никто себе особых вольностей не позволял. Характер мужики чувствуют. А у меня стержень отцовский, стальной. Мама мягкая была. Родители не баловали, с раннего возраста я и готовила, и убирала. Одна я осталась рано, в 23 года только на себя могла рассчитывать и судьбу свою сама строила. А я, кстати, за самого красивого в городе мужчину вышла замуж. Виталий Левченко его звали. Пара мы были – на загляденье. Но прожили вместе недолго. Красавец – да, но к рюмочке прикладывался. А я не пью совсем, ни грамма. Разошлись мы. Виталий нашел себе пару, я была за него очень рада. Еще до замужества был у меня роман, очень я любила этого человека – Александра Буркина, замначальника краевого УВД. Он уехал на повышение, должна была и я вслед за ним, но… Он скоропостижно скончался. Внезапно. Горе было страшное. Ну а во второй раз вышла я за Юрия Михайловича моего, прожили с ним 20 лет душа в душу, как за каменной стеной я была. И сына моего Сашу (как известно, супруги Морозовы усыновили мальчика. – Прим. авт.) воспитывал как настоящего мужчину. В 1992 году он ушел из жизни. С тех пор за мной мужчины ухаживали, но… Не лежала душа к ухажерам. А уж сколько альфонсов пыталось пристроиться. Но я-то людей насквозь вижу. И был в моей жизни друг. С большой буквы. Связи с ним у меня не было, но духовно, душевно мы – на одной волне. Мы и сегодня так. Он живет не в Приморье, но очень меня поддерживает. В том числе материально.  Умейте копеечку беречь – Говорят, вы жутко богатая… – Охо-хо… Мой друг – я уже сказала – поддерживает меня материально, раз в месяц выделяет некую сумму. Пенсию получаю очень даже приличную. Мне хватает. Тратиться мне на что? Вещи себе крайне редко покупаю, в рестораны не хожу, за границу не летаю, мужиков не содержу. Еда у меня вкусная, но простая. Вот на столе – винегрет, борщ, холодец.  Вот так оно и получается, что основные мои расходы – на добрые дела, на людей. У моего сына была квартира в центре города, в наследство досталась от отца и мамы Юрия Михайловича. Большая, четыре комнаты, в очень престижном доме. Продала ее, положила деньги в банк. На них идут проценты. Часть этих средств пустила на благие дела. Кроме того, на дни рождения я подарков не принимаю, никаких вещей мне не нужно, солить их, что ли… Всем говорю: хотите сделать подарок – подарите конвертик с деньгами, а я найду им применение – на добрые дела.  Когда ко всем – с уважением – Говорят, вы двужильная… – Расслабляться да лениться себе не позволяю. Бывает, мне в 8 утра звонят, извините, говорят, что разбудили. А я уже давно на ногах. Целый день – дела, дела. Но годы берут свое, что и говорить. Есть дела, которые я никогда не брошу – попечительские советы, помощь детям. Но вот от чего-то придется отказаться, например, думаю, пусть уж общественный совет при УМВД края кто другой возглавит, достойных много. Я могу остаться почетным председателем. Не на все уже сил хватает.  А еще я бесстрашная. Никого не боюсь. Когда были готовы мемориал жертвам политических репрессий и часовня на Лесном кладбище, узнала, что землю вокруг загребает одна фирма. И администрация города не может справиться. Тот коммерсант уже и забор начал ставить. Пошла в суд, объяснила там все – про мемориал 5000 жертв репрессий, про часовню. И краевая судебная коллегия на очередном заседании приняла решение оставить землю за администрацией города.  А те коммерсанты свой забор убирать не спешили. Попросила я кран. Пригнали его на Лесное, к забору подъехали… А чуть поодаль стоят с десяток мужиков, мрачные такие. Вышла, повернулась к ним. «Стрелять, – говорю, – собрались? Ну попробуйте!» А голос у меня, слава богу, с молодости зычный. Услыхали они меня, зашушукались: «Да это ж Морозова!» И как растворились… Убрали краном забор. Позже пришел коммерсант тот: я ж, говорит, не знал, что вы такое святое дело делаете, вы скажите – помощь окажу.   Чего мне бояться, особенно когда 80 лет не за горами? Да и всегда я такой была… – Вот, кстати, о возрасте. Не так давно Сергей Черкасов, заслуженный художник России сказал: за 70 – это чудесное время. Ты ничего никому не должен доказывать, тебе нет смысла никого расталкивать локтями, на чужое мнение можно плевать. Живи и радуйся. Вы согласны? – Так я давно так живу. Вообще никогда не обращала внимания на любые высказывания в свой адрес. К чистому не пристает. Знаешь, что интересно? Я иногда прошу знакомых: посмотрите в Интернете (сама-то всем этим не владею), что там про меня гадкого пишут. А ничего не пишут, отвечают, только с уважением! Почему меня уважают? Потому что я с уважением отношусь ко всем. Потому у меня и с руководителями города и края складывались хорошие, рабочие отношения. С огромным уважением отношусь к Олегу Николаевичу Кожемяко. Он из тех людей, которые не держат камня за пазухой. И всегда поддержит добрую, благую инициативу.  Любовь БЕРЧАНСКАЯ От редакции. Светлана Сергеевна, поздравляем вас с днем рождения! Здоровья вам и долгих лет жизни, ведь ваша помощь нужна еще очень многим приморцам. С уважением коллектив газеты «Владивосток».  Фото Алексея ВОРОНИНА