Профессия подонки. Очерки о работе украинской карательной системы. Задержание
Материал предоставлен редакции автором
Задержание
Эта процедура является логическим завершением наружного наблюдения. Задержание не подразумевает никакого сбора информации. Это чисто силовая операция. Ну, разумеется, включающая в себя еще и давление на психику. Как правило, в наше время эта акция сопровождается истерическими криками: «Всем на пол! Милиция!». Часто сопровождается и побоями…
– Мы сидели с женой в кафе, – рассказывает Александр, также осужденный. – Ворвались «беркуты» в масках, орут «Всем мордой в землю, работает шестой отдел!!». Перевернули столики. Моя жена попыталась возражать, ее с силой ударили прикладом автомата в лицо, сломали челюсть, бросили на пол. Я кинулся на этих уродов. Меня полчаса били. Все посетители кафе валялись пузом вниз в кофейных и винных лужах на полу. «Лежать, лежать! – как неврастеник, выкрикивал их начальник, мужчина в возрасте, с бульдожьим лицом. И при этом ногой бил меня по затылку, а я тыкался мордой в кафель пола. Потом меня и еще нескольких мужиков из кафе загрузили в машины и отвезли в райотдел. Утром выпустили. Какой смысл был всех уложить на пол и избивать? Ведь это была обычная проверка документов.
…Александр был осужден позже и при иных обстоятельствах. Но возможно, что его уважение к законам страны было подорвано именно тогда, когда «правоохранители» на его глазах изувечили его жену и не понесли за это никакого наказания.
Да, теперь это украинские будни. Раньше такого не было. Орали и били при задержании только тех, кто оказывал сопротивление, но это было большой редкостью.
А вот другой пример.
– Я сидел в баре и ждал покупателей на оружие. Решил подзаработать на этом денег, – откровенно рассказывает Вячеслав С. – Под столиком поставил сумку с автоматом «УЗИ», который принес на продажу. Смотрю, в дверь зашел покупатель, но по его лицу мне следовало бы понять, что что-то не то… Он подсел ко мне за столик, начали договариваться. Договорились. Я под столом ногой двигаю в его сторону сумку с автоматом, а он, к моему удивлению, двигает ее обратно… Я обомлел, все произошло мгновенно. В бар ворвались человек шесть спецназовцев в масках и человека три в «гражданке». Один из них, как потом оказалось опер, кинулся ко мне и схватил за голову. И в этот же момент один спецназовец ударил меня по голове ногой, но случайно попал по рукам того опера. Я ему благодарен по гроб жизни! Если бы не его руки, то этот бык меня бы просто убил. Зачем это все? Я ведь не сопротивлялся. Оружие в сумке было разобранное. Хватило бы просто навести на меня «макаров», и я бы не геройствовал, это в данной ситуации бессмысленно. Так нет же, чуть голову мне не отшибли напрочь. А менты меня потом прятали почти месяц по райотделам: у меня с правой стороны головы выросла шишка размером с еще одну голову. А оперу спецназовец сломал руку.
Раньше, еще лет двадцать назад, заламывали руки за спину и одевали наручники. Это называлось задержание. На словах за эти «постсоветские» годы наше общество сильно продвинулось в сторону демократии. Были созданы спецподразделения милиции, вооруженные до зубов и скрывающие свои лица под масками. Под эти спецподразделения были написаны специнструкции. Теперь при задержании, независимо от того, оказывают подозреваемые сопротивление или нет, их обязательно бьют и швыряют в грязь, лицом вниз. Таких историй бесчисленное множество. Верхом милицейского беспредела могут служить события, откровенно показанные в фильме «Обыск». На обычный обыск в обычный офис спецназовцы приехали на БТРе, увешанные огнестрельным оружием, в масках, в бронежилетах. Подчеркиваю, обыск производился не в бандитском притоне, не в Чечне, а в офисе обычной гостиницы и в столовой при ней. Били женщин! Садовницу, которая поливала цветы, кинули лицом в размокшую землю. Официанток и поварих валили на пол, сбивая с ног, как кегли, тяжелыми мужскими пощечинами.
В чем же смысл такого поведения работников правоохранительных органов? На первый взгляд смысла тут никакого нет. Но оказывается есть. Причины чисто психологические и это главное.
С глубокой древности известно, что сильный и мужественный человек милосерден. Такой человек и ударить просто так не сможет. Напрашивается вывод – в милицейском спецназе в подавляющем большинстве служат слабые духом, безграмотные, а порой просто агрессивные, тупые и трусливые люди. Именно из-за этого, из-за своего страха они истерично орут, брызгают слюной, матерятся, бьют всех подряд. Они испытывают животный страх перед теми, кого задерживают. Чтобы поднять свой «боевой дух», они и заходятся в истерике: «Суки, мордой в пол!!». Если же им не подчиняются или им кажется, что не подчиняются, страх заставляет их буквально кидаться на людей, не только бить, но и открывать бессмысленную пальбу. Это одна из причин. Другая, не менее важная, – с первого же мгновения общения гражданина с сотрудниками правоохранительных органов, гражданин должен быть морально раздавлен, его человеческое достоинство должно быть растоптано, он должен быть сломлен.
Есть исключения и из этого правила. Ребята, задержанные в Николаеве по известному «Делу одесских комсомольцев», отстреливались от бойцов спецподразделения «Альфа» до последнего патрона. Правда, никого не убили, все спецназовцы были в бронежилетах…
Любопытно проследить действия альфовцев. Сначала они позвонили в дверь. Им, естественно, никто не открыл. Тогда они заминировали дверь спецприспособлением и взрывом выбили ее. Им повезло – дверь оказалась хлипкая, держалась «на честном слове». От взрыва выбило электрические пробки и погас свет. Бойцы действовали по старой, проверенной схеме. Устрашающий крик: «Все на пол, милиция!». Но в ответ, вместо безоговорочного послушания, выстрелы. «Вооруженное сопротивление!» – гаркнул старший группы, и вся команда тут же ретировалась на лестничную клетку.
Дальше, наверное, с перепугу они начали поливать, как из шланга, автоматным огнем все, что попало: стены, шкафы, холодильник, люстру и т.д. Этими действиями они пытались сразу убить двух зайцев: во-первых, поднять свой безнадежно упавший боевой дух, а во-вторых, морально подавить сопротивлявшихся… или просто их физически ликвидировать, застрелить.
Сломить дух людей, решивших отбиваться до последнего, альфовцам не удалось. Им бы не удалось и взять их живьем, но у моих товарищей просто закончились патроны. Но достойно упоминания то, что даже такое яростное сопротивление не вызвало скотской злобы у бойцов «Альфы». Они не избивали задержанных и не глумились над ними. Лишь заковали в наручники и отвели в машину. Правда, предварительно раздев до трусов.
Кстати, а зачем это раздевание? Официальная версия гласит: личный досмотр, поиск оружия и взрывчатых веществ. Возможно. Но вторая причина, безусловно, психологическое давление. Человек, раздетый почти догола, чувствует себя униженным, опозоренным… Даже если он уверен в собственной правоте, все равно у него появляется ощущение морального дискомфорта, желание как-то прикрыть свою наготу. Такому человеку (по логике «правоохранителей») трудно достойно держаться на допросе, он не может сосредоточиться на вопросах, которые ему задают.
Часто одежду не возвращают вовсе. Холод, чувство стыда, допрос и помещение в камеру в таком виде… Мерзость! Случается и просто разграбление вещей задержанного. При этом правоохранители, пожалуй, не преследуют специально никаких целей, кроме легкой наживы. Но для человека, у которого нагло отбирают его личные вещи, не занося их в протокол, то есть, присваивают, – это, безусловно, тоже шок.
– Меня раздели до трусов уже в кабинете, – рассказывает Илья Р. – Говоря, что «Тебе это уже не пригодится!» и забрали кожаную куртку, мобильный телефон, свитер и джинсы. Я спросил, а в чем я буду ходить? В ответ ругань: «Как прикажем – так и будешь ходить!». Правда, чуть позже, когда у меня уже зуб на зуб не попадал от холода, кинули в лицо обноски рабочей робы. В таком виде я и попал в камеру.
– А меня в райотдел везли на собственном «Мерседесе», – рассказывал другой задержанный из Львова. – Сижу на заднем сидении в наручниках, рядом УБОПовец. За рулем и на переднем сидении тоже менты. Водитель и говорит одному из своих сослуживцев: «Слушай, неплохой руль, я его себе возьму». А сосед отвечает: «Резина новая, возьму себе». Я с ужасом понимаю, что мою машину уже поделили, а меня как будто и в живых уже нет… Едем дальше. Один из ментов спрашивает соседа: «Коля, у тебя деньги есть?». Тот отвечает: «Сейчас посмотрю» и лезет ко мне в карман, как в свой, достает бумажник и вытягивает все деньги. «Есть», – говорит. Два часа я сидел в машине, а эти скоты пили водку и жрали шашлыки за мои же деньги. Правда, спасибо им сердечное, принесли мне два пирожка и минералку. Говорят: «Отвыкай от хорошей жизни, братан!». Но на этом все не закончилось. В райотделе раздели догола, забрали все вещи, а взамен дали какую-то вонючую робу. «У тебя не было никакой одежды», – мрачно, дыша перегаром сообщил мне опер.
Эти два эпизода произошли в разное время и в разных концах Украины. Из чего можно сделать вывод, что подобное поведение – не результат морального разложения отдельных оперов. Нет! Такова вся нынешняя «система по борьбе с преступностью». Мне кажется даже, судя по наглости сотрудников нынешней милиции, что грабить задержанных им негласно разрешено. Это как бы компенсация за низкие зарплаты. После задержания уже невозможно доказать, что у вас был мобильный телефон или дорогие туфли.
Прокурор, которому теоретически вы могли бы пожаловаться, тоже является одним из руководителей так называемых «органов охраны правопорядка» и поэтому, разумеется, он поверит не арестанту, а своему коллеге, с которым они вместе, плечом к плечу «самоотверженно» борются с преступностью. Так замыкается порочный круг. Милиционер всегда прав!
Доказать же, что на вас было оказано психологическое давление, вообще невозможно. ПО прикрываются своими инструкциями, которых, кроме них, никому видеть не положено. Иногда складывается впечатление, будто и нет никаких инструкций, а есть ситуации, когда милиции все позволено. И они заранее знают, что за беспредел в отношении граждан, не принадлежащих к «элите», им ничего не будет.
Итак, задача процедуры задержания не только в самом задержании, но и в «подготовке» несчастного к первому допросу. Задержанный к началу допроса должен быть уже психологически и физически смят.
По своему опыту знаю, что сотрудники ПО используют самые низменные методы. Любая их реплика имеет смысл, даже если кажется абсурдной. Сразу после задержания и обыска в кабинете СБУ, холеный мужчина в дорогом костюме, который даже не представился мне, начал разъяснять, что я должен дать показания, потому что я еще молодой человек и просто обязан спасать себя любой ценой. Услышав мой отказ, он изменил тактику и заявил, что я все равно буду сидеть очень долго, в лучшем случае 15 лет, в худшем – пожизненно. Он убеждал меня, что выхода нет, что все, кто попадает сюда, в СБУ, выходят очень редко…
Честно скажу, я хоть и не подавал вида, но его речи на меня подействовали. Возможно, если бы не моя стопроцентная уверенность в правоте нашего дела, я и начал бы «спасать себя» по рецепту СБУшника, то есть давать «правдивые» показания, оговаривая всех, кого знал!
Когда этот метод психологического давления у них не сработал, в кабинет начали заходить разные люди с распечатками, якобы прослушками моих телефонных переговоров. Они цитировали эти сомнительные документы и всем своим видом показывали, что все про меня уже знают. Мне оставалось только сделать безразличный вид и отмалчиваться.
После обыска, по правилам, у задержанного забирают ремень, шнурки из ботинок, а также у тех, кто имеет слабое зрение, отбирают очки. Аргументируют это просто: на шнурках и на ремне человек может повеситься, а линзами от очков вскрыть вены. Когда я попал в камеру изолятора СБУ в Одессе, то понял всю надуманность подобных предположений. Повеситься я бы не смог потому, что через каждые три минуты в камеру заглядывал через глазок надзиратель, а вот вены вскрыть вполне оконное стекло было доступно. И оконным стеклом гораздо легче резать, чем линзами. Зачем же тогда все забирали?
Цель изъятия шнурков и ремня – явно не беспокойство за жизнь задержанного. Это чушь! Задача другая – одной элементарной процедурой поставить человека в положение какого-то неполноценного элемента, изгоя, сумасшедшего, которому даже собственные очки доверить нельзя. Сразу вычеркнуть жертву из списка нормальных граждан, причем так, чтобы человек это понял, чтобы переживал, нервничал, испытывал не только физическое, но и моральное неудобство. Это еще один вид психологического давления.
У бойцов спецподразделений методы более топорные и еще более отвратительные. Все передвижения задержанного производятся не только под конвоем, узнику еще и натягивают на голову черный мешок, чтобы он ничего не видел. Объяснение: нельзя допустить, чтобы преступник запомнил дорогу, расположение коридоров и кабинетов. Но это тоже чушь.
На меня натянули такую черную шапку сразу же после того, как защелкнули наручники, посреди родной улицы. По их примитивной логике я не должен был видеть, куда меня повезут. Начнем с того, что это незаконно; но закон и ПО – совершенно несовместимые вещи… Я прекрасно знаю свой родной город и по количеству светофоров и поворотов безошибочно понял, что везут меня в УСБУ. Когда вели по двору, лестницам и коридорам этого монументального здания, несколько раз, как бы невзначай натыкали меня, как слепого котенка, на углы, перила и двери. Это неприятно, а порою и больно, но главное – унизительно!
Перевозка задержанного в исполнении СБУшников тоже своеобразный спектакль. На лицо натянута шапка, ничего не вижу, руки в наручниках, туго затянутых за спиной. Положение – лежа лицом вниз на полу между сидениями микроавтобуса. Один из моих сопровождающих, развалившись на нормальном сидении прямо надо мною, «любезно» поставил мне на спину свои ноги в спецботинках. И не для того, чтобы я не сбежал: совершить побег из такого положения не смог бы и Г.И. Котовский. Меня попросту хотели еще более унизить, растоптать в прямом смысле этого слова.
Помимо физических страданий, альфовцы в большом количестве предлагают и нравственные издевательства. Большую часть дороги (120 км) от Одессы до Николаева они друг другу рассказывали так, чтобы я слышал, что Че Гевара – шизофреник и что я тоже шизофреник, т.к. являюсь его последователем, и вообще зря они со мной возятся, следовало бы завести меня в камыши и там пристрелить. Потом у меня начался сердечный приступ, но не от их глупых изречений, а от неудобства лежания на полу микроавтобуса…
Но в их арсенале есть и более утонченные способы вывести человека из равновесия. Всю дорогу, в промежутках между откровенными угрозами в мой адрес, альфовцы названивали по мобильному телефону своим многочисленным любовницам, назначали встречи в саунах, уточняли, сколько надо купить шашлыков, шампанского и водки. Я сначала не придавал этому значения: мало ли, ведь и бойцы «Альфы» тоже люди… Но потом я узнал, что подобные речи эти подонки ведут в обязательном порядке при конвоировании заключенных. Этим же рычагом пользуются и бойцы УБОПа и даже следователи прокуратуры. Цель с психологической точки зрения вполне понятна. Они подчеркивают бесправное, бедственное положение схваченного человека. Мол, смотри, мы вечером будем пить водку, есть шашлыки и спать с красивыми женщинами, а ты будешь сидеть в камере и кормить клопов!
Согласитесь, читатель, что это достаточно тонкое психологическое давление, рассчитанное именно на людей чувствующих и мыслящих. А вот фокус с шапкой, натянутой на лицо, напротив, способен деморализовать не то что человека, а даже животное. Вам известно, что любое живое существо, будь то собака или кошка, сразу же начнут нервничать, если их лишить возможности видеть? Срабатывает инстинкт самосохранения и у зверя, и у человека. Раз не видишь, значит, не ориентируешься в пространстве, не знаешь, откуда придет опасность, не можешь от нее защититься… Страшно! Вот этого и добиваются сотрудники ПО.
Но всё это лишь прелюдия к первому допросу. Только самое начало вашего хождения по мукам. Эти подонки добиваются, чтобы на первый допрос человек попал уже деморализованным, перепуганным и униженным, в угнетенном состоянии души. Да, это присказка, жуткая, чудовищная сказка впереди и начинается она с выбитых зубов, разрубленных прикладом автомата голов, вкуса земли во рту, ударов лицом о грунт, с выломанных рук, стянутых наручниками за спиной, со всех «прелестей» задержания!..
Что этому можно противопоставить? Сказать трудно. Все зависит от конкретного человека. Подонки из ОП не оставят вам выбора. Если даже вы вполне законопослушный гражданин и ведете себя примерно, у вас все равно есть шанс получить прикладом в зубы.
Можно, конечно, жаловаться потом в Европу, в украинские суды. Можно и нужно! Но делать это надо грамотно, для начала «снять побои» в ближайшем медицинском учреждении, найти не менее трех свидетелей ментовского беспредела… Но даже при соблюдении всех этих процедур успех судебного процесса против МВД крайне сомнителен. Система защищает своих цепных псов и не дает их в обиду.
Если же у вас есть серьезные трения с государством, если вы уже знаете, что вас ждет после задержания, и хорошо владеете оружием, которое при вас, лучше отстреливаться до конца и живым в руки садистов не даваться.
Продолжение следует…