Режиссер из Перми Борис Мильграм – о развитии музыкального театра в России и контексте, что сильнее слов

С ошеломительным успехом в Воронеже в рамках театрального фестиваля «Маршак» прошел показ мюзикла «Карлик Нос» Пермского академического Театра-Театра. Около 120 человек на сцене, оркестр из поваров, акробатические и огненные номера и гусь Гриша в одной из ролей – режиссер Борис Мильграм, худрук Театра-Театра, привнес в работу немало находок, чтобы сделать этот проект живым и волшебным: только таким и должен быть хороший мюзикл. О параметрах идеального музыкального спектакля и будущем мюзикла Борис Мильграм рассуждает в интервью нашему изданию «Горком36». «Для детей ставить труднее» – Борис Леонидович, «Карлик Нос» рассчитан на аудиторию 6+. Но маленькие зрители, у которых пока не сформирована культура посещения театров, далеко не всегда готовы к музыкальному жанру, он считается тяжелым. Почему вы его выбрали? – Мы не детский театр, и спектакли для детей – не основная наша деятельность, но такой мюзикл в моей режиссерской практике случился. Просто показалось, что это будет интересно. Я убежден, что детям нужны музыкальные спектакли, ведь не зря для этой аудитории писал свои шедевры, например, Чайковский. Способен ли такой жанр увлечь? Однозначно, и я вижу, что «Карлик Нос» имеет художественное воздействие на ребят. В нашем театре в прошлом году появился бэби-театр, и, возможно, я поставлю что-то для самых маленьких, но, если честно, то абсолютно этого не хочу. В детском театре должно быть что-то волшебное и невероятное. В моем представлении детям мало рассказать какую-то историю, нужно создать невероятный мир, наполненный в том числе технологическими вещами. Надо вложить в детский спектакль гораздо больше средств и таланта, тогда как взрослые готовы воспринимать некую условность в театре. Для детей ставить труднее, поэтому не берусь. Воплотил лишь мюзикл «Карлик Нос», идея которого была подарена мне моим другом Егором Дружининым. Этот мюзикл был его мечтой. Я ее исполнил, но все волшебство, которым спектакль наполнен, транслировал мне Егор. Он рассказывал так, что я смог отчетливо представить себе весь этот фантастический мир и превращения. Тогда же понял, что есть в этом дух Бродвея, и вместе с композитором Лорой Квинт буду делать мюзикл. К тому же произведение «Карлик Нос» наполнено не только сюжетом, а смыслами, которые можно было заключить именно в вокальных партиях: это рассказы о высокомерии, неуважении к другим людям, преданности, мужестве – о том, что детям полезно рассказать не в виде назиданий или указаний, а как художественную историю, чтобы воспитать порядочного человека. – Как пришла идея задействовать в спектакле живого гуся? – Четыре года я работал режиссером в цирке, немного знаком с этой кухней. Понял, что в этой работе без живого гуся мне не обойтись. Люблю зверей и птиц, как оказалось, раньше об этом не знал (смеется). Обратился к своему другу, народному артисту РСФСР Евгению Майхровскому, он нашел нам гуся и провел его дрессуру. Потом в мюзикле он выступал как консультант по цирковым жанрам, обучил артистов взаимодействовать с Гришей. Полный текст не ставят – Вы придерживаетесь каких-либо границ при создании своих музыкальных работ, чтобы не нарушить высказывание автора текста? Или режиссерская интерпретация важнее смыслов, заложенных в оригинальное произведение? – Мюзикл, вопреки распространенным мифам – это легкий жанр. Достаточно спеть песенку и рассказать лишь кусок сюжета, в драматическом театре все это потребует большей проработки и подготовки, хотя и драма сегодня очень изменилась. Но все то, что хотел сказать автор текста, он уже изложил, написал на бумаге. А режиссер, прежде чем что-то поставить, пишет пьесу. Хотите – называйте это интерпретацией. Мир настолько изменился, что остаться в границах любого классического текста почти невозможно, потому что мы находимся в ситуации абсолютного контекста, потому что мы никогда не видели Шекспира или Чехова. Все знают сюжет «Ромео и Джульетты», но полный текст уже никто не ставит. Никто этого и не допустит. Картинка бежит гораздо быстрее, оттого и мы не можем оставаться только на уровне текста. Хотя я помню золотое время, годы своего вхождения в профессию, когда текст еще интересовал зрителей, а режиссеры рассуждали о том, как его представить со сцены. Сейчас текст важен, но контекст его победил. Нельзя тратить время на текст, без которого и так все понятно. Конечно, это жаль, если мы говорим, допустим, о Чехове. Его текст гениален. Но режиссер всегда стоит перед выбором, наша задача – сделать свое произведение. Да, мир меняется: раньше авторы говорили, что нельзя из текста даже букву выбросить, они были вредными в этом плане, теперь и это поменялось. Они тоже все понимают. Хотя, если твоя работа созвучна тому, что хотел сказать автор, автор счастлив. Но у меня нет задачи осчастливить автора. Идти не по шаблону – Развивается ли жанр мюзикла в России? Стали ли к нему чаще обращаться? – Думаю, да, хотя еще десять лет назад было совсем плохо. Но важно сказать о ретроспективе, которая этому предшествовала. В Советском Союзе была очень крепкая оперетта, но потом она погибла – везде. Опера смогла найти варианты развития, а оперетта – нет. На этом фоне начинает проявлять себя мюзикл, на некоторых территориях он идет очень хорошо, но в нашей стране он не сразу прижился. Были проекты разной степени удачности, но не особо все получалось. У нас получается в том случае, когда находится свой способ существования жанра. Просто скопировать для нас – осетрина второй свежести. Когда идут по шаблону и пытаются рассказать историю музыкальным языком, получается в основном ерунда, а потому что не хватает технологического художественного сознания, как на Бродвее. Сейчас возможности для сочинения русского мюзикла расширяются, уже есть все для этого. Пермский академический Театр-Театр сделал успехи на этом поле, но мы создаем спектакли, которые не вписываются в общий тренд музыкальных спектаклей по стране. И я этому рад. Думаю, что мы нащупали свое развитие жанра. Наш мюзикл может развиваться по своим законам, которые нужно вырабатывать, а не идти по пути пересказа. Я убежден, что мы способны сделать лучше. – Сколько же нужно на это лет? – Уже сейчас в нашем театре есть достойного уровня музыкальные спектакли – «Антигона», «Три товарища» и «Винил». Сколько мы этим занимались? Нам пришлось вырастить несколько курсов артистов музыкального театра, пришлось переоборудовать свою площадку – и все. А дальше нужно только сочинять. – Нужно ли заниматься популяризацией жанра мюзикла и как, если да? – Заниматься надо самим жанром и его качеством, а популяризирует он себя сам. Желающих поглощать музыкальную историю – огромное количество. Когда мы только начинали это делать в своем театре, не было публики, а был пустой балкон. Я его закрыл, а теперь, наоборот, хотим открыть. Ирина ЛАЗАРЕВА Фото Андрея Парфенова и Алексея Гущина