Поздняя любовь Валерия Ободзинского
В апреле исполнится 25 лет, как не стало Валерия Ободзинского. Но до сих пор на отечественной эстраде так и не видно певца такого калибра, обаяния, харизмы, неповторимого тембра и такой по-голливудски лихо закрученной биографии. В свое время его песни «Эти глаза напротив», «Восточная», «Колдовство» буквально «околдовали» большую часть населения Советского Союза. По свидетельству музыкантов ансамбля «Верные друзья», которые выступали вместе с ним в концертах, Ободзинский пел так, что «у людей «мурашки» бегали по спине». Как следствие, - забитые до отказа стадионы, толпы поклонниц, миллионные тиражи пластинок, гонорары и слава, о которой большинству корифеев советской и тем более нынешней эстрады приходилось и приходится только мечтать.
Когда в середине 1980-х Ободзинский исчез из эфиров и о нём долго не было ни слуху, ни духу, разговоры ходили самые мрачные: мол, спился и умер, угодил за решётку и т.п. Почти десять лет официального забвения. А потом… Хорошо помню, как в 1994 году открываю газету «Московский комсомолец», а там статья о том, что Ободзинский возвращается. Вот это да! В том же году он вышел на сцену концертного зала «Россия» и спел. Спел феноменально. Разумеется, многих волновали вопросы: где же он пропадал столько, почему исчез, чем занимался, как вернулся?
Кстати, на эти вопросы исчерпывающе ответил в своем последнем интервью сам Валерий Владимирович, оно было записано незадолго до его смерти в апреле 1997-го. В частности, он сказал: «На свете есть только один человек, которому я хочу сказать спасибо за своё «возвращение»! Зовут его – Анна Есенина. Моя жена, друг и соратник».
С Анной Есениной меня познакомил замечательный музыкант ВИА «Синяя птица» Дмитрий Галицкий, к сожалению, в 2021 году покинувший наш бренный мир. Анна Альбертовна замечательна не только тем, что вернула к жизни Ободзинского, она продлила жизнь «королеве романсов» Алле Баяновой, её до сих пор считает своим «ангелом-хранителем» всемирно известный оперный баритон, «король русской песни» Борис Рубашкин.
Публикуемое ниже интервью мы записывали в той самой скромной «однушке», в которой Валерий Владимирович прожил последние шесть лет своей бурной жизни и где, как он утверждал, был по-настоящему счастлив.
Валерий Ободзинский и Анна Есенина
ШПАНА ОДЕССКАЯ
- Анна Альбертовна, в одной книжке я прочитал, что карьера Ободзинского началась на одесском пляже. Будто бы он пел, а в это время его блатные кореша преспокойно «чистили» карманы отдыхающих. Буйная фантазия автора?
- Вовсе нет. Он мне это сам рассказывал. И вообще, по воспоминаниям Валеры, в Одессе у него жизнь тяжёлая была. Приходилось выживать, и для этого многие средства были хороши. Он сам называл себя «шпана одесская»…
- Выходит, мог пойти по «кривой» дорожке?
- А вот это – исключено. Он сызмальства тянулся к музыке, и ничто его с этого пути сманить не могло. Валера начинал петь в Черноморском пароходстве. Они с ребятами создали небольшой эстрадный коллективчик и их взяли на теплоход «Адмирал Нахимов» - развлекать пассажиров. Там его услышал один из «вербовщиков», которые колесили по стране в поисках юных талантов, пригласил в Томскую филармонию. Валера начал по Сибири гастролировать, да так успешно, что в 1966 году получил сразу два приглашения из Москвы – от Эдди Рознера и Олега Лундстрема. Валера выбрал оркестр Лундстрема. Позже создал свой аккомпанирующий состав, который назывался ВИА «Верные друзья». С ними он проработал до 1979 года. Кстати, примерно в это время мы с ним и познакомились.
- Расскажите, как это было?
- Я узнала о певце по фамилии Ободзинский в восьмом классе, когда случайно в книжном магазине услышала пластинку с его «Восточной песней» и купила её – она хранится у меня до сих пор. Но скажу вам честно: для меня эта покупка была нонсенсом. Я с детства любила Лолиту Торрес, Марио Ланца, Вадима Козина, Петра Лещенко, советская эстрада мне была неинтересна. А несколько лет спустя, подруга пригласила меня на концерт Ободзинского в Театр эстрады. Говорю: «Ты в своем уме? Чтобы я пошла на какого-то советского певца?!» Но пошла. Потом пошла на следующий концерт. И с тех пор я ходила на все его концерты в Москве до 1984 года.
- Неужели на все?
- Даже на «сборные», где он участвовал. После каждого выступления я подходила к сцене, дарила ему розы и уходила восвояси. Клянусь: знакомиться в мои планы не входило. Я просто кайфовала от его пения. А сумасшедших там и без меня хватало.
- Вы хотите сказать, что таких как Ободзинский у нас тогда не было?
- Не было, нет и, может, не будет. Валера же пел «открытым звуком» - в консерватории этому не учат. Позже я узнала, что, оказывается, он даже нотной грамоты не знал, нигде музыке не учился – пел по наитию. Слух у него был феноменальный.
Валерий Ободзинский в юности
1977-м Ободзинский выступал в Центральном Дворце культуры железнодорожников. Чтобы попасть, люди занимали очередь за десять дней. А мне-то нужно было только в партер – я же с цветами. Дай, думаю, попрошу у Валериного администратора контрамарку. И Павел Александрович Шахнарович привёл меня прямо к Ободзинскому.
- Шахнарович вас знал?
- А как же? В лицо меня знали все сотрудники Театра эстрады, дирекции театральных касс, уж не говоря о Валериных музыкантах. Они были в недоумении: ходит на все концерты, подарит цветы и - ходу. «Ненормальная какая-то!» Вот так мы и познакомились с Валерой, обменялись телефонами. Когда ему было скучно одному, он звонил, я приезжала. И мы просто разговаривали. Потом я брала какую-нибудь книжку и читала, а он в соседней комнате спать ложился. Вот такие у нас были отношения.
- Если не ошибаюсь, Валерий Владимирович «исчез» году в…
- В 1983 году Валера дал свой последний «сольник» в Москве, в 1984 – поучаствовал в «сборном» концерте. И «пропал». А как раз в это время у меня самой забурлила личная жизнь, я по большой любви вышла замуж и несколько лет посвятила семье. Потом Алла Баянова ко мне приехала, чуть позже я стала работать со знаменитым Борисом Рубашкиным… Словом, в тот период мне было абсолютно не до Ободзинского. А через несколько лет меня замучила ностальгия – я кинулась его искать. Узнала, что Валеру выгнали из дома. Но где он? По радио не поёт, концертов не даёт. Шахнарович и тот не знал, где искать Валеру. Долго рассказывать, как, но я его нашла. Позвонила, сказала, что хочу его видеть. «Приезжай!» Взяла бутылку водки, шампанское и поехала. Это был июнь 91-го года.
СТОРОЖ ГАЛСТУЧНОЙ ФАБРИКИ
- Стоп-стоп-стоп! «Королева русского романса» Алла Баянова, «легенда шансона» Борис Рубашкин… Здесь поподробнее.
- Алла страшно бедствовала у себя в Румынии. Жила в коммуналке, никому не нужная. И мечтала переехать в Советский Союз. Но без прописки ей не давали советское гражданство. Мы нашли ей жениха с квартирой. Но у Аллы Николаевны с ним что-то не заладилось. Тогда я прописала её у себя как свою «тётю». И она два с половиной года жила здесь, в этой квартире. И весь её табор цыганский здесь спал… А в 1989-ом в Россию приехал Борис Рубашкин, мой кумир. На банкете в ресторане «Арагви» мы познакомились. И я уехала с ним на концерты в Братск. Это был период, когда он снимался здесь в кино, ставил «Тоску» на сцене Омского музыкального театра.
- Вот так просто взяли и «уехали»? Кем?
- Да кем? «Адъютант его превосходительства»! И костюмер, и шеф-повар, и прачка, и распорядитель финансов. Мы с Борисом Семёновичем дружим до сих пор. Помню, когда я поставила Рубашкину магнитофонную запись песен Валеры, он послушал и спросил удивленно: «А откуда у вас может быть такой певец?» Он даже не поверил, что в Советском Союзе кто-то может так петь. Кстати, если бы не он, может, мы с Валерой вообще не выкарабкались бы. Рубашкин умышленно платил мне слишком много, прекрасно зная, что надо было Валеру поднимать. Я ведь тогда одна работала. Выкручивалась, как могла, и никто мне не помогал. Бывало, что и жрать было нечего - давайте называть вещи своими именами! Ободзинский первый раз на сцену вышел осенью 1994 года, а до этого он не пел ничего. И ситуация была пиковая: бомж бомжом при живой бывшей жене и детях, живущих в его квартире, работать не может, не нужен никому – даже собственным дочерям. И это Валерий Ободзинский – кумир миллионов!
- Его действительно выгнали из родного дома?
- Валера мне сам рассказывал, что в 1987 году приехал из Магадана с гастролей, позвонил домой, а ему сказали: «Тебе, Валера, негде спать». То есть, по сути, жена его не пустила домой. В результате он поселился у одной из своих поклонниц, у Светы, где, собственно, я его и нашла.
- Валерий Владимирович сильно изменился?
- Да почти не узнать! В начале восьмидесятых он был совсем худенький, с шикарной белозубой улыбкой, от которой многие теряли голову. А тут располневший, погрузневший, без нескольких зубов… Мы посидели, поговорили. Оказалось, что Валера работал в отделе охраны Бауманского района. Как написано у него в трудовой книжке – «контролёром КПП». Сторожил склад стройматериалов на берегу Яузы и галстучную фабрику. Там у него была бытовка, в ней он и жил. Вечером соберутся «братаны», выпьют, они разойдутся, он – спать… Так и гужевались каждый день - гульба, дым коромыслом… Есть магнитофонная запись, где он сам об этом рассказывает.
Периодически он мне звонил: «Деточка, выручай!» Я брала водку, закуску, - и снова на склад! Так я стала ездить к нему регулярно. Однажды он говорит: «Ты всем помогаешь, а мне помочь не хочешь. Можно я пока у тебя поживу?» А я, если честно, вообще не горела желанием, чтобы он ко мне переезжал. И причина одна – я не хотела менять свою красивую комфортную жизнь. Грубо говоря, не хотела жертвовать собой - молодой и красивой - ради Ободзинского. И это - чистая правда! А потом задумалась: какая же я сволочь. Я же знала, что он нуждается во мне. Так стало стыдно за себя – аж до слёз, клянусь. И он переехал ко мне жить.
- Извиняюсь, в каком качестве?
- Поначалу у нас были ровные дружеские отношения, очень тёплые. А уж когда стали вместе жить… тут и вспыхнули чувства. Но они же не на пустом месте вспыхнули.
Вспомнила интересный случай. В 1979 году я улетела по делам в Минск. Звоню оттуда подруге, которая тогда у меня жила, та ошарашивает: «Звонил администратор Ободзинского, так матерился…» «Что случилось-то?» «Говорит, у Ободзинского завтра концерт, а тебя нет!» Я собираю манатки, и первым рейсом – в Москву. Помню, Валера проходит мимо меня и сквозь зубы роняет фразу: «Ну и где же ты была?»
- Вернуть Ободзинского на сцену - была ваша инициатива?
- Естественно, мне хотелось, чтобы Валера снова начал петь. Я, наивная душа, верила: когда появится Валерий Ободзинский, все обрадуются, что он жив-здоров, захотят ему помочь… Принялась звонить знакомым, во всякие москонцерты-росконцерты, благо связи у меня были прекрасные. Но не тут-то было! Единственный человек, который сам позвонил и протянул руку помощи, это Леонид Дербенев. Леонид Петрович мне сказал: «Приезжай. Я дам тебе песни – лишь бы только Валера пел». Это были времена, когда тексты песен уже стоили бешеных денег, а он говорит: бери, чего хочешь. И все абсолютно бескорыстно, бесплатно. А больше никто про Ободзинского не вспомнил.
- Может, ему самому нужно было проявить инициативу – обратиться к старым знакомым…
- А у него и в отношении Дербенева не было инициативы. Но Леонида Петровича это мало занимало. Он меня тряс как «липку», а я Валеру трясла. Дербенев познакомил нас с Геной Снустиковым. Его благотворительный фонд «Аленький цветочек» тогда помогал Филиппу Киркорову, Маше Распутиной, Любе Успенской. Геннадий дал денег, чтобы Валера записал цикл песен Вертинского, нашёл для этого проекта прекрасного композитора и аранжировщика Дмитрия Галицкого. Мы с Димой настолько сдружились, что после Вертинского Валера записал ещё диск его собственных песен. Галицкий стал практически членом нашей семьи.
- А говорили, что Ободзинский был настолько закрытый человек, что никого из мира искусства к себе на пушечный выстрел не подпускал…
- И это правда. Он во всех интервью говорил: «Я в дружбу не верю!» Галицкий – редчайший случай. С другими надо было «крутить-вертеть», «делать» из себя Артиста, а с Димой он чувствовал себя в своей тарелке… Периодически же появлялись люди, которые напрямую хотели организовать его концерты. Он всем дал от ворот поворот – они пулей вылетали отсюда.
ЖИЗНЬ НА «КОЛЁСАХ»
- Прошло много лет, но, тем не менее, многих по-прежнему интересует: как же так получилось, что Ободзинский оказался на «свалке истории»? Например, так называемые друзья-коллеги в один голос вспоминают, что он стал неадекватен, срывал концерты, «не просыхал», отлеживался по психушкам. Смысл один: с ним невозможно было не только работать, но и общаться.
- За последние годы я столько прочитала о том, как он «пьяный падал в оркестровую яму», «трясся в похмельной лихорадке и был не в состоянии выйти на сцену», «не попадал в ноты» и так далее. И вот что я вам хочу сказать по этому поводу. Я сама лично много лет ходила на все его концерты в Москве и области, иногда выезжала в другие города. Была свидетелем как он «брал» стадионы, крупнейшие залы страны, как публика буквально «сходила с ума», как поклонницы и даже поклонники (!) Валере проходу не давали, письмами заваливали. Почему же я никогда не видела его «падающим в оркестровую яму»? Для меня это вообще «загадка природы»
Вполне допускаю, что, возможно, однажды какой-то срыв был, а кто из нас не грешен? Но не столько же, сколько об этом написано… Этого просто быть не могло. Если верить «воспоминаниям», то Валера как «исчез» в 1984-ом, так и не пел. Это не так. До 1987 года он ездил на гастроли по всяким «магаданам», то есть фактически творческий простой у него был года четыре-пять. Но не десять же!
Как человек знающий ситуацию лучше других, хочу расставить точки над «i». Все разговоры о том, что Ободзинский спился, скатился, стал неадекватен и поэтому в итоге оказался на галстучной фабрике – для кого-то «красивая» легенда, а по сути – неправда.
- А что – правда?
- В середине 80-х страна постепенно стала другой. Появились другие исполнители, стала модной другая музыка. И на тот момент Валера (да не он один – многие народные и знаменитые!) оказался не востребован. Ему перестали звонить, приглашать, уговаривать, как было раньше. От Валеры отвернулись все, кто его окружал, когда он был «звездой». А сам он не тот человек, чтобы предлагать себя, ходить унижаться, лизать одно место. Валера был выше этого! Не зовёте и не надо... Но поскольку он жил в чужой семье, не в его правилах было сидеть на чьей-то шее. Поэтому он устроился на работу – просто зарабатывать деньги. Сторожем на галстучной фабрике? Значит, сторожем, что здесь такого?
Что бы там ни говорили, я думаю, причины в том, что Ободзинский перестал петь, - две. Во-первых, рядом с Валерой не оказалось близкого человека, который бы действительно искренне любил его. Не обязательно это должна быть женщина. Михаил Шемякин рассказывал, сколько он нянчился с Высоцким – тот тоже не подарок был. Но он же его не бросал! Такого человека рядом с Ободзинским не было, а это много значит. Поэтому когда он почувствовал поддержку от меня, сразу стал другим.
Это одна причина. А вторая (с его слов, и я уверена, что здесь он не лукавил) – в конце семидесятых он крепко подсел на наркотики. У них был конферансье некто Борис Алов, который и «подсадил» его на таблетки с кодеином. Поначалу всё было «замечательно» - ощущение как будто ты подшофе, а алкоголем от тебя не пахнет. Но потом наступила зависимость - полинаркомания. И пошло-поехало. А когда есть деньги, слава, кто откажет знаменитому певцу в рецепте, тем более, что официально наркомании в Советском Союзе не было? Да и как Ободзинскому можно отказать?
Я знаю, что, например, одна из его самых ярых поклонниц работала в Омской психушке. Она была готова по его звонку привезти таблетки в любую точку СССР. И привозила! Опять же, с его слов, если бы он не бросил сцену, было бы только хуже. Он не видел другого выхода, вот и ушёл. И только тогда полностью смог отказаться от «колёс», причем, сам. Когда мы встретились, он уже несколько лет не употреблял этой заразы.
- Валерий Владимирович понимал, что и алкоголь – проблема для него?
- Когда он избавился от наркозависимости, был так счастлив, что считал, что водка – это детский лепет на лужайке. Только вы не думайте, что он был таким беспробудным пьяницей. Да, иногда Валера забрасывал работу и уходил в загул. Объявлял мне, что навеки со мной расстаётся, хлопал дверью и отправлялся гулять. А уж во дворе наливали ему все кому не лень. «Это же сам Ободзинский!» Но, бывало, он по 10 месяцев не пил. Ходил, как туз... Но он при этом и пахал! Записал два диска с песнями, давал интервью, снимался на телевидении, участвовал в концертах. В 1995-96 годах мы с гастролями объездили пол страны. И он ни разу ничего не сорвал!
«БЕСПАРТИЙНЫЙ, НЕ ЕВРЕЙ»
- Существует еще одна версия, почему Ободзинский оказался «на дне». Якобы его невзлюбил председатель Комитета по теле и радиовещанию Сергей Лапин, поэтому его эфиры и концерты запрещали, развернули травлю в прессе, за то, что не поет «про партию и комсомол». Словом, «власти «душили»…
- Лапин воевал не только с Ободзинским, но и со многими любимцами народа. И Майя Кристалинская, и Вадим Мулерман «попали под раздачу»… Факт, что были запреты на его концерты на территории Российской Федерации. И его «Восточную песню» обвиняли чёрт знает в чём. Будто бы в строке «В каждой строчке только точки после буквы «Л» тайно зашифрован то ли Ленин, то ли Леня Брежнев... Ну бред полный! Автор стихов поэт Онегин Гаджикасимов сам позвонил Валере и сказал, что по этой «идеологической» причине «песню закрыли». Всё это было. Но, я думаю, что это только отчасти могло влиять на Ободзинского. Ведь его и кроме РСФСР «разрывали на сувениры» везде. Только приезжай!
- Разве Валерий Владимирович по национальности был еврей?
- У его папы – Владимира Ивановича Ободзинского – русские и польские корни. Мама – Козаненко Евгения Викторовна – натуральная хохлушка. Но там никто в генеалогии не разбирался…
- У него были свои кумиры?
- Таких, чтобы «единственный и неповторимый», – нет. Больше других любил и ценил Рэя Чарльза, Тома Джонса, Марио Ланца и Лучано Паваротти. Говорил: «Я люблю «музыкантов-математиков». Почему «математиков»? Мол, понимайте, как хотите.
- А из советских?
- Никого. Ко всем относился ровно, держался всегда обособленно.
- Правда, что в зените своей славы Ободзинский зарабатывал в 10 раз больше секретаря обкома партии?
- Валера был в те времена небедный человек. Но у него было правило: когда он уходил от своих жён, он все оставлял им. Говорил - «Мне интересно заработать по новой». В этом отношении он был настоящий мужик. Единственное, с чем Ободзинский никогда не расставался – это фотографии и грамоты за артистическую деятельность.
- Можно его возвращение назвать триумфальным?
- Вышел и спел так, будто никакого перерыва и не было. Публика встретила его блестяще!
- Неужели голос не изменился?
- Может, только чуть «посеребрился», но всё равно как был хорош! И это притом, что Валера совсем его не берег. Ставил воду в морозилку, потом вылавливал из нее ледышки - обожал похрустеть ими, пососать как леденцы.
- Распространенное мнение, что у Валерия Владимировича был невыносимый характер. Это так?
- Лучше иметь тяжелый характер, чем никакого. Да, натура у него была сложная. Но при этом он был настолько добрым, заботливым, великодушным, хлебосольным… Валера никогда никого не обсуждал «за глаза». Это я могла возмущаться «лещенками» и «кобзонами», когда, бывало, они вместе выходили на сцену и «не видели в упор» Ободзинского. А он никогда - ни полслова на эту тему… Он был настоящим! Не фальшивил, не лукавил, ни в чём выгоды не искал. Говорил: «Так как я, никто больше деньги не любит. Но я люблю заработать». Думаете, он рвался на сцену – всем доказать, что он лучший? Вообще не рвался. Как истинному Артисту, ему неинтересно было жить за счёт старого багажа, он хотел развиваться как творческая натура и постоянно себя искал в новом качестве. Например, когда незадолго до смерти он записал песни Вертинского, во всех интервью стал говорить, что мечтает поставить музыкальный спектакль по произведениям Вертинского. И поставил бы! А быть певцом с приставкой «ретро» не хотел». Говорил: «Я хочу своё «ретро» осовременить!»
- Он о своем таланте и о своем месте в истории знал?
- Безусловно. Он не считал себя звездой мирового значения. Но говорил: «Пока меня не было, здесь мое место никто не занял!»
«ЕЩЁ 50 ЛЕТ ПРОЖИВЕТЕ»
- Говорят, у Валерия Владимировича были еще две слабости – книги и женщины.
- К книгам он относился с большим пиететом. И – это правда - женщин он очень любил. Причём, недостатка в них у него никогда не было.
- Как думаете, какие качества привлекали в нём слабый пол?
- Красотой-то он никогда не блистал, но был очень обаятельный мужчина. Чувство юмора – тончайшее, был очень остроумный. Ну, Одесса-мама, иначе и быть не могло. Словом, голову потерять там было от чего, помимо таланта. Да и сам Валера, что называется, «барышням не отказывал». Признавался: «Я ни одной приличной бабы не пропускал!» А лично мне очень дорога была его чисто мужская черта – за его спиной очень спокойно и надежно было. Делал всё, чтобы рядом с ним я чувствовала себя настоящей женщиной.
- Ваши недоброжелатели упрекают: мол, вы так и не стали его официальной женой.
- Мы собирались расписаться. Но Валера сразу сказал, что роспись – это ерунда, надо венчаться. А я - некрещёная. Но кто же знал, что в 55 лет он уйдёт из жизни? Об этом никто даже подумать не мог. Ободзинский же был совершенно здоровый мужик. Я сама в 1995 году настояла, чтобы он все анализы сдал, всех врачей прошёл. И кроме кисты на почке у Валеры ничего не нашли. Печень – абсолютно нормальная. Помню, врач сказала: «Валерий Владимирович, будете себя хорошо вести, ещё 50 лет проживете!» То есть такой быстрой кончины ничего не предвещало. Скажу вам больше – он ещё хотел, чтобы я ему ребёночка родила (и об этом заявил в одном из интервью!) А умер – неожиданно - от сердечной недостаточности 26 апреля 1997 года.
Знаете, что я часто вспоминаю? В проявлениях чувств Валера был довольно сдержан. Говорил: «Я тебя люблю, но по-своему». И загадочно улыбался. Только буквально перед своим концом признался, что меня любит. Впрочем, я и без этих слов чувствовала, что это так.
Беседу вёл Андрей Колобаев