Мишин Виталий Алексеевич. Преподаватель и завуч текстильного техникума, Таджикистан 4
Казан работает на нас Соседями справа была семья Сафара. По национальности он азейбарджанец, а его жена, Аня – русская. Сафар работал в совхозе «Авангард» непонятно кем: то-ли товароведом, то-ли завфермой, то-ли завскладом. Во всяком случае, он был правой (финансовой) рукой директора Тарасова Анатолия Семеновича (кличка Чичер). Дома он содержал до 50 свиней. Еженедельно привозил с совхоза машину комбикорма, и вся семья, два брата и жена, их выращивали. Периодически шел массовый забой свиней, и их туши отвозились в Воронеж на продажу. Поговаривали, что стадо свиней у Сафара, наполовину принадлежало Чичеру.Какие только способы не изобретали руководители хозяйств, для своего обогащения?
Свиней надо поить. И соседи стали это делать водой из нашего колодца. Воды не жалко, но ворот скрипел ежечасно, что нас немного раздражало. Раньше, воду они таскали от водопроводной колонки, но она была расположена дальше, чем наш колодец, и они переключились на более близкий источник воды.
В знак благодарности Аня, приносила нам иногда банку молока. Банка молока (местный термин) – трехлитровый баллон. Как-то она принесла целую свиную голову. Голова была очень большая, и Майя решила из нее сварить домашнюю колбасу и зельц. Попросила Аню принести еще кишки и желудок.
Голову выварили в казане, отделили мясо, начинили промытые кишки и желудок. Получилась вкуснятина, пальчики оближешь. Угостили Аню и Сафара. Им тоже понравилось это кушанье. Вот Сафар и предложил нам сотрудничество. Во время забоя свиней он передает нам свиные головы, кишки и желудки, а мы варим колбасу, зельц. Выход делим пятьдесят на пятьдесят. И работа закипела. Большой казан враз окупил себя и стал кормить мясными деликатесами. А до этого, мясо было редкостью на нашем столе.
..Грибановцы так и говорят – картошка наш второй хлеб. У всех есть огороды под картошку: или у дома, или в поле. Маринка имела участок под картошку на землях совхоза «Авангард». Вначале, мы оказали помощь в посадке картошки Маринке, потом ее посадили на нашем огороде. Иван Яковлевич, муж соседки Лены. забороновал участок. Вася привел лошадь. И началось. Пахарь сохой делает борозду, а мы забрасываем в нее картошку. На обратном пути грядка заваливается землей. Вот и вся технология.
Действительно, через пару часов посадка закончилась. Также и убирают картошку. Пахарь на сохе проходит по грядке, а помощники собирают ее в ведра. Ведро наполнилось – в мешок. И далее мешки стаскиваются в сарай. Картошка высыпается для просушки. Через пару недель ее сортируют, отделяя мелкую, и опускают в погреб на хранение. Так было сто лет назад, так сажают и убирают картошку сегодня. Тракторные технологии применялись, но их было единицы. Некоторые селяне покупали мотоблоки. Но они не надежны в работе. Заглохнет на грядке и чини часов пять. А помощники не ждут, надо делать и свои дела.
Правильно окучивать картошку нас научила опять Лена. Мы прошли у нее целый сельхоз ликбез. Лена учила: как правильно косить траву, сажать овощи, когда и сколько поливать. Помню, мы посадили капусту, а после обеда ее листья стали сворачиваться от жары. Побежали к Лене. Ее совет, накрыть капусту листьями лопуха и обильный полив, помог спасти урожай. Капусту надо было сажать не утром, а вечером и дважды в день поливать, пока она не примется. Спасибо ей за эту науку.
Картошка не поливалась. Выручают дожди. А вот овощи требуют полива. По нашей улице был проложен водопровод. И мы стояли в очереди, чтоб присоединить шланг к колонке. Соседи ворчали друг на друга из–за времени полива. Мне это надоело, и я решил выкопать свой колодец. Пригласил бурильную машину для скважин. Скважину бурили недолго, водяной слой был метрах в пяти. Опущены асбестовые трубы, в них помповый насос и колодец готов к эксплуатации. Все это удовольствие обошлось недорого.
Специализированное предприятие по бурению колодцев цены не задирало. Заказов хватало на весь летний период. Весной рыть колодцы нельзя. Грунтовые воды близко и можно ошибиться с его глубиной. Остаток денег от покупки дома хватило и на бурение скважины и покупку насоса. Вырыть свой колодец, было правильное решение. Через год водопровод отключили, и многие соседи стали испытывать большую нужду в поливной воде. Вначале надо мной посмеивались, а потом потянулись с ведрами за водой. Насос из колодца я всегда вынимал, чтоб не украли. Были и такие случаи. Для подъема ведра с водой, сделал ворот. Его сварил Володя из отходов металлолома, выкинутого на свалку сахарного завода. Через год свалки не стало, ее растащили в пункты приема металлолома.
Картошка уродилась на славу. В конце августа, неожиданно, приехал Дима, и помог выкопать картошку. Убирали картошку под лопату. Это работа значительно тяжелей, чем с помощью лошади. Но у нас было много помощников – Дима приехал с товарищем. Вчетвером мы осилили огород за пару дней. Накопали больше, да и за лошадь платить не пришлось. В России урожай овощей мерят ведрами. У нас получилось аж 220 ведер крупной картошки, не считая мелкой. Еще две грядке оставили для Наташи. Они должны были вот-вот подъехать из Таджикистана.
В сезон уборки картошки по селам разъезжают покупатели. Кто-то из них предлагает обмен картошки на зерно, кто-то – на арбузы. Городские – покупали за деньги. Подъезжает машина с арбузами на улицу и начинается обмен. Ведро картошки – два больших арбуза. Зерно меняли ведро на ведро. Удобно для жителей и выгодно для покупателей. В заготконтору, некоторые селяне сдавали морковь, лук и капусту. Но это система была советская. Денег сразу не давали, только после реализации. Выплаты затягивались до самого нового года. А деньги нужны сразу. Эта нерасторопность с оплатой и отпугнула селян от кооперативной сети. Через пару лет все заготпункты закрылись. Не выдержали конкуренции с частником.
Наменяли картошку на арбузы и мы, но больше на зерно, предполагая завести домашнюю птицу. Мы все еще верили, что наши цыплята подрастают у Плотниковой Вали. Но больше ориентировались на покупку птицы на рынке. Двадцать ведер продали городским, с Борисоглебска, за деньги, на велосипед. Ходить ежедневно на работу по пять километров утром и вечером не очень удобно. Да и съездить в магазин, на рынок, на велосипеде, сподручней. Купили мне велосипед, и банки для закатки, и птицу. Голов восемь курей, и пару индоуток, на разведение. Ведер сто заложили в погреб. Закатали овощей. В общем, к зиме подготовились основательно.
Сколько нужно дров на зиму нам подсказали – сказали, что машины хватит. Дрова развозили по домам частники. Собирается бригада лесорубов, валят деревья в лесу, разрезают на метровые чурки и везут на продажу. Такие бригады заготавливали дрова для госучреждений (школы, больницы), но и продавали налево – населению. Закажешь машину – привезут, закажешь две – привезут две. Были бы деньги. Дрова стоили дорого. Большинство жителей топились комбинированно: протапливали печь дровами, а на ночь в печь закладывали ведерко-другое угля. Мы купили и машину дров, и тонну угля.
Покупаются, обычно, дубовые дрова. Они горят долго, а осиновые сгорают быстро. Но они дешевле дубовых. Как у Жванецкого: есть апельсины за три рубля – но мелкие, есть за пять рублей – но крупные. Метровые чурки пилятся на более мелкие чурбачки, которые топором колются на дрова. Приглашаешь частника с пилой «Дружба», напилишь дров, а колоть приходится самому. Одинокие бабушки нанимали колоть дрова, бомжей. Лена (соседка) дала нам колун - специальный топор для колки дров, и дровяной тренинг для здоровья начался.
Не думайте, что колоть дрова просто. Если чурки в сучках, колоть очень трудно. Процесс длился целый месяц, по-утрам, вместо зарядки. Наколю дров, а Майя днем стаскает их в сарай. Скучать без работы в сельской местности не приходится. «Пашешь» от зари до заката, не зная выходных. К такой жизни трудно привыкнуть. Четырнадцать лет я прожил в Грибановке в таком ритме. Когда переехал к дочери, в Ростов, понял, что городские гены во мне еще живы. Сельские гены формируются не годами, а веками. Но разрушаются быстро.
«Биржа труда». Просто и доходчиво. В советские времена, свой труд мы не продавали. Мы, совместным трудом строили коммунизм. А теперь настали времена его продавать на бирже труда. Чтобы не так резало ухо, государственные мужи придумали ей новое название: «Служба занятости населения». Звучит более благородно, но суть одна - трудоустройство и финансовая помощь безработным. Какая тут «биржа труда»? Даже в Конституции появилась запись, что РФ – социальное государство. Но это народное название сохраниться, наверное, навсегда.
После прописки, мы с Майей пошли в центр занятости населения (ЦЗН) вставать на учет. С документами было все в порядке, и нас зарегистрировали в качестве безработных. На первом собеседовании попросили рассказать более детально о бывшей работе. Назначили время следующего посещения. Быть в шкуре безработного не особенно приятно. Особенно, когда стоишь в очереди на перерегистрацию. Чего только не услышишь в ней. И то, что работу дают по блату, и всякие слухи, ползущие по Грибановке, семейные сплетни, Особенно возмущает очередь, когда консультант долго ведет собеседование. Раздаются выкрики, стоящих в конце: «Почему так долго?». Передние стоят молча, понимая, что все уже позади. И очередь, и слухи, и сплетни. Консультант, у которого все в порядке со слухом, тоже узнает массу новостей, что называется «из первых рук». В этой шкуре я пробыл недолго, а Майя, вплоть до своей трудовой пенсии (целых четыре года).
Через две недели, таковы сроки перерегистрации, Валентина Григорьевна (ВГ), консультант по трудоустройству, неожиданно сделала мне предложение временной работы. Надо было руководить бригадами школьников, привлекаемых за плату к ремонту школ. Со школьниками я никогда не работал. Но, подумав, согласился. Не боги горшки обжигают. Руководитель, он и есть руководитель. Работа разная, а организация работ строится на одних и техже принципах. ВГ направила меня к директору центра для решения вопроса о трудоустройстве. Владимир Викторович, так звали директора, не стал задавать лишних вопросов, а объяснил мне суть работы. Очевидно, он был подробно информирован Валентиной Григорьевной.
В функции службы занятости входило не только работа с безработными, но и организация занятости школьников на каникулах. На это выделялись специальные деньги. При отделе образования создавалась временная организация «Центр детского творчества», которая и занималась привлечением подростков к различным посильным работам. Обычно, это были работы по ремонту школ. Но была возможность организации и других видов работ: помощь пенсионерам на дому, прополка свеклы, уборка территории поселка и т.д. Во главе ЦДТ назначался (временно) директор, бригадиры. Оплата руководителей была по соглашению, детей – по тарифам строительных работ. Естественно, директор назначил мне оклад выше, чем пособие по безработице, закрепив его в договоре.
В мои функции входило посещение школ, с целью сбора документов от привлекаемых к работам школьников. Но я поступил по-другому. Пошел на прием к заведующему отделом образования и попросил его дать мне выступить перед директорами школ на очередном совещании. За пять минут, которые мне предоставили, я кратко объяснил суть вопроса и пригласил представителей школ в ЦЗН для более детальной консультации. В течение трех, четырех дней, я сформировал полный портфель заказов на июль и август месяцы.
Школы были сильно заинтересованы в этом, и использовали полученные средства, как правило, не на выплату заработной платы школьникам, а на ремонт самих школ. Это не законно, но в те времена, на это никто не обращал внимания. Позже, деньги стали перечислять на личный счет работающего подростка. Избавившись от постоянного посещения школ, я стал приходить на работу пару раз в неделю: принимать документы от школ, передавать их ВГ. Появилось много свободного времени для личных дел. Но это заметил Тимошечкин, наш директор, и обратил эту ситуацию в свою пользу
Трудоустройство на постоянную работу Время летних отпусков. Напряженное время для организаций. В штате центра занятости работало три специалиста. Постникова Валентина Григорьевна – консультант по трудоустройству, Бурыхина Надя – профконсультант, Шишкина Галина Николаевна – специалист по начислению пособия по безработице. Надя уходила в декретный отпуск. По графику собиралась в отпуск и Валентина Григорьевна. Вот Тимошечкин и вспомнил обо мне. Решил, что я могу на время заменить ВГ. В своих решениях он мало советовался с подчиненными.
Объявлял коллегам о своем решении, как снег на голову. Вызвал в кабинет нас обоих и сказал, чтоб в один день Постникова В.Г. должна научить меня вести прием граждан, заносить данные в базу данных, и может идти в отпуск. Вообще то, по большому счету, он был прав. С людьми работать я умел, да и компьютером немного владел. Но в ЦЗН были установлены новые модели – IBM 486. На них была установлена спецпрограмма «Занятость». Работа с этой программой требовала определенных навыков, которым и должна была меня научить Валентина Григорьевна.
Рядом с ВГ я просидел в кабинете целый день. Думал, вот она освободится от людей и все мне расскажет и покажет. Но не тут-то было. Закончив прием безработных, она начала перебирать их карточки. Выйдет на время, придет и снова уткнется в какие-то бумаги. Итак, целый день. В конце рабочего дня, она положила на стол ключи от кабинета, и ее след простыл. Я звоню (по внутреннему телефону) Тимошечкину. Оказывается, и он, возложив свои обязанности на Шишкину, после обеда ушел с работы. У него тоже начинался отпуск. Звоню Галине Николаевне. Она меня успокоила. Сказала, что все получиться. Пришла в кабинет и кратко рассказала о методике приема граждан, показала, как надо работать с программным комплексом «Занятость».
Наутро, посидела со мной, проверяя точность ввода данных в компьютер. Через неделю я чувствовал себя почти профессионалом. Оказалось, что с безработными работать не так уж и сложно. Спросишь, где безработный искал работу, просмотришь наличие вакансий, сделаешь предложение о работе, или просто назначишь дату следующего посещения. Вот кратко и вся методика. А вообще-то, не все сводится к такой схеме. Работа более многогранна. И для меня, при описании событий того времени, важна не технология, а психология происходящего.
Почему Валентина Григорьевна решила подставить меня? Полагаю, что у нее было два варианта так поступить. Первый – я был из тех «понаехали тут». Второй – она была пенсионного возраста. Чуть что, и сократят, если есть замена. Так оно и случилось года через три. Государственные учреждения лихорадило по всей России. Придет новый руководитель, объявит о сокращении. Пройдет полгода, и штаты начинают увеличивать. Сократили Валентину Григорьевну, на работу приняли Зиброву Светлану Алексеевну.
А с моим трудоустройством на постоянную работу было не так просто. Узнав, что в ЦЗН ушла в декрет сотрудница, глава района, по фамилии Верещагин, попытался на ее место устроить свою племянницу. Пригласил Шишкину к себе и прямым текстом заявил, что надо принять на работу эту девицу. Галина Николаевна тактично ответила отказом, сославшись на то, что она всего лишь врио. Вышел на работу директор. Его вновь пригласил к себе глава района. Тимошечкину не понравился такой вариант, и он согласился побеседовать с кандидатом главы района.
Выяснилось, что эта племянница, имея высшее образование, была слишком неграмотной. Кому нужен такой груз. Шишкина, напрямую поддержала мою кандидатуру, заявив, что лучше, чем Виталий Алексеевич мы никого не найдем. Работу за кого-то, никто не собирался делать. Вот Тимошечкин и отказал ей, и быстро оформил меня. Его смелость объяснялась просто - мы напрямую подчинялись областной службе в Воронеже. Да и кресло под Верещагиным трещало. Вскоре его самого отправили в отставку. А мне сильно повезло: стечение обстоятельств, плюс прошедший удачно испытательный срок.
В Воронеж я ездил по различным служебным делам: на учебу, на семинары, с отчетностью. Служба занятости населения была новой структурой у государства, и только вставала на ноги. Поэтому, обучение персонала, было одной из важнейших функций. Практически, я обучиля всем ее специальностям. У нас в коллективе, преимущественно работали женщины, вот директор и посылал меня на всякие курсы повышения квалификации. В начале я обучился на профконсультанта, затем – на консультанта по трудоустройству, специалиста по связям с работодателям, по работе с инвалидами. Позже, когда меня спрашивали, кем я работою в ЦЗН? Я отвечал: «швец, жнец и на дуде игрец». В своей карьере я дорос до заведующего отделом по трудоустройству, где эти умения мне пригодились.
Руководство отделом – важная функция, но мне более нравилось вести занятия с безработными. Каждый новичок из безработных, должен был посещать, при центре занятости, курсы «Новый старт». Смысл программы курса заключался в том, чтобы снять стресс после увольнения с работы, научить безработного правильно искать работу, вселить веру в будущее. На этих курсах я стал применять те приемы, которыми меня научили в Воронеже. Кажется, безработным нравились мои уроки, и они с удовольствием шли на итоговое тестирование. Тесты были различными. И на определения своего характера, на правильность выбора профессии, возможность организации малого бизнеса. Особенно полным был психологический тест Айзенка, по которому, в комплексе, определялись возможности человека. Раньше, такие занятия проводились Бурыхиной Надей, но они были больше формальными, для галочки.
В новом здании Центра я оборудовал класс для занятий. Оборудовал его стендами. С Воронежа прислали учебные кассеты. Все было на высшем уровне. Недавно, по интернету, я поинтересовался у Языковой Наташи, целы ли мои стенды? Получил утвердительный ответ. После моего ухода с работы, этим никто не занимается, А Тимошечкин всегда подчеркивает, что творческое начало в работе он увидел только у меня. Приятно слышать!
ЦЕНЫ КУСАЮТСЯ Коммунистическая идея красива. Всем сестрам по серьгам. Только вот эти сестры работают по разному. Наверное, и серьги должны быть разного размера. Два бородатых мужика (Маркс и Энгельс) описали эту красоту, но забыли, что все проверяется временем.
Так и с рынком. Рынок ими был, отвергнут, несмотря на то, что он начал функционировать со времен зарождения человечества. Весь вековой опыт человечества - ошибка? Наверное, нет. "Всем сестрам по серьгам" - вот ошибка этих мыслителей.
Цены - важная составляющая рынка. Они имеют способность скакать. То вверх, то вниз. Почему цены на рынке скачут? Спрос и предложение товара на рынке не совместимы между собой. Приведу всего лишь два примера из нашего недалекого прошлого.
В пятидесятые годы прошлого столетия, во времена Хрущевского головотяпства, запретили держать скот в городах. Население скотину порезало, мясо продало на рынке. Вот оно и исчесло с рынка, а цены взлетели вверх на несколько порядков.
В шестидесятые годы мы жили в Канибадаме. Фруктов на рынке море, цены копеечные. На Кайраккумском водохранилище был построен санаторий. Он стал популярным у сибиряков. Солнца вволю, карманы толстые. Вот и понаехали сибиряки к нам на отдых. Солнце, фрукты и вода - нам полезны. И рынок отреагировал мгновенно. Цены на фрукты стали не копеечные, а рублевые.
Что самое интересное - цены, забравшись вверх, не хотят сползать вниз. Вспомним прошлогоднюю историю про цены на гречку. Правительство утверждало, что созреет урожай на Алтае и цены снизяться. Дождались мы нового урожая на Алтае. Ну и что? Как и прежде платим за килограмм гречки 60 рубликов, а то и больше.
Цены иной раз кусаются. Зато рынок помогает нам жить без дефицита. Во еще один маленький пример из нашего прошлого и настоящего. В советские времена купить мебель было проблемой. Как я радовался, когда купил мебельную стенку Душанбинского производства за 500 рублей! А недавно купил компьютерный столик за 1000. В пересчете на мясо - за 250 и 5 килограмм.. На покупку потратил всего 5 минут. Нашел объявление в интернете и сговорился о покупке. Вот и вспомнил покупку той стенки. Какая разница! Большая разница.
Переезд на Толстого Толстого 8. Наше новое место жительства в Грибановке. Прошла зима 1995-96 годов. Зима снежная. Приходилось часто очищать двор от снега. Но это меня не тревожило. Ведь я, служа в армии, хлебнул этой работы сполна. Вот добираться на работу и обратно было трудно, особенно, когда поднималась метель. В такие дни, Майя часами сидела у окошка, ожидая меня. А тут еще и слухи поползли, что на плотине кто-то замерз. Весной, мы твердо решили перебираться в центр. Опять начались поиски дома.
Проблема была в том, что наличных денег у нас не было. Надо было совершать обмен. А кто согласится переезжать из центра на окраину? Но, попытка – не пытка. Тем более что сосед Сафар предложил выкупить наш домик для братьев, которые жили с ним. Им удобно. Получалось, что-то вроде мини фермы. Такой дом для обмена мы вскоре нашли. На улице Свободы, неподалеку от племянницы Лены. Договорились на условиях, что разницу в оплате выплатим в течение года. Такая возможность была. Ведь я уже работал. Но все сорвалось. Сафар, по непонятным причинам, отказался покупать наш домик в Заречье. Восточные люди всегда обладали менталитетом ненадежности. А мы и уши развесили. Как будто не жили более сорока лет в Средней Азии.
Но, неожиданно, нас выручила «сваха» Ираида. Как это было? Она состояла на учете в ЦЗН, где некоторые безработные знали, что я ищу дом в центре поселка, для обмена. Наверное, знала и Ираида. Заходит ко мне в кабинет и предлагает такой обмен. У нее был знакомый, одинокий мужчина, дом которого был по улице Толстого. Звали его Леша. Леша согласен был переехать в Заречье. Совместно с Ираидой, они хотели развести там свиней, коров, видя выгоду в том, что корм можно заготавливать бесплатно – на халяву. Рядом находились поля совхоза «Авангард».
Фактически, все было по-другому. Леша действительно был одиноким. Родители умерли, с женой развелся. Он был слишком ленив, чтоб вести домашнее хозяйство. Пустил на квартиру цыган. Они и стали устраивать оргии в доме. Это не понравилось соседям. Вот ему и пригрозили пустить петуха (поджечь дом). И он был рад сменить место жительства.
Лешу я нашел, он работал сторожем в школе. Договорились провести смотрины домов, для оценки их стоимости. Пришли ко мне. Оценили стоимость в десять тысяч. Пошли к нему. По дороге встретился сват Леня, муж Плотниковой Вали. Лешин дом, после цыган, выглядел в ужасном состоянии. А он предлагал за него тридцать тысяч. Начали торговаться. Леня напирал на Лешу, говоря, что после цыган он дом никому не продаст. И тот скинул шесть тысяч. Откровенно говоря, мы не ожидали такой большой скидки. Вот что значит умение вести торг. Договорились и об условиях расчета. Доплачивать надо было четырнадцать тысяч. В счет долга, я ему отдал новый велосипед, и перевоз вещей был за мой счет. Скинул еще две тысячи. На этом и договорились.
Обрадованный Леша сразу бросил работу. Я, было, стал откладывать деньги с заработной платы. Но ежемесячно, в день моей получки, в кабинете появлялся Леша. Садился на предложенный стул и терпеливо ждал, когда с банка придет Галина Николаевна. Забирал свою месячную долю и был таков. До следующего месяца. Деньги он не пропивал, но уж больно любил выпить кружку кофе с бутербродом из белого хлеба со сливочным маслом. Накупил себе новую одежку, старая вся износилась.
Переезжали мы в апреле. Я попросил своих друзей помочь мне с машиной. Саша приехал на своем КамАЗе, Леша Карагандинский – на газоне. Леша Карагандинский – тоже переселенец из Казахстана. Он перегнал в Россию личный грузовик. Мы познакомились с ним на улицах Грибановки, когда искали дома на покупку. На следующий год, весной, я дал ему с десяток ведер посевной картошки. Не имей сто рублей, а имей сто друзей.
Зашли в дом, впустили Чару (наша кошка), а она забилась под диван и не вылезала до самой ночи. Смрад жилья привел ее к настоящему стрессу. Ночью, она стала мяукать, и мы с трудом вытащили ее из-под дивана, предварительно разобрав его на части. Цыганский запах еще долго выветривался из комнат. Все было загажено и во дворе. Я ушел на работу, а Майя принялась сгребать мусор вокруг дома. Подожгла его и устроила грандиозный пожар.
Даже приезжали пожарные машины его тушить. Не столько важно было, не дать пламени перекинуться на дом, важно, чтоб оно не перекинулось на соседний райгаз. Газовики и вызвали пожарную службу. Но Майя интерпретировала все по-своему. Очистились огнем от цыганского духа. Таким было ее заключение. В мистику я не верю, но на душе стало спокойней. В этом доме мы прожили все остальное время
Свиней надо поить. И соседи стали это делать водой из нашего колодца. Воды не жалко, но ворот скрипел ежечасно, что нас немного раздражало. Раньше, воду они таскали от водопроводной колонки, но она была расположена дальше, чем наш колодец, и они переключились на более близкий источник воды.
В знак благодарности Аня, приносила нам иногда банку молока. Банка молока (местный термин) – трехлитровый баллон. Как-то она принесла целую свиную голову. Голова была очень большая, и Майя решила из нее сварить домашнюю колбасу и зельц. Попросила Аню принести еще кишки и желудок.
Голову выварили в казане, отделили мясо, начинили промытые кишки и желудок. Получилась вкуснятина, пальчики оближешь. Угостили Аню и Сафара. Им тоже понравилось это кушанье. Вот Сафар и предложил нам сотрудничество. Во время забоя свиней он передает нам свиные головы, кишки и желудки, а мы варим колбасу, зельц. Выход делим пятьдесят на пятьдесят. И работа закипела. Большой казан враз окупил себя и стал кормить мясными деликатесами. А до этого, мясо было редкостью на нашем столе.
..Грибановцы так и говорят – картошка наш второй хлеб. У всех есть огороды под картошку: или у дома, или в поле. Маринка имела участок под картошку на землях совхоза «Авангард». Вначале, мы оказали помощь в посадке картошки Маринке, потом ее посадили на нашем огороде. Иван Яковлевич, муж соседки Лены. забороновал участок. Вася привел лошадь. И началось. Пахарь сохой делает борозду, а мы забрасываем в нее картошку. На обратном пути грядка заваливается землей. Вот и вся технология.
Действительно, через пару часов посадка закончилась. Также и убирают картошку. Пахарь на сохе проходит по грядке, а помощники собирают ее в ведра. Ведро наполнилось – в мешок. И далее мешки стаскиваются в сарай. Картошка высыпается для просушки. Через пару недель ее сортируют, отделяя мелкую, и опускают в погреб на хранение. Так было сто лет назад, так сажают и убирают картошку сегодня. Тракторные технологии применялись, но их было единицы. Некоторые селяне покупали мотоблоки. Но они не надежны в работе. Заглохнет на грядке и чини часов пять. А помощники не ждут, надо делать и свои дела.
Правильно окучивать картошку нас научила опять Лена. Мы прошли у нее целый сельхоз ликбез. Лена учила: как правильно косить траву, сажать овощи, когда и сколько поливать. Помню, мы посадили капусту, а после обеда ее листья стали сворачиваться от жары. Побежали к Лене. Ее совет, накрыть капусту листьями лопуха и обильный полив, помог спасти урожай. Капусту надо было сажать не утром, а вечером и дважды в день поливать, пока она не примется. Спасибо ей за эту науку.
Картошка не поливалась. Выручают дожди. А вот овощи требуют полива. По нашей улице был проложен водопровод. И мы стояли в очереди, чтоб присоединить шланг к колонке. Соседи ворчали друг на друга из–за времени полива. Мне это надоело, и я решил выкопать свой колодец. Пригласил бурильную машину для скважин. Скважину бурили недолго, водяной слой был метрах в пяти. Опущены асбестовые трубы, в них помповый насос и колодец готов к эксплуатации. Все это удовольствие обошлось недорого.
Специализированное предприятие по бурению колодцев цены не задирало. Заказов хватало на весь летний период. Весной рыть колодцы нельзя. Грунтовые воды близко и можно ошибиться с его глубиной. Остаток денег от покупки дома хватило и на бурение скважины и покупку насоса. Вырыть свой колодец, было правильное решение. Через год водопровод отключили, и многие соседи стали испытывать большую нужду в поливной воде. Вначале надо мной посмеивались, а потом потянулись с ведрами за водой. Насос из колодца я всегда вынимал, чтоб не украли. Были и такие случаи. Для подъема ведра с водой, сделал ворот. Его сварил Володя из отходов металлолома, выкинутого на свалку сахарного завода. Через год свалки не стало, ее растащили в пункты приема металлолома.
Картошка уродилась на славу. В конце августа, неожиданно, приехал Дима, и помог выкопать картошку. Убирали картошку под лопату. Это работа значительно тяжелей, чем с помощью лошади. Но у нас было много помощников – Дима приехал с товарищем. Вчетвером мы осилили огород за пару дней. Накопали больше, да и за лошадь платить не пришлось. В России урожай овощей мерят ведрами. У нас получилось аж 220 ведер крупной картошки, не считая мелкой. Еще две грядке оставили для Наташи. Они должны были вот-вот подъехать из Таджикистана.
В сезон уборки картошки по селам разъезжают покупатели. Кто-то из них предлагает обмен картошки на зерно, кто-то – на арбузы. Городские – покупали за деньги. Подъезжает машина с арбузами на улицу и начинается обмен. Ведро картошки – два больших арбуза. Зерно меняли ведро на ведро. Удобно для жителей и выгодно для покупателей. В заготконтору, некоторые селяне сдавали морковь, лук и капусту. Но это система была советская. Денег сразу не давали, только после реализации. Выплаты затягивались до самого нового года. А деньги нужны сразу. Эта нерасторопность с оплатой и отпугнула селян от кооперативной сети. Через пару лет все заготпункты закрылись. Не выдержали конкуренции с частником.
Наменяли картошку на арбузы и мы, но больше на зерно, предполагая завести домашнюю птицу. Мы все еще верили, что наши цыплята подрастают у Плотниковой Вали. Но больше ориентировались на покупку птицы на рынке. Двадцать ведер продали городским, с Борисоглебска, за деньги, на велосипед. Ходить ежедневно на работу по пять километров утром и вечером не очень удобно. Да и съездить в магазин, на рынок, на велосипеде, сподручней. Купили мне велосипед, и банки для закатки, и птицу. Голов восемь курей, и пару индоуток, на разведение. Ведер сто заложили в погреб. Закатали овощей. В общем, к зиме подготовились основательно.
Сколько нужно дров на зиму нам подсказали – сказали, что машины хватит. Дрова развозили по домам частники. Собирается бригада лесорубов, валят деревья в лесу, разрезают на метровые чурки и везут на продажу. Такие бригады заготавливали дрова для госучреждений (школы, больницы), но и продавали налево – населению. Закажешь машину – привезут, закажешь две – привезут две. Были бы деньги. Дрова стоили дорого. Большинство жителей топились комбинированно: протапливали печь дровами, а на ночь в печь закладывали ведерко-другое угля. Мы купили и машину дров, и тонну угля.
Покупаются, обычно, дубовые дрова. Они горят долго, а осиновые сгорают быстро. Но они дешевле дубовых. Как у Жванецкого: есть апельсины за три рубля – но мелкие, есть за пять рублей – но крупные. Метровые чурки пилятся на более мелкие чурбачки, которые топором колются на дрова. Приглашаешь частника с пилой «Дружба», напилишь дров, а колоть приходится самому. Одинокие бабушки нанимали колоть дрова, бомжей. Лена (соседка) дала нам колун - специальный топор для колки дров, и дровяной тренинг для здоровья начался.
Не думайте, что колоть дрова просто. Если чурки в сучках, колоть очень трудно. Процесс длился целый месяц, по-утрам, вместо зарядки. Наколю дров, а Майя днем стаскает их в сарай. Скучать без работы в сельской местности не приходится. «Пашешь» от зари до заката, не зная выходных. К такой жизни трудно привыкнуть. Четырнадцать лет я прожил в Грибановке в таком ритме. Когда переехал к дочери, в Ростов, понял, что городские гены во мне еще живы. Сельские гены формируются не годами, а веками. Но разрушаются быстро.
«Биржа труда». Просто и доходчиво. В советские времена, свой труд мы не продавали. Мы, совместным трудом строили коммунизм. А теперь настали времена его продавать на бирже труда. Чтобы не так резало ухо, государственные мужи придумали ей новое название: «Служба занятости населения». Звучит более благородно, но суть одна - трудоустройство и финансовая помощь безработным. Какая тут «биржа труда»? Даже в Конституции появилась запись, что РФ – социальное государство. Но это народное название сохраниться, наверное, навсегда.
После прописки, мы с Майей пошли в центр занятости населения (ЦЗН) вставать на учет. С документами было все в порядке, и нас зарегистрировали в качестве безработных. На первом собеседовании попросили рассказать более детально о бывшей работе. Назначили время следующего посещения. Быть в шкуре безработного не особенно приятно. Особенно, когда стоишь в очереди на перерегистрацию. Чего только не услышишь в ней. И то, что работу дают по блату, и всякие слухи, ползущие по Грибановке, семейные сплетни, Особенно возмущает очередь, когда консультант долго ведет собеседование. Раздаются выкрики, стоящих в конце: «Почему так долго?». Передние стоят молча, понимая, что все уже позади. И очередь, и слухи, и сплетни. Консультант, у которого все в порядке со слухом, тоже узнает массу новостей, что называется «из первых рук». В этой шкуре я пробыл недолго, а Майя, вплоть до своей трудовой пенсии (целых четыре года).
Через две недели, таковы сроки перерегистрации, Валентина Григорьевна (ВГ), консультант по трудоустройству, неожиданно сделала мне предложение временной работы. Надо было руководить бригадами школьников, привлекаемых за плату к ремонту школ. Со школьниками я никогда не работал. Но, подумав, согласился. Не боги горшки обжигают. Руководитель, он и есть руководитель. Работа разная, а организация работ строится на одних и техже принципах. ВГ направила меня к директору центра для решения вопроса о трудоустройстве. Владимир Викторович, так звали директора, не стал задавать лишних вопросов, а объяснил мне суть работы. Очевидно, он был подробно информирован Валентиной Григорьевной.
В функции службы занятости входило не только работа с безработными, но и организация занятости школьников на каникулах. На это выделялись специальные деньги. При отделе образования создавалась временная организация «Центр детского творчества», которая и занималась привлечением подростков к различным посильным работам. Обычно, это были работы по ремонту школ. Но была возможность организации и других видов работ: помощь пенсионерам на дому, прополка свеклы, уборка территории поселка и т.д. Во главе ЦДТ назначался (временно) директор, бригадиры. Оплата руководителей была по соглашению, детей – по тарифам строительных работ. Естественно, директор назначил мне оклад выше, чем пособие по безработице, закрепив его в договоре.
В мои функции входило посещение школ, с целью сбора документов от привлекаемых к работам школьников. Но я поступил по-другому. Пошел на прием к заведующему отделом образования и попросил его дать мне выступить перед директорами школ на очередном совещании. За пять минут, которые мне предоставили, я кратко объяснил суть вопроса и пригласил представителей школ в ЦЗН для более детальной консультации. В течение трех, четырех дней, я сформировал полный портфель заказов на июль и август месяцы.
Школы были сильно заинтересованы в этом, и использовали полученные средства, как правило, не на выплату заработной платы школьникам, а на ремонт самих школ. Это не законно, но в те времена, на это никто не обращал внимания. Позже, деньги стали перечислять на личный счет работающего подростка. Избавившись от постоянного посещения школ, я стал приходить на работу пару раз в неделю: принимать документы от школ, передавать их ВГ. Появилось много свободного времени для личных дел. Но это заметил Тимошечкин, наш директор, и обратил эту ситуацию в свою пользу
Трудоустройство на постоянную работу Время летних отпусков. Напряженное время для организаций. В штате центра занятости работало три специалиста. Постникова Валентина Григорьевна – консультант по трудоустройству, Бурыхина Надя – профконсультант, Шишкина Галина Николаевна – специалист по начислению пособия по безработице. Надя уходила в декретный отпуск. По графику собиралась в отпуск и Валентина Григорьевна. Вот Тимошечкин и вспомнил обо мне. Решил, что я могу на время заменить ВГ. В своих решениях он мало советовался с подчиненными.
Объявлял коллегам о своем решении, как снег на голову. Вызвал в кабинет нас обоих и сказал, чтоб в один день Постникова В.Г. должна научить меня вести прием граждан, заносить данные в базу данных, и может идти в отпуск. Вообще то, по большому счету, он был прав. С людьми работать я умел, да и компьютером немного владел. Но в ЦЗН были установлены новые модели – IBM 486. На них была установлена спецпрограмма «Занятость». Работа с этой программой требовала определенных навыков, которым и должна была меня научить Валентина Григорьевна.
Рядом с ВГ я просидел в кабинете целый день. Думал, вот она освободится от людей и все мне расскажет и покажет. Но не тут-то было. Закончив прием безработных, она начала перебирать их карточки. Выйдет на время, придет и снова уткнется в какие-то бумаги. Итак, целый день. В конце рабочего дня, она положила на стол ключи от кабинета, и ее след простыл. Я звоню (по внутреннему телефону) Тимошечкину. Оказывается, и он, возложив свои обязанности на Шишкину, после обеда ушел с работы. У него тоже начинался отпуск. Звоню Галине Николаевне. Она меня успокоила. Сказала, что все получиться. Пришла в кабинет и кратко рассказала о методике приема граждан, показала, как надо работать с программным комплексом «Занятость».
Наутро, посидела со мной, проверяя точность ввода данных в компьютер. Через неделю я чувствовал себя почти профессионалом. Оказалось, что с безработными работать не так уж и сложно. Спросишь, где безработный искал работу, просмотришь наличие вакансий, сделаешь предложение о работе, или просто назначишь дату следующего посещения. Вот кратко и вся методика. А вообще-то, не все сводится к такой схеме. Работа более многогранна. И для меня, при описании событий того времени, важна не технология, а психология происходящего.
Почему Валентина Григорьевна решила подставить меня? Полагаю, что у нее было два варианта так поступить. Первый – я был из тех «понаехали тут». Второй – она была пенсионного возраста. Чуть что, и сократят, если есть замена. Так оно и случилось года через три. Государственные учреждения лихорадило по всей России. Придет новый руководитель, объявит о сокращении. Пройдет полгода, и штаты начинают увеличивать. Сократили Валентину Григорьевну, на работу приняли Зиброву Светлану Алексеевну.
А с моим трудоустройством на постоянную работу было не так просто. Узнав, что в ЦЗН ушла в декрет сотрудница, глава района, по фамилии Верещагин, попытался на ее место устроить свою племянницу. Пригласил Шишкину к себе и прямым текстом заявил, что надо принять на работу эту девицу. Галина Николаевна тактично ответила отказом, сославшись на то, что она всего лишь врио. Вышел на работу директор. Его вновь пригласил к себе глава района. Тимошечкину не понравился такой вариант, и он согласился побеседовать с кандидатом главы района.
Выяснилось, что эта племянница, имея высшее образование, была слишком неграмотной. Кому нужен такой груз. Шишкина, напрямую поддержала мою кандидатуру, заявив, что лучше, чем Виталий Алексеевич мы никого не найдем. Работу за кого-то, никто не собирался делать. Вот Тимошечкин и отказал ей, и быстро оформил меня. Его смелость объяснялась просто - мы напрямую подчинялись областной службе в Воронеже. Да и кресло под Верещагиным трещало. Вскоре его самого отправили в отставку. А мне сильно повезло: стечение обстоятельств, плюс прошедший удачно испытательный срок.
В Воронеж я ездил по различным служебным делам: на учебу, на семинары, с отчетностью. Служба занятости населения была новой структурой у государства, и только вставала на ноги. Поэтому, обучение персонала, было одной из важнейших функций. Практически, я обучиля всем ее специальностям. У нас в коллективе, преимущественно работали женщины, вот директор и посылал меня на всякие курсы повышения квалификации. В начале я обучился на профконсультанта, затем – на консультанта по трудоустройству, специалиста по связям с работодателям, по работе с инвалидами. Позже, когда меня спрашивали, кем я работою в ЦЗН? Я отвечал: «швец, жнец и на дуде игрец». В своей карьере я дорос до заведующего отделом по трудоустройству, где эти умения мне пригодились.
Руководство отделом – важная функция, но мне более нравилось вести занятия с безработными. Каждый новичок из безработных, должен был посещать, при центре занятости, курсы «Новый старт». Смысл программы курса заключался в том, чтобы снять стресс после увольнения с работы, научить безработного правильно искать работу, вселить веру в будущее. На этих курсах я стал применять те приемы, которыми меня научили в Воронеже. Кажется, безработным нравились мои уроки, и они с удовольствием шли на итоговое тестирование. Тесты были различными. И на определения своего характера, на правильность выбора профессии, возможность организации малого бизнеса. Особенно полным был психологический тест Айзенка, по которому, в комплексе, определялись возможности человека. Раньше, такие занятия проводились Бурыхиной Надей, но они были больше формальными, для галочки.
В новом здании Центра я оборудовал класс для занятий. Оборудовал его стендами. С Воронежа прислали учебные кассеты. Все было на высшем уровне. Недавно, по интернету, я поинтересовался у Языковой Наташи, целы ли мои стенды? Получил утвердительный ответ. После моего ухода с работы, этим никто не занимается, А Тимошечкин всегда подчеркивает, что творческое начало в работе он увидел только у меня. Приятно слышать!
ЦЕНЫ КУСАЮТСЯ Коммунистическая идея красива. Всем сестрам по серьгам. Только вот эти сестры работают по разному. Наверное, и серьги должны быть разного размера. Два бородатых мужика (Маркс и Энгельс) описали эту красоту, но забыли, что все проверяется временем.
Так и с рынком. Рынок ими был, отвергнут, несмотря на то, что он начал функционировать со времен зарождения человечества. Весь вековой опыт человечества - ошибка? Наверное, нет. "Всем сестрам по серьгам" - вот ошибка этих мыслителей.
Цены - важная составляющая рынка. Они имеют способность скакать. То вверх, то вниз. Почему цены на рынке скачут? Спрос и предложение товара на рынке не совместимы между собой. Приведу всего лишь два примера из нашего недалекого прошлого.
В пятидесятые годы прошлого столетия, во времена Хрущевского головотяпства, запретили держать скот в городах. Население скотину порезало, мясо продало на рынке. Вот оно и исчесло с рынка, а цены взлетели вверх на несколько порядков.
В шестидесятые годы мы жили в Канибадаме. Фруктов на рынке море, цены копеечные. На Кайраккумском водохранилище был построен санаторий. Он стал популярным у сибиряков. Солнца вволю, карманы толстые. Вот и понаехали сибиряки к нам на отдых. Солнце, фрукты и вода - нам полезны. И рынок отреагировал мгновенно. Цены на фрукты стали не копеечные, а рублевые.
Что самое интересное - цены, забравшись вверх, не хотят сползать вниз. Вспомним прошлогоднюю историю про цены на гречку. Правительство утверждало, что созреет урожай на Алтае и цены снизяться. Дождались мы нового урожая на Алтае. Ну и что? Как и прежде платим за килограмм гречки 60 рубликов, а то и больше.
Цены иной раз кусаются. Зато рынок помогает нам жить без дефицита. Во еще один маленький пример из нашего прошлого и настоящего. В советские времена купить мебель было проблемой. Как я радовался, когда купил мебельную стенку Душанбинского производства за 500 рублей! А недавно купил компьютерный столик за 1000. В пересчете на мясо - за 250 и 5 килограмм.. На покупку потратил всего 5 минут. Нашел объявление в интернете и сговорился о покупке. Вот и вспомнил покупку той стенки. Какая разница! Большая разница.
Переезд на Толстого Толстого 8. Наше новое место жительства в Грибановке. Прошла зима 1995-96 годов. Зима снежная. Приходилось часто очищать двор от снега. Но это меня не тревожило. Ведь я, служа в армии, хлебнул этой работы сполна. Вот добираться на работу и обратно было трудно, особенно, когда поднималась метель. В такие дни, Майя часами сидела у окошка, ожидая меня. А тут еще и слухи поползли, что на плотине кто-то замерз. Весной, мы твердо решили перебираться в центр. Опять начались поиски дома.
Проблема была в том, что наличных денег у нас не было. Надо было совершать обмен. А кто согласится переезжать из центра на окраину? Но, попытка – не пытка. Тем более что сосед Сафар предложил выкупить наш домик для братьев, которые жили с ним. Им удобно. Получалось, что-то вроде мини фермы. Такой дом для обмена мы вскоре нашли. На улице Свободы, неподалеку от племянницы Лены. Договорились на условиях, что разницу в оплате выплатим в течение года. Такая возможность была. Ведь я уже работал. Но все сорвалось. Сафар, по непонятным причинам, отказался покупать наш домик в Заречье. Восточные люди всегда обладали менталитетом ненадежности. А мы и уши развесили. Как будто не жили более сорока лет в Средней Азии.
Но, неожиданно, нас выручила «сваха» Ираида. Как это было? Она состояла на учете в ЦЗН, где некоторые безработные знали, что я ищу дом в центре поселка, для обмена. Наверное, знала и Ираида. Заходит ко мне в кабинет и предлагает такой обмен. У нее был знакомый, одинокий мужчина, дом которого был по улице Толстого. Звали его Леша. Леша согласен был переехать в Заречье. Совместно с Ираидой, они хотели развести там свиней, коров, видя выгоду в том, что корм можно заготавливать бесплатно – на халяву. Рядом находились поля совхоза «Авангард».
Фактически, все было по-другому. Леша действительно был одиноким. Родители умерли, с женой развелся. Он был слишком ленив, чтоб вести домашнее хозяйство. Пустил на квартиру цыган. Они и стали устраивать оргии в доме. Это не понравилось соседям. Вот ему и пригрозили пустить петуха (поджечь дом). И он был рад сменить место жительства.
Лешу я нашел, он работал сторожем в школе. Договорились провести смотрины домов, для оценки их стоимости. Пришли ко мне. Оценили стоимость в десять тысяч. Пошли к нему. По дороге встретился сват Леня, муж Плотниковой Вали. Лешин дом, после цыган, выглядел в ужасном состоянии. А он предлагал за него тридцать тысяч. Начали торговаться. Леня напирал на Лешу, говоря, что после цыган он дом никому не продаст. И тот скинул шесть тысяч. Откровенно говоря, мы не ожидали такой большой скидки. Вот что значит умение вести торг. Договорились и об условиях расчета. Доплачивать надо было четырнадцать тысяч. В счет долга, я ему отдал новый велосипед, и перевоз вещей был за мой счет. Скинул еще две тысячи. На этом и договорились.
Обрадованный Леша сразу бросил работу. Я, было, стал откладывать деньги с заработной платы. Но ежемесячно, в день моей получки, в кабинете появлялся Леша. Садился на предложенный стул и терпеливо ждал, когда с банка придет Галина Николаевна. Забирал свою месячную долю и был таков. До следующего месяца. Деньги он не пропивал, но уж больно любил выпить кружку кофе с бутербродом из белого хлеба со сливочным маслом. Накупил себе новую одежку, старая вся износилась.
Переезжали мы в апреле. Я попросил своих друзей помочь мне с машиной. Саша приехал на своем КамАЗе, Леша Карагандинский – на газоне. Леша Карагандинский – тоже переселенец из Казахстана. Он перегнал в Россию личный грузовик. Мы познакомились с ним на улицах Грибановки, когда искали дома на покупку. На следующий год, весной, я дал ему с десяток ведер посевной картошки. Не имей сто рублей, а имей сто друзей.
Зашли в дом, впустили Чару (наша кошка), а она забилась под диван и не вылезала до самой ночи. Смрад жилья привел ее к настоящему стрессу. Ночью, она стала мяукать, и мы с трудом вытащили ее из-под дивана, предварительно разобрав его на части. Цыганский запах еще долго выветривался из комнат. Все было загажено и во дворе. Я ушел на работу, а Майя принялась сгребать мусор вокруг дома. Подожгла его и устроила грандиозный пожар.
Даже приезжали пожарные машины его тушить. Не столько важно было, не дать пламени перекинуться на дом, важно, чтоб оно не перекинулось на соседний райгаз. Газовики и вызвали пожарную службу. Но Майя интерпретировала все по-своему. Очистились огнем от цыганского духа. Таким было ее заключение. В мистику я не верю, но на душе стало спокойней. В этом доме мы прожили все остальное время