Три товарища: грустная история отцов-основателей Академгородка

Мы продолжаем цикл публикаций, посвященных Году российской науки. В этом материале можно прочитать о том, как складывались отношения между академиками Лаврентьевым, Соболевым и Христиановичем, которые стояли у истоков создания Новосибирского научного центра. И посмотреть видеоэкскурсию по местам современного Академгородка, которые, согласно планам первостроителей, должны были выглядеть совсем не так, как сейчас. В мае 1957 года идея возникновения в Сибири своего научного центра, впервые звучит на правительственном уровне. Тогдашний генсек Никита Хрущёв озадачен и озвучивает вполне резонное опасение: у многих Сибирь до сих пор ассоциируется с каторгой и ссылкой, хоть царской, хоть сталинской, а значит, туда никто не поедет. Но увидев внушительный список учёных, готовых хоть завтра променять уютные профессорские квартиры и оснащенные лаборатории на жизнь «в тайге», Хрущёв от своих сомнений отказался. Все остальное, даже отсутствие полноценного генплана, никого уже не смущало. Проект, представленный тремя академиками — Михаилом Лаврентьевым, Сергеем Соболевым и Сергеем Христиановичем — оказался настолько своевременным и был так удачно презентован, что строить Академгородок начали даже раньше, чем он появился на чертежах. Летом того же года в районе железнодорожной станции «Сеятель» разбили палатки комсомольцы из стройотрядов — не меньше десяти тысяч человек хотели быть причастными к строительству в Сибири нового научного центра. Академгородок 0.0 Отступать от идеи было уже нельзя. Пока увлеченная сверх идеей построить город науки молодежь разбивала палатки и распевала комсомольские песни на месте будущего Микрорайона Щ, перед академиками-инициаторами встал вопрос планирования территории. «В Новосибирске площадка под будущий Академгородок была выбрана единодушно. Здесь нас устраивало все: близость крупного промышленного и культурного центра - и все же достаточное от него расстояние (чтобы городок науки не растворился в большом городе, сохранил внутреннее единство); наличие самого крупного в Сибири филиала Академии наук и его дружественное отношение к проекту нового научного центра; удобства транспорта (узел на Транссибирской магистрали, аэропорт с прямыми рейсами в Москву; наконец, наличие шоссе почти до места строительства). Не последнюю роль сыграли прекрасные природные условия: мягкий рельеф, березовые рощи и полоса соснового бора вдоль Оби, перспектива будущего моря рядом с городом. Все это в полной мере себя оправдало», — напишет позже Михаил Лаврентьев в воспоминаниях. Первое планировочное решение Академгородка. Фото автора Полноценный генплан был готов только в 1958 году, когда "юнгородок" уже почти год, как существовал и трудился. На схемах теперь появились вполне конкретные очертания верхней зоны, поделенной на три части — в одной должны были находиться институты, а в двух других жилье для ученых. Возникло что-то вроде «П»-образной дороги, упиравшейся концами в Бердское шоссе. Первый государственный транш составил 6 миллионов рублей, но по мере того, как над фундаментами будущих институтов росли стены, подрастали и капитальные вложения — в 1958 году государство выделило на строительство Академгородка уже 29 миллионов. Весной того же года научный центр, пока еще представлявший из себя гигантскую стройплощадку, уже обрел статус — был образован Советский район. В него вошли будущий Академгородок, микрорайон Щ и левобережной часть, нынешний микрорайон ОбьГЭС. Вид на строящийся институт гидродинамики. Фото из фотоархива отделения ГПНТБ СО РАН Новосибирск того времени вообще переживал урбанистический бум. Городу предстояло измениться до неузнаваемости за счет будущего водохранилища. Только закончили колоссальную работу по переселению из зоны затопления Бердска. Еще не завершилось строительство Новосибирской ГЭС. Под боком, как попало, некачественно и неторопливо сколачивали бараки для строителей, многие из которых стоят в Щ до сих пор. Все это превращало южные границы города в одну большую суматошную стройку... Три товарища В ту пору триумвират академиков Лаврентьева, Соболева и Христиановича работал сообща. Ученые грезили идеей создать не просто квартал институтов, а полноценный город, где было бы всё свое: школы, детские сады и ясли, торговый центр, кинотеатр и клуб, рестораны, больница, лыжная база, даже водная станция... И всё это ограждено густым сосновым бором. Но постоянно, что-то шло не так.  Машины со стройматериалами то и дело путали пункты назначения: цемент, предназначенный для ГЭС могли привезти к строящемуся институту гидродинамики и наоборот. Москва, вновь начинала сомневаться в целесообразности проекта, и деньги снова приходилось «выбивать». «Или еще такой случай — из Москвы в Новосибирск пришли для Академгородка четыре санитарные машины, — пишет в своих воспоминаниях Михаил Лаврентьев. — Ждем-пождем — нет машин. Через пару месяцев кто-то случайно обратил внимание, что зампреды совнархоза катаются на необычных машинах. Оказывается, это наши санитарные машины: красные кресты стерли, машины перекрасили и переоборудовали, чтобы возить начальство». Строительство ресторана Торгового центра. Фото из архива Интегрального музея Академгородка Во всей этой неразберихе очень пригодился опыт Сергея Христиановича. Он уже участвовал в создании Физико-технического института под Москвой, имел представление о том, как работать со строительными документами. Именно Христиановича считают главным «строителем» Академгородка — он вдумчиво сидел над генпланом и приглашал сюда лучших инженеров и строителей. «На моих плечах лежала организация проектирования и строительства городка в качестве заказчика, — писал потом в воспоминаниях Христианович. — Одновременно там строился Институт прикладной и теоретической механики, где я был директором. Это очень хорошо оснащенный институт, который и сейчас работает». Опасения, что приехавших ученых испугают недостаточные (по мнению отцов-основателей) темпы строительства или переменчивый и суровый сибирский климат, не оправдались. Изначально планировали, что население составит 35 тысяч человек, но довольно быстро этот рубеж был пройден. В Новосибирск продолжали собираться ценные научные кадры и вскоре Академгородок начал существовать. Первым достроили институт гидродинамики (за ним еще 20 институтов), а осенью 1959 года первую лекцию в НГУ прочёл Сергей Соболев. Период полураспада Христианович уехал первым. Вернулся в Москву и потом о причинах отъезда писал и рассказывал неохотно, не вдаваясь в подробности.  На самом деле, его отношения с Лаврентьевым давно уже начали портиться. Ученые открыто критиковали друг друга, было несколько крупных ссор и наконец, дело дошло до личного: в Новосибирске Христианович встретил новую любовь и стал жертвой нападок со стороны коллег.  Сергей Христианович, по воспоминаниям коллег, был мужчиной харизматичным, и не было ничего удивительного в том, что он сумел очаровать сотрудницу, значительно младше него. Семья академика распалась, а тесный коллектив, в котором служебный роман не мог остаться незамеченным, позже срамил коллегу в официальных документах с формулировкой «своим неправильным поведением скомпрометировал себя перед коллективом учёных, он оставил прежнюю семью и стал жить со своим референтом».   Морской проспект, 70-е годы. Фото из архива Интегрального музея Академгородка Михаил Лаврентьев роман не одобрил, но умудрился даже в этой ситуации найти выгоду для научного центра. «В первые годы многие московские жёны не спешили вслед за мужьями в Сибирь. И, как это иногда случается, один из наших коллег скоро нашёл себе подругу на месте, а со старой женой развёлся. Я постарался, чтобы эта история стала широко известна в Москве. Расчет оказался правильным: начался массовый переезд жён в Новосибирск», — писал он потом в мемуарах. Сергей Христианович уехал в Москву в 1965 году. В своих воспоминаниях академик позже, не вдаваясь в лишние подробности, писал, что уехал по болезни, что не смог выносить переменчивый Сибирский климат. Болезнь ли стала последней каплей, история ли со служебным романом, разногласия с Лаврентьевым или всё сразу — биографы продолжают и сегодня спорить об этом, пытаясь выяснить, кто первым повел себя некрасиво и каким мог бы быть компромисс. Из противоречивых сведений ясно только, что к тому моменту отношения между Лаврентьевым и Христиановичем уже окончательно разладились. И хотя сам Сергей Христианович об отъезде своем писал сухо и сдержано, чувствуется, что решение далось ему не легко. В Академгородке его имя носит только Институт теоретической и прикладной механики СО РАН. Городок без отцов-основателей Сергей Соболев в Академгородке прожил дольше остальных, практически всю жизнь. Сразу после основания он возглавил институт математики сибирского отделения АН СССР, который и сегодня носит его имя. Его карьера могла бы служить примером, когда одно решение становится судьбоносным. На свой страх и риск академик бросил хорошие место и должность и отправился в Сибирь. «Многие не понимали, даже друзья, что, собственно, заставило меня покинуть сильную кафедру в Московском университете и ехать в Сибирь, которая была, по существу, научной целиной, — говорил Соболев. — Естественное желание человека прожить несколько жизней, начать что-то новое». Сделало ли это «новое» Соболева счастливым, большой вопрос: здесь у него возникло слишком много разногласий с коллегами. Его критиковали за речь в Стокгольме, где академик поддержал «лженаучную расшифровку письма майя». Злые языки поговаривали, что его переезд в Сибирь был не благородным риском, а безысходностью, дескать, в Москве у него не складывалось. Наконец,  Соболев достаточно критично высказывался о некоторых работах Михаила Лаврентьева. Словом, у прежних единомышленников отношения тоже стали натянутыми. В 1975 переломном для себя году Михаил Лаврентьев переехал в Москву. Он тяжело переживал безразличие, с которым Новосибирск узнал о его снятии с должности бессменного главы сибирского отделения Академии наук и попытался сменить обстановку. Попытки эти оказались безуспешными. В 1979 Лаврентьев решит вернуться в Академгородок, но уже не успеет. Михаил Лаврентьев умер в Москве, но похоронен в Новосибирске. Сергей Соболев проработал в Новосибирском Академгородке ещё три года, после чего уехал в Москву оскорблённым — согласно некоторым источникам, в отставку ему предложили уйти довольно бестактно. В сибирский научный центр он тоже не вернётся больше никогда. Самые интересные материалы сайта за все годы объединены в рубрике «Лучшие материалы VN.RU».