«Земля вдруг разверзлась». Какую тайну скрывает склеп в Большой Халани

Это случилось в праздник Святой Троицы – в день рождения церкви. «Это знамение Господне», – считает настоятель храма, иерей Николай Пономаренко. С ним беседует «Белгородская правда». Господь сподобил Храм Успения Пресвятой Богородицы построили в 1819 году. При советской власти в нём хранили зерно и складывали торф, чтобы отапливать местную школу, разместили здесь кузницу и механизированную мастерскую. А когда храм совсем обветшал, сорвали полы, сняли металлическую кровлю с части куполов, разрушили иконостас и колокольню. Но часть икон прихожане спасли – спрятали их по домам. Настоятелю храма отцу Николаю 47 лет. Худощавый, загорелый, седобородый. Он родился в небольшом городе Константиновке Донецкой области. Там окончил школу и индустриальный техникум по специальности «химическая технология строительных силикатных тугоплавких неметаллических материалов и изделий». Отслужил срочную в армии. Поступил в Белгородский технологический университет. Православием заинтересовался ещё в юности. «Как‑то приехал погостить к своей бабушке. Её знакомая принесла Библию. Я прочёл и понял, что взаимоотношения человека с Богом сродни отношениям отца и ребёнка. Они открыты друг для друга», – рассказывает священник. Учась в «технологе», студент Николай Пономаренко начал посещать церковь.   «Недалеко от нашего общежития есть Свято-Михайловский храм. Я стал туда ходить. Сначала как прихожанин, а потом служить начал на клиросе и в алтаре, – рассказывает отец Николай. – Но я ещё не видел себя священнослужителем. Даже не задумывался об этом. После окончания университета решил остаться в Белгороде. Но была необходима местная прописка. И так получилось, что у хозяйки дома, в котором я должен был получить регистрацию, был прописан протодиакон Борис Лаврушин. Его одобрением, кстати, тоже надо было заручиться. Мы встретились, поговорили, и он предложил мне съездить в Рыльский Свято-Николаевский мужской монастырь к отцу Ипполиту. А отец Ипполит благословил меня поступить в семинарию. Господь так сподобил». В семинарии Николай Пономаренко проучился год и перевёлся на заочное отделение. «Я женился на матушке Вере и был в 1999 году рукоположен в сан священника, – пояснил отец Николай. – С тех пор служу в Большой Халани». Приход, по словам священника, небольшой – всего около 30 человек: «Мы живём в очень сложный период социального излома. Особенно это отразилось на сёлах. В начале 2000-х в Большой Халани жили без малого 1 400 человек. А сегодня чуть больше 800. Люди уезжают, и не только молодёжь. Часто дети стариков забирают в город, – рассказывает отец Николай. – В начале нулевых на большинстве улиц села не было асфальта. Покойника, помню, везём на машине, а её трактор тащит по раскисшему чернозёму. Сейчас есть асфальт, но нет прихожан и трудоспособной молодёжи. Хотя в последнее время в церковь стали приходить мужчины. И это радует». В храме много икон – местные жители после его открытия принесли из своих домов. Отец Николай показывает одну икону, которая встречается очень редко. Искусствоведы этот сюжет называют «Христос с хлебом и вином», считая его фрагментом «Тайной вечери». На иконе изображён момент, когда Спаситель провозгласил: «Сие есть тело моё, яже за вы ломимое… Сие есть кровь моя Новаго Завета, яже за вы изливаемая…» Версии и слухи «Мы укрепляли фундамент в церкви, – вспоминает прораб Владимир. – Бурили четырёхметровые шурфы и заливали туда специальный раствор. А на Троицу, когда батюшка служил, земля вдруг разверзлась и показался склеп. Я отцу Николаю, по завершении богослужения, рассказал об этом». Вскоре после обнаружения склеп закрыли бетонной плитой. Поэтому я не смог туда спуститься. Но вот что рассказал глава Большехаланского сельского поселения Михаил Серых: «Когда мне позвонили, я даже не поверил, что такое может быть. Пришёл и увидел провал метра 2 диаметром, который вёл под церковь». Михаил Борисович вместе с настоятелем отцом Николаем и рабочими очистили вход в склеп: «Примерно тонну земли лопатами вынесли, пока смогли войти в склеп, – продолжает Серых. – Ну, как войти: где‑то по плечо, не больше. Остальное – на коленях». Увидели стены из красного кирпича, а внизу – полусгнившие доски.   «Похоже, что это фамильный склеп, в таких раньше хоронили знатных людей. Он, правда, полузасыпан, но нам удалось нащупать несколько досок с фрагментами ткани. Это, по моему мнению, гробы», – полагает Михаил Серых. У местного краеведа Сергея Лысенко целых три версии касательно склепа: «По воспоминаниям старожилов нашего села, опять же они передают слова тех жителей, которых уже нет в живых, у храма может быть похоронен монах. По другой версии: в склепе нашёл своё последнее пристанище человек, который жертвовал при жизни немалые суммы на церковь, – рассуждает Лысенко. – Ещё есть гипотеза, что в склепе могут быть захоронены потомки князей Трубецких, в чьё имение входила Большая Халань. А может быть и управляющий имением князей». Склеп взбудоражил патриархальную жизнь Большой Халани. Бродят слухи, один другого фантастичнее: что нашли подземные ходы с пустыми гробами или что там захоронен очень богатый человек с множеством сокровищ. о якобы спрятанных там сокровищах. «Современный человек, к сожалению, падок на сенсации и тем самым теряет мир. А теряя мир, человек теряет настоящую радость. Он разменивает себя на слухи и сплетни, но при этом от человека уходит духовный смысл происходящего, – говорит отец Николай. – Мы не знаем фамилию и сословную принадлежность того человека, который погребён в этом склепе. Но если он похоронен возле православного храма, значит он православный христианин. И в первую очередь, он нуждается в наших молитвах. Ведь каждый упокоенный ожидает своего воскрешения Богом».   Тайну склепа могут открыть лишь археологические раскопки. Однако решение по ним пока не принято. «Судьба археологических раскопок зависит от Белгородской и Старооскольской епархии Белгородской митрополии», – сообщила начальник управления государственной охраны объектов культурного наследия области Галина Акапьева. А в епархии нам ответили, что «окончательное решение о судьбе склепа у Свято-Успенского храма будет принято в течение месяца»: «Мы уже общались с археологами, у которых есть опыт раскопок такого рода захоронений. Сейчас дело лишь за выработкой единственно правильного решения: или раскапываем, или же консервируем для потомков». Евгений Филиппов