Большевицкая оккупация и подлинная иностранная интервенция в России после свержения законной власти.
Один из комментариев к этому посту: В бывшей Российской Империи, после захвата власти большевиками, творилось то же самое, что и в Одесском доме профсоюзов 2 мая 2014 года, только в масштабе всей страны и в течение десятилетий.
Это надо знать, чтобы более не повторилось. 18+
21 апреля 1917 года из Генерального штаба в МИД Берлина было передано сообщение: «...Прибытие Ленина в Россию удалось. Он работает в полном соответствии с нашими планами...»
Через год, 23 апреля 1918 года Ульянов по кличке Ленин писал кайзеру Вильгельму: «Россия завоёвана большевиками»...
Возвращение Ульянова по кличке Ленин и его соратников в Россию из Швейцарии в марте 1917 г. было спланировано Германским генштабом как подрывная акция по разрушению военной и экономической мощи России. Немецкие власти предоставили Ульянову (Ленину) и следовавшим с ним большевикам, бундовцам и другим «интернационалистам» три поезда и спецвагон для переезда в Россию. Двери спецвагона были опечатаны, а пассажиров во главе с Ульяновым (Лениным) сопровождали двое офицеров германского Генерального штаба – капитан фон Планец (нем. von Planetz) и лейтенант фон Буринг (von Buhring), который бегло говорил по-русски. Именно пассажиры пломбированного вагона, вместе с прибывшими из США боевиками во главе с Бронштейном, составили костяк будущего большевицкого правительства – Совнаркома. Чуть позднее немецкие спецслужбы через территорию Германии перебросили ещё два эшелона «интернационалистов».
В книге З. Земана и В. Шарлау приводится обширный отчёт У. Брокдорфа-Ранцау о встрече с А.Л. Парвусом (Срулем Лазаровичем Гельфандом), который поставил вопрос о необходимости приведения России в состояние хаоса путём поддержки наиболее радикальных элементов. В меморандуме, составленном по итогам бесед с Парвусом, Брокдорф-Ранцау писал: «Я считаю, что, с нашей точки зрения, предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведёт к определённым результатам. Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой».
29 января 1918 года после убийств большевиками офицеров Русской армии был отдан приказ о демобилизации на всех фронтах. Перед немецкими войсками снимались все преграды, они получили возможность захвата любых русских территорий по собственному усмотрению. 3 марта 1918 года иудо-большевики подписали Брестский похабный мир. Но немцам, а точнее банкирам Германии, этого было мало…
Доставшийся профессиональным революционерам золотой запас России хранился в Нижнем Новгороде, сюда и прибыли бывшие пассажиры «пломбированного вагона». 4 сентября началась подготовка к отправке затребованного Совнаркомом золота. Первые 5808 слитков (почти 97 тонн золота!), упакованных в деревянные ящики, 9 сентября под усиленной латышской охраной, двумя эшелонами были отправлены в Москву, а оттуда к западной границе в Оршу. Всего в Германию иудо-большевиками было отправлено более 300 тонн украденного у России золота.
Большевицкая верхушка предоставила Германии четвертую часть всей добытой в Баку нефти и всех нефтяных продуктов. За Германией сохранялась оккупация Донецкого угольного бассейна. По дополнительному финансовому соглашению Совдепия обязывалась уплатить Германии 6 млрд. марок в шесть приемов. Причем первый взнос в 1,5 миллиарда (из них – 245564 килограмма золота и 545 миллионов кредитными билетами) – немедленно. Второй взнос – к 10 сентября, примерно в той же пропорции, четыре взноса (30 сентября, 31 октября, 30 ноября и 31 декабря 1918 г.), каждый – по 50676 килограммов золота и по 113 с лишним миллионов рублей кредитными билетами. Один миллиард марок погашался доставкой русских товаров в период между 15 ноября 1918 года и 31 марта 1920 года. Два с половиной миллиарда погашались билетами особого 6% займа, который обеспечивался государственными доходами, особенно арендной платой за концессии, данные немцам. Погашение последнего миллиарда марок должно было определяться особым соглашением...
Большевицкое военное строительство явилось полным продолжением их оккупационной финансово-экономической политики.
Создателем так называемой "красной армии" стал гражданин Соединённых Штатов Америки еврей Лейба Бронтшейн (по уголовно-большевицкой кличке Троцкий):
Военной и социальной опорой оккупационного большевицкого режима явились разного рода наёмники и авантюристы, именовавшиеся интернационалистами, прежде всего из числа бывших германских и австро-венгерских военнопленных, которые сыграли огромную роль в упрочении власти иудо-большевиков.
К 1917 году в России жило около 9 млн. иммигрантов и временно находящихся иностранцев, составлявших не менее 5 % населения страны. Из них 4 млн. человек были подданными Германии, Австро-Венгрии, Болгарии, Румынии, Турции, Персии, Китая и других стран. По сведениям Генерального штаба, к 1 сентября 1917 года в русском плену оказалось 1961,3 тыс. военнослужащих армий центральных держав, в том числе австро-венгерской – 1736,7 тыс., германской – 159,3 тыс., турецкой – 64,5 тыс. Военнопленные размещались в специальных лагерях, а многие из них работали в различных производственных отраслях.
Для их вербовки большевиками были созданы: отдел по делам военнопленных, который подчинялся НКИД (Народному комиссариату иностранных дел) и отдельная секция пропаганды, которую возглавил Борух Рейнштейн.
На момент захвата власти большевиками на различных работах в России находилось ориентировочно 1,5 млн. иммигрантов, отходников, беженцев, ввозных рабочих и до 1,3 млн. военнопленных. Они составляли 12-15 % всех рабочих страны, а в некоторых регионах значительно больше (например, на Урале – 25 % всех рабочих).
За высокую плату и пайки многие военнопленные соглашались служить большевикам и выполнять их самые зверские задания по подавлению восстания Русского народа против большевицкого режима.
В годы "гражданской" войны в составе большевицких сил действовали свыше 250 интернациональных военных формирований, составлявших более 300 тыс. наёмников из числа иностранцев. Численность их к осени 1918 года составляла от 7% до половины всех военнослужащих. Китайских же наёмников в РККА вообще никто не считал.
Иностранные наемники, оплаченные золотом, украденным большевиками у Русского народа, активно участвовали на всех этапах захвата и укрепления власти большевиков. Так, во время осады Зимнего Дворца австрийские военнопленные обслуживали артиллерийские орудия. Иностранные наёмники участвовали и во взятии Зимнего Дворца.
В октябре 1917 года иностранные наёмники широко использовались большевиками в Москве и в ряде других больших городов.
Отряды наёмников были брошены большевиками в Лефортово против юнкеров Алексеевского училища, а также на обслуживание артиллерии в разных точках первопрестольной столицы.
Одним из первых чудовищных актов антирусского большевицкого режима стал артиллерийский расстрел Московского Кремля, под командованием выходца из германских еврейских разночинцев председателя замоскворецкого ревкома П.К. Штернберга (по уголовно-большевицким кличкам «Лунный» и «Эрот»).
В нескольких точках Москвы были установлены тяжёлые артустановки (в том числе 122-мм и 155-мм орудия), для наводки которых были привлечены артиллерийские унтер-офицеры австро-венгерской и германской армий, освобождённые и доставленные большевиками из лагерей военнопленных.
В Белгороде установление советской власти произошло в результате перехода на сторону большевиков польского полка численностью в 16 тыс. штыков. Впоследствии этот полк был переведен в Московскую губернию для укрепления власти большевиков. Затем, перед отправкой на подавление русского сопротивления, этот отдельный варшавский "революционный" полк напутствовал лично Ульянов (Ленин).
Уже 14 мая 1917 года большевики обращаются к 9 полкам латышских стрелков (командиры: Вацетис И.И., Авен А.Я., Янель К.Ю., Лацис Я.Я., Стуцка К.А., Кальнин Ф.К., Петерсон К.А., Крустынь П.П.) и к китайцам-строителям на железной дороге с предложением «поработать» в качестве наёмников-карателей.
В декабре 1917 года латышские стрелки отправляются на «гастроли» – в карательную экспедицию по России. Курляндский и Тукумский полки едут на Дон, где вспыхнуло восстание казаков во главе с генералом Калединым, который отказался подчиняться антирусской большевицкой власти. На юге латыши захватили Ростов.
На фото – г. Пятигорск, 1919 год. Раскопки братских могил с трупами заложников, казнённых большевиками в 1918 году и перезахоронение их:
Карательные меры в исполнении латышских революционных войск отличались особой жестокостью. После взятия Ростова латышские наёмники вместе с другими красными войсками навели в городе «революционный порядок», заключавшийся в том, что расстреливались все мужчины и даже подростки, заподозренные в том, что они сочувствовали русским офицерам.
Большевицкие оккупанты уничтожали русское население с осатанелой жестокостью, самыми извращёнными способами. На фото – у женщин, взятых в заложники, заживо взрезаны и вылущены груди, половые органы обожжены и в них найдены уголья:
В начале января 1918 года, участников белорусского антибольшевицкого сопротивления арестовывал и безсудно казнил один из латышских полков.
Одна из самых громких карательных акций, в которых принимали участие отряды латышских стрелков – подавление русского антибольшевицкого кронштадтского восстания. В первый же день после штурма города-крепости на льду перед его фортами каратели расстреляли около 300 русских солдат и матросов. В следующие дни было убито ещё почти полторы тысячи. Общее же число расстрелянных достигло двух с половиной тысяч.
Согласно статистике, которую приводит исследователь истории «красного террора» С. Мельгунов, только по 20 губерниям Центральной России в 1918 году было зарегистрировано 245 крупных контрреволюционных выступлений, в расстреле которых использовались латышские стрелки. Направлялись они и для подавления антибольшевицкого русского сопротивления в Муроме, Рыбинске, Калуге, Саратове, Нижнем Новгороде...
В 1919 году по железнодорожной ветке между Череповцом и Вологдой ежедневно курсировал карательный поезд с отрядом латышей и матросов. «Поезд останавливался на какой-нибудь станции, – вспоминал очевидец, – и отряд по своему усмотрению или доносу начинал производить обыски, реквизиции, аресты и расстрелы...»
Под Нижний Тагил против населения был послан латышский отряд под командой местного большевика Осипова, перед которым поставили задачу "беспощадно выжечь все заводские посёлки".
Страшную память о себе оставили латышские стрелки в Крыму. Дивизия под командованием Яна Лациса, вместе с другими большевицкими частями и отрядами чекистов занялись «чисткой» полуострова: всех, кто не мог убедить в своём «пролетарском происхождении», ожидала жестокая расправа. Людей расстреливали, топили в море, сбрасывали с обрывов.
В Севастополе все деревья, все фонарные столбы в центре города были увешаны трупами повешенных инженеров, гимназистов, учителей, врачей... После этого Крым стали называть «всероссийским кладбищем»: на полуострове было уничтожено более 100 тысяч русских людей.
Зверства красных оккупантов в русском Крыму:
Численность городского населения Крыма в 1921 году уменьшилась на 106 тысяч человек по сравнению с 1917 годом. Данные о количестве сельского населения отсутствуют, но оно также существенно сократилось; известно, что население многих сёл исчезло полностью.
На фото – трупы заложников с выжженными гениталиями, найденные в подвале херсонского ЧК:
В 1919 году 75% работников центрального аппарата ВЧК были латыши.
В январе 1918 года приблизительно из 5,5 тысяч штурмовавших Киев красноармейцев, иностранцы составляли свыше 2000 штыков: более 1 тысячи китайцев, группировавшихся до начала похода М. Муравьева на Киев в районе Бахмача; более 500 бывших военнопленных немцев; более 70 военнопленных австрийцев из отряда Д. Жлобы; китайцев, чехов, словаков Алмазных и Прохоровских рудников (неустановленное количество); свыше 70 китайцев Московского красногвардейского отряда; более 100 латышей из Харькова (рабочие электростанции); свыше 40 интернационалистов из 1-го Полтавского полка; более 50 китайцев Кондратьевского рудника; рота китайцев Гатчинского отряда; около 200 чехов из чехословацкого коммунистического отряда.
5 августа 1918 года нарком иностранных дел Чичерин от имени большевицкой верхушки обратился к немецкому послу Гельфериху с предложением, чтобы немцы заняли Петроград.
С лета 1918 года в Киеве делегацию большевиков возглавлял некто Раковский, прежде известный как агент австрийских спецслужб.
Под видом «красной армии» за большевиков фактически воевали регулярные немецкие силы. Немцы подавили восстание эсеров в Ярославле и Рыбинске. Там сутки не удавалось отыскать русскоязычных представителей большевицкой власти, и по официальной версии повстанцы во главе с Савинковым сдались каким-то уполномоченным большевиками бывшим немецким военнопленным.
В Казани победу большевиков предопределила варварская бомбардировка Казанского кремля, осуществленная группой немецких военнопленных под руководством некоего Динды. И здесь не обошлось без латышских наёмников:
Китайцев большевики вербовали через "союз китайских рабочих", который руководил разбросанной по стране диаспорой. Потом китайские каратели действовали по всей территории России, но особенно на юге и на Урале.
В их рядах были и кадровые китайские офицеры. Китайцы, исключительно за деньги и еду, широко использовались для ограбления и уничтожения русского крестьянства и подавления антибольшевицких русских восстаний.
Венгерский еврей Бела Кун был организатором красного террора в Крыму. Он ещё до войны участвовал в подрывной деятельности венгерских социал-демократов. Попав в русский плен, Кун хорошо выучил местный язык и к моменту большевицкого переворота стал одним из ведущих лагерных активистов. Впоследствии агитировал венгерских военнопленных записываться в "красную армию". Венгров в Сибири сидело около полумиллиона – как самая крупная и безжалостная группа "интернационалистов", они пользовались особым расположением большевиков.
На фото – пленный казачий офицер в г. Енисейске, зверски убитый красными интервентами (сожжены ноги, руки и голова):
К началу 1919 года треть всех красных интервентов в Сибири составляли венгры.
Из докладной записки в Совнарком, подготовленной в конце 1919 года, во время многочисленных антибольшевицких крестьянских восстаний на Тамбовщине: «Советская власть двинула на места десятки карательных отрядов... Во всех волостях шла безразборная порка крестьян. На площади города Спасска публично расстреляны 10 человек вместе со священником... Некоторые села почти уничтожены артиллерией. В Пичаевском уезде сжигали каждый десятый дом...»
Счёт убитых в деревнях Тамбовщины крестьян, включая расстрелянных заложников шёл на тысячи человек. В Шацком уезде красные каратели расстреляли толпу верующих. Местные жители устроили было крестный ход, пытаясь защититься от разгулявшейся эпидемии испанки с помощью чтимой иконы Богоматери, однако большевики, усмотрев в этой акции опасность для себя, арестовали и священника, и икону. Когда же крестьяне – женщины, дети, старики – двинулись спасать свою святыню, их хладнокровно расстреляли из пулеметов.
Для подавления Чапанного восстания была отправлена 2–я интернациональная рота, в которой находились мадьяры, вооруженные пушками и пулемётами.
Ещё одна заметная группа большевицких интервентов – корейцы. Их крупные диаспоры были разбросаны по всему Дальнему Востоку. В регионе действовало 48 диверсионных отрядов, состоявших исключительно из корейцев.
Интервенты не знали ни жалости, ни пощады по отношению к русскому населению. После захвата власти большевиками иностранные наёмники вошли в руководство советских органов.