«Так и на дачу могли к себе увезти»: заключенный новосибирского СИЗО рассказал о насильном помещении в туббольницу

Заключенный новосибирского СИЗО-1 Сергей Кобец заявил о принудительной госпитализации в ЛИУ-10 (лечебно-исправительное учреждение) для пациентов с активной формой туберкулеза, несмотря на то, что ему не диагностировали эту болезнь, сообщили Тайге.инфо  его родственники.  Тайга.инфо уже рассказывала историю Кобеца, который жаловался на избиение и издевательства со стороны сотрудников СИЗО-1. В знак протеста он несколько раз объявлял голодовку, дважды «вскрывался», но не получил медицинской помощи. Мужчина обращался в службу собственной безопасности ФСИН и к уполномоченной по правам человека. 16 апреля заключенный отказался от еды из-за кражи его вещей, к которому, по его словам, могли быть причастны сотрудники СИЗО. Тогда администрация отказалась регистрировать его заявление, из-за чего он причинил себе увечья в знак протеста. Кобеца отправили в карцер, где он держал голодовку 12 суток. При этом, как утверждают родные Сергея, руководство не принимало никаких мер, а прокурор по надзору к нему не приезжал. С 28 апреля его перевели в общую камеру. Скорая приехала в СИЗО только 2 мая, медики осмотрели порезы, и мужчину увезли в горбольницу №2 «Врач начала возмущаться и говорить, что обратится во все инстанции, если его не госпитализируют. Это продолжалось полтора часа вместо того, чтобы собрать конвой и увезти его в больницу», — рассказала родственница Кобеца, пожелавшая остаться анонимной. По словам женщины, в горбольнице Сергею наложили швы, его состояние врачи оценили как «нормальное» и «в чем есть, без вещей» этапировали в ЛИУ-10 в «недобровольном порядке». Там мужчина пробыл с 3 по 20 мая, 9 мая он вышел из голодовки. «Когда Сергей приехал в ЛИУ-10, его медкарта была разорвана, оттуда вырвали сведения из горбольницы о том, что он в нормальном состоянии. А врачи в ЛИУ его вообще без осмотра приняли, несмотря на отказ от медпомощи. Его держали в туббольнице принудительно, — уточнила родственница заключенного. — Когда Сергея вернули в СИЗО, он спросил у начальницы медсанчасти, куда пропала медкарта, на что та заявила, что не принимала никаких решений. Потом она написала рапорт о состоянии медкарты и восстановила какую-то часть сведений, но не всю». После инцидента с медкартой Кобец написал заявление руководству СИЗО на ознакомление с личным делом. Сергей спросил, на каком основании его, подследственного, отправили в ЛИУ, если он не может покидать СИЗО. На что получил ответ: «Только на основании решения медсанчасти». Позже ему заявили, что медсанчасть не имеет отношения к подписанным документам. Никаких сведений об этом в личном деле заключенный не обнаружил, кроме записи об этапе в ЛИУ, отметили его родные. «В личном деле заключенный имеет право указать лицо, которое известят об его этапе. У Сергея эта запись сделана чужой рукой, под ней стоит чужая подпись, якобы он просит известить какую-то девушку из Барнаула, которую он никогда не знал. Он и в Барнауле-то никогда не был. Сергею даже не предлагали заполнить эту графу», — подчеркнула родственница. Тогда Кобец обратился в медсанчасть МВД по Новосибирской области, откуда ему пришел ответ, что врачи не подписывали ни одной бумаги о его этапировании. «Получается, они его так и на дачу могли к себе увезти. Это же арест, а не отбывание наказания», — возмутилась женщина. «Лекарство забрали, карточки нет» Однако, когда в июле мужчина сорвал спину, и ему все-таки потребовалось лечение, его прервали. При этом, все лекарства семья заключенного покупала за свой счет. По словам родных заключенного, решение совпало с назначением врио начальника медсанчасти в СИЗО-1 Зои Кречетовой. «Ему полностью отказали в любом лечении, — ранее жаловались родные заключенного. — У Сергея спина сорвана, с шеей проблемы, руки болят, он хромает на одну ногу, просил рентген ему сделать, но ничего не предпринимается. Раньше он ходил в тейпах [эластичных лентах, улучшающих кровообращение и убирающих синяки], которые мы ему отправляли. А в один прекрасный момент их перестали выдавать. До начала срока он был совершенно здоровым». Во время осмотра заключенных в камерах начальница медсанчасти видела травмы Сергея, но специально не выдавала ему лекарства, уверены родные Кобеца. В августе, после их обращения в прокуратуру, мужчине все-таки назначили осмотр спины. Однако проводил его почему-то инфекционист. Спустя месяц Сергею сделали рентген, где обнаружили расширение и смещение позвоночника. Но в журнале учета травм зафиксировали только одно повреждение — правого предплечья. Кобецу также назначили консультации нейрохирурга, невропатолога и травматолога, но вместо этого его осматривал полостной хирург, которая заявила, что «не может устанавливать ему какие-либо диагнозы», и эта травма «не по ее части». «По закону, его должны были отвезти в вольную больницу. Только в октябре Сергея осмотрел обычный хирург: выписал ему капельницы и тейпы, — рассказали родные Кобеца. — После этого врач разговаривал с Кречетовой, которая попросила его указать, что Сергею нужно клеить тейпы самостоятельно. На что тот удивился: „А как он их будет клеить на спину?“ Но Кречетова заявила Сергею: „Я с себя ответственность сняла, теперь это твои проблемы, разбирайся, как хочешь“». Врио начальника медсанчасти СИЗО-1 Кречетова, как утверждают родственники заключенного, вместо лекарств выдавала ему по две таблетки валерьянки, а когда он просил обезболивающее, отвечала: «Обойдешься». «Наверное, она забыла, что за отказ в медпомощи есть уголовная ответственность. И за осмотр ненадлежащими врачами. Это что за издевательство? У них в штате должно быть около 30 врачей, в том числе четыре терапевта. А в СИЗО-1 их человек 12, из них один терапевт и три фельдшера, но часто их работу выполняют стоматологи», — возмутились родные Кобеца. «Лекарство забрали, карточки нет, — добавили они. — У нас почему-то администрация СИЗО решает, кому клеить, а кому — нет. И если человек нуждается в операции, то ему ее не сделают, потому что некому. А о том, что существуют клиники, они забывают». На сутки зашил себе рот Как следует из решения Дзержинского райсуда по иску Кобеца, он обращался к администрации СИЗО с заявлением «об угрозе жизни и здоровью» со стороны сотрудника «К. Григоряна», которое передали в управление СК РФ по Новосибирской области. Родные заключенного заявляли, что Григорян, помимо избиения, мог быть причастен и к краже вещей. По их словам, когда сотрудники напали на заключенного, Григорян сказал ему: «Будешь знать, как в суды обращаться». 15 октября 2020 года в камере у Сергея прошел обыск. При осмотре вещей Григорян решил проверить посуду. Кобец попросил его помыть перед этим руки, тот, по словам родственницы, выполнил просьбу «с психом». Заключенный вышел из камеры, а когда вернулся, обнаружил там разбросанные вещи: носки, зубные щетки и ложки валялись в одной куче.Родственница уверена, что сотрудник сделал это умышленно. После этого Григорян стал угрожать Кобецу. 16 октября Сергея посадили в карцер якобы за нецензурную брань.«Сотрудники говорили ему: „Тебе что, животное, жить надоело?“ Угрозы слышали и сокамерники Сергея. После этого он объявил голодовку, но до 21 октября никаких мер не принималось. Об этой ситуации он рассказал нам на суде, потом подал жалобы во все инстанции. Но ни одного человека после иска Сергея так и не опросили», — поделились родные. В июне 2021-го Григорян также забирал у Сергея эспандер для спины. Больше месяца заключенный просил вернуть его, а потом снова повредил себе вены и на сутки зашил рот, после чего его отправили в одиночную камеру «по распоряжению начальства». «Всегда пишите нам, не режьтесь только» 12 октября в СИЗО-1 приезжали члены ОНК Новосибирской области вместе с прокурором по надзору, которые проверяли «информацию о нарушении прав» Кобеца. В камеру к Сергею они зашли с распечаткой статьи Тайги.инфо «„Ты все равно будешь делать по-нашему, либо не доживешь“: заключенный рассказал о насилии в новосибирском СИЗО». По словам родственницы Сергея, комиссия попросила разрешения у сокамерников  сфотографировать их кровати, потому что «красиво заправлены». Однако ни одного вопроса про насильную госпитализацию и невыдачу лекарств заключенному не задали. Позже прокурор и председатель ОНК пригласили его побеседовать в присутствии начальства СИЗО. На его рассказы Анисимов ответил: «Мы вам поможем, пожалуйста, всегда пишите нам, не режьтесь только». «Осмотрена камера Кобеца, составлена беседа с гражданами, содержащимися в ней, а также просмотрен видеоархив. Питание, содержание и медицинское обеспечение полностью соответствует действующему уголовно-исполнительному законодательству, — заявил после проверки председатель ОНК Евгений Анисимов. — Во время просмотра видеоархива мы увидели, что осужденный ведет себя вызывающе по отношению к сотрудникам учреждения, не выполняет их законные требования. С ним провели беседу, из которой стало ясно, что его поведение носит демонстративно-шантажный характер». «Сфотографировали кровати, чтобы показать, как они хорошо работают. Но ни слова об издевательствах», — возмутились родственники Сергея. В 2020—2021 годах Кобец подал 11 исков о нарушении прав к СИЗО-1 в Дзержинский районный суд. Частично удовлетворили только один из них. Три материала находятся на проверке в ОСБ. Редакция не получила ответа на запрос по ситуации с Кобецом от ГУФСИН, который направляла 1 октября 2021 года. Ирина Беляева