Байкер-доброволец из Казани: «Можно уехать на чужбину, но от своей совести не убежишь»
Андрей: «Еще вопрос, нюхали ли тамошние молодые лейтенанты-командиры пороху. Поэтому мы сами выбрали, с кем вместе будем воевать. Оказывается, это возможно»
Фото: из личного архива Андрея
«Сами выбрали себе батальон»
Казанец Андрей (его фамилию по понятным причинам мы не называем и не показываем его лица) вместе с другом вскоре отправится в зону специальной военной операции. Ни тому, ни другому повестку не вручали: они — добровольцы. Более того, идут не в регулярные общевойсковые части РФ. «Еще вопрос, нюхали ли тамошние молодые лейтенанты-командиры пороху, — называет собеседник «Татар-информа» причину. — Поэтому мы сами выбрали, с кем вместе будем воевать. Оказывается, это возможно».
Приятелей ждут в батальоне «Барс-13», который также известен как «Русский легион». «Командир батальона там с 2014 года и прекрасно знает обстановку. Мы с ним на связи. Более того, под его началом уже сражаются казанские ребята. Они нам его и посоветовали. В том числе боец, он же репортер Алексей Топоров. Он был ранен, лежал в госпитале, а сейчас вернулся обратно», — рассказывает наш земляк.
Отметим, что командир «Барсов» Сергей Фомченков довольно часто выступает в СМИ. «Наш батальон “Русский легион” состоит из добровольцев, то есть из людей, которые пошли на войну по зову души. Но проблемы мобилизованных нам знакомы не понаслышке. Мы воюем бок о бок с регулярными частями ВС РФ», — делился он со СМИ.
«Я считаю, что байкером может называть себя тот, кто состоит в мотоклубе и носит его цвета, нашивки. И что самое главное — он этим живет»
Фото: из личного архива Андрея
«На Алтай на мотоцикле? Да вы что!»
Андрей — байкер со стажем. Этому увлечению он отдал «лет 15 точно, может, даже больше: не считал». «Кто-то купил себе китайский мопед и думает, что он уже байкер. Я считаю, что так может называть себя тот, кто состоит в мотоклубе и носит его цвета, нашивки. И что самое главное — он этим живет. То есть у него мотоцикл не просто для того, чтобы съездить на работу, покататься по выходным. Для него это часть его жизни», — излагает свою точку зрения собеседник агентства.
Наш герой — член мотоклуба Trespassers МС («Нарушители границ»). «И дело не в лихости, а в том, что у нас в голове нет границ. Отсюда и название. Я, например, однажды на мотоцикле отправился на Алтай. Кто-то из знакомых схватился за голову: «Да вы что! Как?!» А я просто сел и поехал. Дело было летом. Но я и зимой езжу на байке», — рассказывает герой материала.
«Я, например, однажды на мотоцикле отправился на Алтай. Кто-то из знакомых схватился за голову: “Да вы что! Как?!” А я просто сел и поехал. Дело было летом. Но я и зимой езжу на байке»
Фото: из личного архива Андрея
Вообще «железных коней» у него несколько. Половина из них — раритетные. Это те, которые он восстанавливает. Уже реанимирован «Восход», К-750 — в процессе. Есть и дорожные мотоциклы, которые, по словам Андрея, «время от времени меняются». Его сыновья тоже занимаются мотоспортом. «Старшему уже почти 20 лет, младшему — 15. У них кроссовые мотоциклы. Они ездят с малых лет», — с явной гордостью за то, что оба отпрыска разделяют его увлечение, говорит мужчина.
Друг, с которым он вместе отправляется воевать, тоже байкер. В мотоклубе к их инициативе отнеслись отлично: «Все ребята одобрили». Более того, одновременно с ними в зону СВО едет и вице-президент Trespassers МС: «Пока на неделю-две с гуманитарной помощью и врачом, который будет обучать мобилизованных бойцов тактической медицине». Они втроем буквально две недели назад сами прошли курсы первой медицинской помощи. Правда, гражданские, но с поправкой на военную ситуацию они вполне применимы. Есть такой волонтерский проект «Спасатели рядом». Скорее всего, вице-президент потом тоже станет добровольцем, раскрывает планы собеседник «Татар-информа». К нему же, не исключено, присоединятся и другие члены мотоклуба, которые к тому времени закончат все необходимые дела.
«Конечно, можно убежать от этой ситуации в какую-нибудь иную страну, но от своей совести не убежишь»
Фото: из личного архива Андрея
«Через 20 лет внуки спросят: “Дед, а ты что делал в этот момент?”»
Андрей говорит, что по документам он русский. Но по факту в нем смешана и русская, и цыганская, и еврейская кровь. «Один из моих прапрадедов был цыганом из чувашского села Порецкое. А основная линия у меня литовско-еврейская. Оттуда же и фамилия. Прадед был чистым евреем. Он женился на девушке из цыганского табора. Таким образом, дед по материнской линии у меня только наполовину еврей. А во мне, выходит, всего 1/8 еврейской крови», — раскрывает он нюансы родословной. Этого самого деда, а он был каким-то крупным специалистом, во время Великой Отечественной войны из Литвы эвакуировали вместе с производством в Казань. Здесь он прожил всю оставшуюся жизнь. В столице Татарстана родилась и мама нашего героя, и он сам.
Русский Андрей с его совсем не русской фамилией тоже слышал нелестные россказни про то, что в эпоху СВО все евреи уезжают в Израиль. «Конечно, можно убежать от этой ситуации в какую-нибудь иную страну, но от своей совести не убежишь. Когда через 20 лет твои внуки спросят: “Дед, а ты в этот момент что делал?”, тебе не будет стыдно?» — задается он вопросом. Кроме того, он фаталист. «Я не особо сильно верю в бородатых дедушек на облаке, но очень сильно верю в судьбу. Если мне суждено прожить, скажем, до 70 лет, я проживу их в любом случае. А если предопределено, что уйду в мир иной, значит, так тому и быть. Я и здесь на мотоцикле могу попасть в ДТП и погибнуть, — рассуждает герой.
Он ничуть не сомневается, что если кому-то на роду написано, что он вскоре покинет этот мир, даже если он уедет подальше от специальной военной операции, то и там найдет свою смерть: утонет, захлебнется, подавится. «Я знаю не один случай, когда человек съездил на одну войну, на вторую, а погиб потом в мирной жизни. Он же мог завершить свою жизнь, что называется, на поле брани, но выжил. Значит, там ему сложить голову было не суждено», —.делает вывод байкер.
«Если мне суждено прожить, скажем, до 70 лет, я проживу их в любом случае. А если предопределено, что уйду в мир иной, значит, так тому и быть. Я и здесь на мотоцикле могу попасть в ДТП и погибнуть»
Фото: из личного архива Андрея
«В чеченскую кампанию возил “двухсотые” в Ханкалу»
У Андрея востребованная военная специальность «ремонтник-механик-водитель». То есть он способен и ремонтировать машины, и ездить на них. «Могу и стрелять», — добавляет он. В армии казанец служил давненько: двадцать лет назад. Приятель, а ему 36 лет, тоже водитель-механик. Во время службы в Вооруженных силах был командиром ремонтного взвода.
Кажется, у байкера по определению не может быть розовых очков. Наш герой к тому же прошел Чечню. На чеченскую кампанию пришлись полгода его срочной службы в армии. Там Андрей был водителем в медицинском отряде специального назначения, ездил на «КАМАЗе» и «УАЗе». «В основном возил “двухсотые” в Ханкалу», — буднично говорит он.
То есть в том числе приходилось выполнять роль похоронной команды. Но не только. В их медицинской роте не было необходимого оборудования для того, чтобы оперировать тяжелораненых. Их доставляли в аэропорт, откуда пациентов переправляли дальше в госпитали.
У Андрея востребованная военная специальность «ремонтник-механик-водитель». То есть он способен и ремонтировать машины, и ездить на них
Фото: из личного архива Андрея
«Если принял решение, разубеждать бесполезно»
В обычной жизни, на гражданке, Андрей ремонтирует мотоциклы. Он утверждает, что это востребовано: в Казани большой парк байков. По крайней мере, летом очередь обычно расписана на месяц вперед. А зимой обращаются те, кому нужен срочный ремонт: например, снять и перебрать двигатель. Это позволяет до начала сезона в материальном плане оставаться на плаву.
Как к его идее отправиться добровольцем в зону СВО отнеслись близкие? «Нормально, — говорит он. — Они знают, что если я принял решение, меня не переубедить. Бесполезно даже пытаться». У него два сына и дочь. Последняя совсем еще малышка: в декабре ей должно исполниться два годика.
Что касается родителей, их мужчина бережет. «Мама и папа пока особо и не знают. Я стараюсь это не афишировать и не разговаривать с ними на эти темы, — признается он. — Да и что любая мать может сказать? Поплакать, и всё». Оказалось, что он давно объявил родным, что и как надлежит сделать в случае его возможной смерти. «Я уже лет десять говорю:“Не надо мне никаких похорон, чтобы по мне плакали, а я лежал в земле. Если погибну, сожгите меня, а прах засыпьте в бензобак мотоцикла — чтобы я там сгорел еще раз”», — без обиняков рассказывает герой материала.
«Друзья и знакомые казанских байкеров собрали деньги кто сколько мог. Мы поехали в Альметьевск и кое-как сторговали за эту сумму уазик, который стоил 200 тысяч»
Фото: Любовь Шебалова / «Татар-информ»
«Батальон ждет уазик как из печки пирога»
В зону СВО друзья едут со своим транспортом. «Батальон ждет уазик как из печки пирога. Он им сильно нужен», — рассказывает доброволец.
Узнав, что одна из крупнейших компаний Татарстана продает списанные ульяновские «буханки», Андрей направил ее руководству письмо. «Товарищи надо мной похихикивали: “Ну ты, братец, наивный”. Говорили, что мне самое большее вежливо откажут. Я это тоже подозревал, но у меня есть правило: лучше что-то сделать, чем не сделать и потом об этом жалеть. Буду знать, что как минимум попытался», — говорит он о своих принципах.
Никакого толку из этого не вышло. «Бюрократия: “Выделить автомобиль вам не можем. Сделайте запрос через аппарат президента”. Да когда этот запрос пройдет все инстанции, уазик нам будет уже не нужен», — возмущается Андрей. Они предприняли еще одну попытку получить желаемое — обратились в другую, уже набережночелнинскую фирму, которая выставила на продажу как минимум 10 «УАЗов» через сервис объявлений. Но, как оказалось, и там для фронта не могут дать машину бесплатно.
В итоге друзья и знакомые казанских байкеров собрали деньги кто сколько мог. «Наскребли 150 тысяч. Больше половины этой суммы вложил мой товарищ Эдуард. Мы поехали в Альметьевск и кое-как сторговали за эту сумму уазик, который стоил 200 тысяч», — рассказывает Андрей о финале своих злоключений с покупкой транспорта. — Купили, загнали на ремонт. Респект сервис-механикам из Дербышек. Они сказали, что все работы сделают бесплатно, но запчасти с нас». Доброволец говорит, что уже израсходовал на эти цели порядка 30 тыс. рублей: купил масло, фильтры, тосол, свечи, провода. И траты еще предстоят. На момент нашей беседы мужчина собирался за помпой и карданом.
«Приложили полный список того, что нужно батальону (в том числе был назван и автомобиль «УАЗ»), но пока ни ответа ни привета»
Фото: Любовь Шебалова / «Татар-информ»
«Деньгами снабжают в основном те, у кого особо нет возможности»
Доброволец рассказал, что почти месяц назад они обратились к казанским депутатам с просьбой помочь собраться. Приложили полный список того, что нужно батальону (в том числе был назван и автомобиль «УАЗ»), но «пока ни ответа ни привета». «Связывались, нам сказали: ‘Ваша заявка обрабатывается’. Бюрократия, — вздыхает Андрей. — Думаю, они нам к Новому году какой-нибудь ответ дадут, когда это будет уже никому не нужно».
По своему опыту сбора средств в течение 1,5 месяца казанский байкер сделал для себя такой вывод: помогают в основном те люди, у кого особо нет финансовой возможности. «А те, у кого хорошо с деньгами, по 3-4 машины в семье, коттеджи, яхты и прочее, им все это по барабану. Я лично таким людям писал. Они либо игнорировали мое сообщение, либо говорили, что не хотят про это слышать и участвовать», — констатирует он.
Андрей с товарищем едут тоже не с пустыми руками. «Пришел запрос от комбата, что нужно батальону. Мы собираем»
Фото: из личного архива Андрея
«Если бойцы видят, что гражданским что-то нужно, они с ними делятся»
Бывшие бойцы «Барса», вернувшись в Казань, не забывают свой батальон. Например, двое из них сейчас собирают гуманитарную помощь. Уже три «Газели» отправили. «Продукты и средства гигиены предназначены военным. Но там же как? Если бойцы видят, что гражданским что-то нужно, они с ними делятся. Насколько я знаю, зачастую бывает, что наоборот, еще и местные бабушки несут нашим бойцам из подвала свое варенье или огурцы», — рассказывает казанец.
Андрей с товарищем едут тоже не с пустыми руками. «Пришел запрос от комбата, что нужно батальону. Мы собираем», — говорит он. И это не считая собственной экипировки. На нее друзья уже потратили порядка 250 тысяч. Но купили еще не все. Например, осталось термобелье. «Дешевое есть везде. А хорошее надо еще поискать», — замечает Андрей.
Он в курсе, что стирать и мыться возможности как таковой в военных условиях зачастую нет. «Ребята рассказывали, что летом решили в речке искупаться. Тут же начались прилеты мин. Пришлось чуть не голышом возвратиться в блиндаж. Вещи побросали на берегу: важнее остаться живым», — по случаю вспомнил он. «Две-три недели ты носишь одно белье. Потом его снимаешь, убираешь в пакет. Если у тебя появляется возможность, ты его, наверное, постираешь. Если нет, просто выкинешь», — рассуждает мужчина. С учетом этого друзья подсчитали, что на полгода им понадобится по три комплекта тонкого нательного и по два комплекта «второго слоя». В итоге пять комплектов на одного. Один комплект стоит около 5 тыс. рублей. Выходит, что только на термобелье придется потратить тысяч 50. И это не считая всего остального.
«Мы сначала наслушались: “Не берите обычные телефоны”. Купили новые кнопочные, водонепроницаемые. А потом узнали, что, оказывается, связь там возможна только по Wi-Fi и Telegram. Никаких WhatsApp и VK. То есть вы условно едете с каким-то “лопатником”. Раз в две недели попали туда, где есть Wi-Fi. Командир раздал пароль, зашли буквально на 30 секунд, написали: “У меня все хорошо”, и все отключили», — делится впечатлениями о сборах байкер.
«Я еду помогать парням. Знаю, что им тяжело»
Фото: © Любовь Шебалова / «Татар-информ»
«Чего едешь? Путину помогать?»
Или взять, к примеру, обувь. В Минобороны, по словам собеседника агентства, выдают зимние берцы на меху. «Это хорошо, когда ты служишь в обычной части. Пришел вечером, поставил их в сушилку, и они у тебя к утру высохли. А в боевых условиях, бывает, ты по три дня не можешь снять ботинки. От меха ноги потеют, скапливается сырость. Так немудрено и пневмонией заболеть. Умереть в условиях военных действий от какой-нибудь болячки, а не от пули — это глупость», — убежден казанец. Поэтому обувку друзья тоже присмотрели поудобнее.
Без тепловизоров, ночников и коптеров солдаты, наслышан доброволец из Казани, «просто как слепые котята». Кроме того, Андрей искал комплекты «Ратник», разгрузки. Звонил с уточнениями на полигон, где предстоит заключать контракт. «Сейчас же все контрактники: и мобилизованные, и добровольцы», — напоминает он. В начале ноября будущим бойцам уже надо быть на юге России.
Корреспондент «Татар-информа», конечно же, не могла не спросить, почему наш земляк решил стать добровольцем. Он ответил так: «Считаю это своим долгом». «Кто-то в обществе категорически против специальной военной операции. Меня даже спрашивали: “Чего едешь? Путину помогать?” Я отвечал: “Я еду помогать парням. Знаю, что им тяжело”», — рассказывает он.