Профессор СВФУ Валерий Степанов: «Отвалы на Эльконском месторождении безопасны»

Доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова Валерий Степанов прокомментировал высказывания эксперта Общероссийской общественной организации «Социально-экологический союз» Андрея Ожаровского об отвалах Эльконского месторождения как о горах радиоактивных отходов, опасных для здоровья населения, передает ЯСИА. «Я изучаю эти отвалы с 1992 года как физик, физическими приборами. Про мою деятельность желающие могут узнать из интернета. Например, могут зайти в Яндекс и задать поиск: «Степанов Валерий Егорович, физик Якутск». Так можно найти мои патенты, их у меня 5 единиц, узнать про мою научную и общественную деятельность, кандидатскую и докторскую диссертации. Я принимал участие в общественных слушаниях в г. Томмот, предшествовавших открытию Эльконского горно-металлургического комбината на Эльконском урановом месторождении. Об этих отвалах знают все: Минэкологии Якутии, МЧС и другие ведомства. По договору с МЧС я один год изучал все эти отвалы, даже вывозил своих студентов туда на практику. Выполнял хоздоговорные научные исследования для Эльконского горно-металлургического комбината. Андрей Ожаровский говорит, что это радиоактивные отходы, что там высокий фон радиации. На самом деле, там фон радиации хотя и превышает нормы радиационной безопасности для гражданского населения, но является вполне естественным для отвалов геологической разведки. Как правило, среди нескольких разных отвалов на одной шахте имеется один, где наблюдается максимальная мощность экспозиционной дозы (это показания дозиметров). Это место для хранения самой богатой части руды, которую отправляли в Москву в урановый институт для разработки технологии извлечения урана из руды. Урановая руда на Эльконе состоит из гранитно-мраморных фракций и метасоматита (окаменевшая глина). Они не растворяются в воде, с водой уносится лишь мелкодисперсная пылевая фракция. Пока что никто не обнаруживал доступные анализам содержания урана и его дочерних продуктов распада в водах реки Алдан и Лена. Андрей Ожаровский на шахте №2 одевает ковидную маску и сообщает об опасных уровнях радиации при показаниях дозиметра в 1200 мкР/ч. Давайте разберемся, насколько это опасно, как это кажется Ожаровскому. На шахте №2 я находил в лесу точки, где мощность экспозиционной дозы была равна 1000 мкР/ч, что 100 раз превышает фон в 10 мкР/ч. Допустим, что на этой точке я работаю в течение 10 часов, и тогда я получу всего 0,01 Рентген дозы радиации. Под действием радиации у человека в крови уменьшается количество красных телец. Но медицинскими анализами можно уловить этот эффект только при дозах, превышающих 6 Рентген. То есть я получил в 600 раз меньшую дозу, чем медицинский порог обнаружения. Малые дозы радиации начинаются с 50 Р. Следовательно, бессмысленно думать о каком-то вреде для моего здоровья после 10 часовой работы на шахте №2. Для охотников и животных отвалы тоже безопасны, поскольку они не будут потреблять урановую пыль, которой нет на поверхности отвалов. Эти отвалы совершенно безопасны, и Андрей Ожаровский – неправ. Меня встревожило то, что господин Ожаровский не заходил и не регистрировался в администрации г. Томмот. Каждый раз, когда я с научной экспедицией и со студентами приезжал на Элькон, мы регистрировались в администрации всем личным составом. Ожаровский, проезжая на Элькон, на урановые и золотоносные места мимо администрации г. Томмот, демонстрирует неуважение к местным порядкам, соблюдаемым всеми жителями и гостями Алданского района. Думаю, что Ожаровский старается сделать сенсацию на отвалах на Эльконском месторождении», — отметил Валерий Егорович. У Валерия Егоровича много учеников, одна из учениц – Яковлева Валентина Дмитриевна является кандидатом биологических наук по специальности «Радиобиология», защитилась на учёном совете НИИ сельскохозяйственной радиологии, руководимым академиком Р.М. Алексахиным. В физико-техническом институте СВФУ Валерий Степанов курирует вопросы радиационной безопасности окружающей среды. «Смотрел в ютубе выступление Ожаровского на общественных слушаниях по проекту атомной станции малой мощности в посёлке Усть-Куйга Усть-Янского района. По-моему, Ожаровский таким образом пытается втянуть жителей республики, якутян в мировую борьбу с атомной энергетикой. Это совершенно недопустимо. Он говорит, что атомные станции закрываются по всему миру. Это не так. Они есть в Америке, Индии, Китае, Южной Корее. Ожаровский говорил о Германии. Эта страна хотя и отказалась от ядерной энергетики, но ещё не закрыла у себя атомные станции. Она покупает электроэнергию у Франции, которая генерирует 70% электрической энергии за счёт атомных электростанций. Сейчас в интернете много информации об Росатоме, атомных реакторах. Мне кажется, что Ожаровский считает якутян совсем необразованными, не читающими эти материалы. По моему мнению, он подвергает необъективной критике Росатом, реакторы атомной энергетики, считая их небезопасными. Для наших отдалённых труднодоступных арктических районов, где очень суровые условия, полярные ночи, 9 месяцев зимы – атомная электростанция малой мощности, как луч света для развития. Уголь завозится в Усть-Куйгу на расстояние в 2500 км в течение 2 лет с промежуточной депонацией в Нижнеянске. Дизельное топливо доставляется из г. Ангарск, это в 6000 км. Эти факторы существенно удорожают себестоимость выработки электроэнергии в Арктических районах. Тем более, что в основу систем безопасности атомных станций малой мощности заложен многолетний опыт эксплуатации малых реакторов для ледокольного флота. Существует два типа ядерных реакторов, работающих на медленных, так называемых, тепловых нейтронах и на быстрых нейтронах. В основном в мире используются реакторы на тепловых нейтронах. Только в России успешно работают реакторы на быстрых нейтронах. Франция и Япония пытаются освоить реакторы на быстрых нейтронах, но пока нет успеха, за подробностями рекомендую обратиться в интернет. Вот тут-то и состоит ключевой момент, определяющий перспективы развития ядерной энергетики. Если использовать реакторы на тепловых нейтронах, то в них используется реакция деления энергетического урана-235, который в природном уране-238 составляет всего лишь 0,7 %. Запасы урана-235 при нынешних темпах потребления будут исчерпаны через 100 лет. Природный уран-238 в активной зоне ядерного реактора поглощает нейтрон и превращается в плутоний-239. Плутоний и другие более тяжёлые радионуклиды испытывают реакцию деления, то есть «сгорают» в реакторах на быстрых нейтронах. Много лет работает Белоярская АЭС с реактором на быстрых нейтронах БН-600 с электрической мощностью в 600 МВт. В России отработанные тепловыделяющие элементы увозятся в радиохимический комбинат, где из них делают топливные элементы для реакторов на тепловых и быстрых нейтронах. Таким образом, российские реакторы на быстрых нейтронах решают проблему нехватки ядерного топлива. В США, Франции, Англии и Японии отработанные тепловыделяющие элементы считаются ядерными отходами и складируются. Только Росатом забирает обратно отработанное ядерное топливо для повторного использования. И тут необоснованные доводы эксперта Общероссийской общественной организации «Социально-экологический союз» Андрея Ожаровского, считающего, что мировой атомной энергетике осталось жить всего 50 лет из-за исчерпания запасов урана-235, неправильны. Он, как выпускник МИФИ, прекрасно знает устройство и принципы работы ядерных реакторов на тепловых и быстрых нейтронах. Но, возможно, имея какие-то свои личные интересы, он, кажется, хочет вовлечь в борьбу с мировой ядерной энергетикой якутян, живущих в Арктике», — сказал Валерий Степанов.