Парень-батюшка. Как иеромонах из Волгоградской области создал реабилитационный центр для помощи диким птицам
Спасение
Дорога к реабилитационному центру лежит через природный парк с густо растущими дубами. Тропинка ведет к открытой территории с птичьими вольерами и монашеским скитом. Из деревянной кельи на звук кричащего аиста выходит отец Василиск — невысокий мужчина, одетый в синюю футболку с еле видимым рисунком орла и черные спортивные штаны.
— Малыш! Малыш! Ты зачем маленького обижаешь, тебе не стыдно? — подбегает он к вольеру. За железной решеткой громко щелкает клювом аист и прижимает маленькую цаплю в угол. — Не думал, что они будут ссориться. Если уж начали, нужно сразу их расселять. Не бойся, сейчас отдельно будешь, — цапля бежит в руки к иеромонаху. Мужчина берет испуганную птицу и аккуратно переносит ее в свободный вольер.
Спасать птиц отец Василиск начал в 2000-е годы. В Свято-Духовом монастыре митрополит благословил его облагородить двор. Иеромонах разбил сад, посадил разные виды растений и поселил декоративных фазанов. Каждые выходные жители области приходили в монастырь прогуляться по цветущему двору. Узнав о любви отца Василиска к животным, люди стали приносить в монастырь раненых птиц, которых находили в лесу или вблизи города. Постепенно небольшой фазанарий перерос в центр помощи.
— Первым к нам принесли птенца орлана-белохвоста, — рассказывает отец Василиск. — Мы его выкормили, он рос на глазах. Корреспонденты сняли про нас сюжет, после чего пришла инспекция Росприроднадзора. Нам сказали, что птиц, занесенных в Красную книгу, нельзя содержать в неволе. Тогда мы связались с сотрудниками Волго-Ахтубинской поймы и попросили помочь в создании центра на территории природного парка, чтобы птицы жили в своей естественной среде. Очень долго решался этот вопрос, потому что для Волгоградской области он был неожиданным.
В 2016 году отец Василиск начал оформлять документы. Природный парк выделил ему участок 63 гектара в религиозное пользование — это позволяет реабилитационному центру работать на территории природного парка долгое время. По воспоминаниям отца Василиска, вся территория была усеяна мусором и выжжена кострами — место пользовалось популярностью у отдыхающих. Расчистить свалку помогли волонтеры, которые вывозили тонны мусора камазами.
Чтобы остановить уничтожение природы, отец Василиск попросил сотрудников природного парка перекрыть въезд к его участку, оставить только пешеходную зону. Местным жителям такая инициатива не понравилась. Они жаловались в природный парк и требовали, чтобы проезд вернули для удобства, — благодаря ему они сокращали несколько километров пути до своих поселков.
— Первые два года нам было очень тяжело, но мы мужественно выстояли. Трактором перекопали все дороги. Растения быстро заняли территорию, я уже не помню, где проходили эти проезды, — природа умеет сама себя восстанавливать, если человек не вмешивается в нее. Когда лесники передавали мне место, сказали: «Батюшка, вы не представляете, какую головную боль с нас сняли». Сейчас мы уже это все прошли. Я прекрасно помню год, когда с леса пошел пожар, и местные ночью дежурили, чтобы он не перешел на их дачи. Теперь они спят спокойно, потому что знают, что на этом участке леса никто и никогда не разводит костры. Я обхожу территорию и слежу за порядком. Сюда уже долгое время никто не приходит вредительствовать.
В 2018 году реабилитационный центр официально открылся. Из города отец Василиск перевез в лес своих больных подопечных и начал обустраивать быт. Открытие центра отметили как настоящий праздник — к отцу Василиску приехали друзья, коллеги и прихожане, которые долгие годы наблюдали за любовью иеромонаха и помогали с воплощением мечты.
"Музыкальная шкатулка"
Отец Василиск подходит к вольерам с дикими птицами. Орланы пристально следят за чужаками, птицам нужно привыкнуть к незнакомому человеку и понять, что он не хочет им зла. В несколько подходов мы останавливаемся не вплотную у длинной железной решетки.
— А-амра, Амрочка, не нервничай. Молодец, моя красааавица, — ласково тянет отец Василиск, успокаивая свою птицу. Услышав уже родной голос, птица садится на пенек и поворачивается острым профилем. — Они уже знают, что я не тот, кто причиняет им вред, а тот, кто принесет вовремя пищу, уберет вольер, подойдет и поговорит. Когда днем здесь бывает многолюдно, я вечером подхожу и говорю: «Ну что, дали вам встряску?» Мне кажется, они меня понимают и просто слушают.
У каждой птицы в реабилитационном центре своя история. Белохвостому орлану браконьеры удалили кистевые части, чтобы сделать ручным, но потом выкинули погибать в лес. Несколько птиц повредили крылья в природе, врачам пришлось их ампутировать. Конька-курганника нашли у обочины трассы — его сбила машина. Из-за тяжелых травм все они никогда не вернутся в небо.
Всех птиц мужчина ласково называет по именам: гордого орлана — Орлик, сердитого филина — Фуршик, энергичную цаплю — Лягушонок. В реабилитационном центре отца Василиска птицы получают витамины и необходимое лечение, которое назначают им в ветеринарной клинике. Благодаря ежедневному питанию они без труда переживают холодные зимы.
— Птицы улетают на юг не потому, что им холодно, а потому, что нет еды. У этих всего в достатке, поэтому зима им не страшна, — смеется отец Василиск. — А осенью здесь как в музыкальной шкатулке: одна птица перебивает пением другую. Тех, кто не получил серьезных травм и восстановился, мы отпускаем в природу — это настоящий праздник. В этом году мы вылечили и выпустили восемь соколов. Они до сих пор летают здесь, садятся на вольер, потому что знают, что тут их когда-то кормили.
Раненых и больных птиц привозят со всей области. Сначала пациентов лечат в волгоградской ветеринарной клинике — там уже много лет помогают центру бесплатно. Потом птицы попадают на реабилитацию к отцу Василиску.
— Одна моя знакомая бабушка с каждой пенсии переводит тысячу рублей на птиц. Я долго с ней по этому поводу спорил, ведь для пенсионера это многовато, но она продолжает помогать. Благодаря друзьям и благотворителям удается достойно содержать реабилитантов, они даже немного превышают в весе, — говорит отец Василиск.
Любовь с детства
До прихода в монашество отца Василиска звали Михаилом. В детстве первый поход с бабушкой в храм настолько впечатлил мальчика, что он увлекся православной литературой. Прочитав «Житие Сергия Радонежского», маленький Михаил обрел мечту повторить затворнический образ жизни в лесу. С малого возраста его отталкивала суета города и привлекали тишина и размеренность. Интерес к вере мальчик разделил с интересом к природе: в школе изучал энциклопедии, а в юности одновременно с учебой в духовном училище посещал биологический факультет при педагогическом институте.
— Мне уже 47 лет, парень-батюшка я себя называю, — рассказывает иеромонах. Он и правда как паренек — всему искренне удивляется и радуется, все у него как-то легко. — В монашестве я 26 лет, а когда пришел в храм — уже и не помню. Я так живу, наверное, как родился. Когда принимается монашеский постриг, даешь отречение от жизни, которой ты жил, и даже от имени. Мне это несложно далось, потому что я мечтал об этом с детства. Один мой друг сказал в шутку: «Вся молодость загублена». Но я так никогда не думал и не сожалел.
Спасать животных отец Василиск начал еще в детстве. С мамой они кормили котят, щенят, ежей. По словам иеромонаха, родители всегда поддерживали его интересы и учили любви ко всему живому. Приняли они и его решение уйти в монахи.
— Дома были животные, которые из-за болезней не могли жить в природе, мы их оставляли. У нас с цыплятами жил удод, по двору летал. Мы его ласково называли Фудудушка, он такой звук издавал «ду-ду». Часто меня спрашивают, как создать такой реабилитационный центр. Так вот, человек должен гореть и жить спасением. В уходе за птицами нет ничего сложного, но это не может быть работой, это смысл жизни. Нельзя просто нанять работника, тут должна быть сильная любовь и сострадание. Плакать, когда плохо, и радоваться, когда хорошо. Как-то у меня ночью аист из вольера убежал. Я утром оббегал весь лес и еле сдерживал слезы. Думал, никогда больше с ним не встречусь, ведь в лесу много собак. Но его нашли люди и принесли, он ушел очень далеко за трассу. Я его отругал, как маленького ребенка.
Раскол
По словам отца Василиска, принимать важные решения, связанные со строительством реабилитационного центра, ему помогал митрополит Герман, глава Волгоградской митрополии, под его руководством он служил в церкви 16 лет. После ухода Германа на покой в 2018 году на его место пришел новый митрополит. Идея реабилитационного центра ему не нравилась, и в этом году руководство волгоградской митрополии потребовало от отца Василиска вывезти из природного парка все, что он построил за три года.
Чтобы спасти дело своей жизни, иеромонах решил покинуть епархию и по совету друзей-священнослужителей перешел в Русскую православную зарубежную церковь. В конце июня 2021 года митрополит признал отца Василиска раскольником.
— Я обо всем этом уже забыл, даже не хочу ворошить это. Одни говорят, что это из-за земли, другие, — что из-за моей личности, не нравился я ему, — неохотно рассказывает отец Василиск. — Для меня это до сих пор загадка, но могу сказать, что я долго не шел на конфликт. Мне говорили, что земля принесет много проблем епархии, поэтому весь центр нужно уничтожить и вывезти. Я с этим не согласился.
Настоятеля храма можно поменять, а сюда кого поставишь? Не каждый будет этим заниматься. Я пожертвовал всем ради реабилитационного центра. Все здесь будет дальше жить и развиваться.
На территории центра отец Василиск планирует поставить небольшую церковь, чтобы прихожане, которым он служил много лет, приезжали к нему на молебны. В Кирове он заказал к осени деревянный сруб. С художниками иеромонах продумал эскизы икон, а за основу здания взял самое старое строение русского зодчества — храм, построенный в Карелии в 1485 году. Иеромонах смеется и говорит, что крещение, молебны и даже панихиды пока проводит под дубами — люди не перестают обращаться к нему за требами.
— Здесь рождается монастырь, — говорит иеромонах. Мы же приезжаем в Троице-Сергиеву лавру, видим купола, росписи Максима Грека, Андрея Рублёва и говорим: «Какая красота!» Но никогда не вспоминаем, что туда пришел монах Сергий, срубил келью и все это начинал. Так и тут, люди должны знать, с чего это все начиналось. Оно не само по кирпичику собралось.
Церковный эксклюзив
— Вчера было какое-то дефиле птиц. Щурки золотистые летали тысячами, а к вечеру все небо было в береговых ласточках. Синица появилась! Как ветром надуло, стооолько их, — с детским восторгом описывает иеромонах небо над поймой.
Отец Василиск показывает территорию реабилитационного центра: дубравы, создающие птицам тень, сад фруктовых деревьев, небольшой огород с помидорами и огурцами, курятник с несушками. Чтобы птицы получали постоянный уход, иеромонах переехал в лесной скит с начала создания реабилитационного центра. Посреди леса он прожил год в маленькой палатке.
— Я жил в спальнике, но зимой было очень холодно, — рассказывает отец Василиск. — А летом, представьте, какая жара и комары. Бывало, в одиночестве я ревел. Приезжал в храм, а там все комфортно: кондиционеры, трапезные, постель. Когда нужно было возвращаться, я снова ревел и говорил: «Тебе точно это надо?» Было очень тяжело. Но помогла вера. Вера в Бога, в себя, в свою идею. Точно знаю, что тот, кто будет продолжать мое дело, не увидит сложный путь, который я прошел.
Теперь на участке стоят три небольшие кельи из деревянных срубов. Отец Василиск сам продумывал их эскизы, желая скопировать русскую архитектуру. По его задумке, келья, в которой он проживает, похожа на дома, встречающиеся на севере в Архангельской области. Вторая келья — для монаха-помощника — встречается в Сибири. Сейчас она пустует. Около нее расцвели фиолетовые цветы. Отец Василиск уверен, что это знак и в скором времени к нему присоединится монах, желающий разделить дело всей его жизни.
Третья келья — точная копия карельской. По словам монаха, на Соловках в такой жил святитель Филипп. Из нее отец Василиск делает домовую церковь, в которой будет служить, пока не привезут кировский сруб.
— Она как ничто лучше подошла, — отец Василиск проходит в маленькую однокомнатную келью без света. На гипсокартонной стене голубой краской разрисованы первые штрихи иконостаса. — Мне некоторые батюшки говорят, что как будто на заказ сделанная архитектура часовни. Но заранее это не было спланировано, должна была быть просто келья и все.
Отец Василиск показывает на телефоне иконы Васнецова, которые художник распишет в храме. В светлых тонах на них изображены Богоматерь с Иисусом.
— Вот здесь будут церковные орнаменты, еще тут, — иеромонах водит рукой по белой стене. — Будучи 25 лет священником, я могу сказать, что в Волгоградской области нет расписанных иконостасов. Это эксклюзив.
Братья
В разговоре о реабилитационном центре мужчина часто говорит «мы», хотя хозяйственными делами он занимается в одиночку. Когда от усталости опускаются руки, иеромонах обращается к богу и тогда, по его словам, происходят чудеса. Например, весной директор фирмы сельхозавиации предложил иеромонаху денежную поддержку для помощи птицам. На пожертвованные деньги отец Василиск закупил для нескольких хищных птиц просторные вольеры.
— С двумя монахами мы любили выезжать за Волгу, гулять по лесу с термосом и пирожкам, — вспоминает иеромонах. — Когда уезжали, я всегда становился на тропинку и говорил: «Господи, как я хочу, чтобы здесь стояла моя келья». И теперь она стоит — четыре года я в ней живу.
С приходом в лес отца Василиска жизнь в пойме изменилась. Фазаны, почувствовав безопасность, выходят на открытые участки. В вольеры к орланам прилетают их сородичи. Перелетные птицы остаются в пойме на зимовку и питаются из кормушек, которые установил отец Василиск. Следить одному за состоянием 63-х гектаров леса иеромонаху стало трудно. Сейчас он оформляет документы, чтобы уменьшить территорию пользования.
По словам иеромонаха, в лесу ему не бывает одиноко. Время, проведённое наедине с собой и природой, отец Василиск называет «сказкой». Он скромно живёт на деньги с совершённых треб и редко тратит на себя. По делам в город отец Василиск ездит на велосипеде, но эти поездки не частые и, по возможности, быстрые.
— Я прям бегу быстрее от суеты. Самое сложное для меня, наверное, общаться с людьми. Часто они не такие, какими бы хотелось их видеть. Под себя всех не подстроишь, а может этого и не надо.
Я заметил, что с началом пандемии мы вошли в новую эру. Произошла какая-то подмена во всем. Порой стараешься сильно не откровенничать, не знаешь, что за этим скрывается. Не с каждым теперь и радостью можно поделиться, зависть какая-то появилась.
По выходным природный парк водит сюда экскурсии, на которых отец Василиск рассказывает об особенностях каждой птицы. В будние дни на территории реабилитационного центра стоит непривычная для городского жителя тишина, которую нарушают время от времени звонкие голоса птиц.
— Помню, поехали отпускать птицу. Она как лайнер взмахнула в небо и полетела над поймой и камышами, — вспоминает отец Василиск. — Очень радостно на такое смотреть. Если попали они в наши руки, значит, надо им помогать. Всегда мне говорят: «А как же естественный отбор?» Он есть, безусловно. Но одно дело, когда он происходит не на наших глазах, а другое, когда умирающее животное попало к нам в руки. Это же братья наши меньше. А братьям нужно помогать.
.