Похитила ребенка или исполнила решение суда?

Вчера, в воскресенье, многие пользователи абхазского сегмента соцсетей наблюдали на своей фейсбучной ленте в интерактивном режиме за разворачивающимся триллером, в котором между разведенными супругами шла борьба за малолетнего ребенка. Ситуация в Абхазии не часто встречающаяся, но прецеденты ранее все же были… Сперва, днем, появился короткий видеоролик с КПП «Псоу», в котором брат жительницы Башкортостана Алии Имельгузиной отвечал на вопросы журналиста абхазского независимого информагентства «Аiashara» («Правда»). Между Алией и ее бывшим мужем сухумцем Ярославом Марковым долго тянулась судебная тяжба из-за сына Саши, которому сейчас идет третий год. В сентябре минувшего года Кассационная коллегия Верховного суда Абхазии отклонила кассационную жалобу Маркова и оставила в силе определение Сухумского городского суда, по которому местожительство мальчика должно было быть у матери в Башкортостане. Но ребенок оставался жить у отца, который не собирался выполнять судебные решения. И вот мать приехала в Абхазию с братом, чтобы при его поддержке вывести мальчика. Брат, заметно нервничая, рассказал: «В данный момент мы находимся здесь, на «Псоу». Забрали наши паспорта и говорят, что поступила якобы какая-то «ориентировка» – нас задержать. Мы документы все показали. Выезжаем мы с ребенком. Здесь сестра моя и маленький ребенок, мой племянник. Свидетельство о рождении ребенка на руках, паспорта на руках – у сестры и у меня. Два решения суда на руках – городского Сухумского от 25 мая, что ребенок должен находиться с матерью по месту ее проживания в России, и Верховного суда от 6 сентября также двадцать второго года, подтверждающее, что ребенок должен находиться в России с матерью. Мы все это предоставили, но вот уже третий час пошел, как нас здесь держат. – Как объясняют? – Ну, я не знаю. Ждут кого-то, я не знаю, кого. Не поясняют. – Ну, тут я слышала, что ждут то ли сотрудников прокуратуры, то ли сотрудников службы судебных исполнителей. – В погранслужбе сказали, что ждут прокуратуру. – И как долго намерены ждать? – Ну, я считаю, что никаких законных оснований нас задерживать нет. Все документы у нас в порядке. Поэтому это задержание неправомерное, незаконное. Мы должны к себе на родину домой проехать свободно. Но в данный момент нас задерживают, и кого мы ждем, я так и не понимаю, в конце концов». Этот видеоролик вызвал бурное обсуждение интернет-комментаторов. Чувствовалось, впрочем, что большинство их не очень-то знают предысторию, поэтому в основном это были сетования общего характера на то, что родители выясняют отношения, сводят счеты, а жертвой всех этих страстей является ни в чем не повинный ребенок. Кто-то высказал мысль: ведь вся эта перебранка наверняка сохранится в интернете, и когда-то, когда он вырастет, он все это увидит, услышит и прочтет… Между тем вечером в том же «Фейсбуке» появился пост сестры отца ребенка, в котором она изложила взгляд на происходящее его стороны. Вот несколько выдержек из этого текста: «Сегодня, средь бела дня, у моего брата, гражданина РА Маркова Ярослава вероломно отобрали ребенка, малолетнего Маркова Александра, также гражданина РА. Все, конечно, в курсе бракоразводного процесса «всея Абхазии» его с гражданкой РФ Имельгузиной Алией, который тянется уже полтора года. 27 января должно было состояться решающее заседание суда, которое, скорее всего, отменило бы ряд предыдущих решений, принятых с нарушениями. И сторона «матери», в очередной раз поправ все законы, организованной группой соратников, включая адвоката Имельгузиной Шенкао, подкараулила молодого человека с ребенком на руках у ворот нашего дома и с дракой отняла Сашу и увезла в неизвестном направлении… У моей семьи есть все основания считать Имельгузину Алию психически больной, больной шизофренией. И нам удалось получить сведения, что она лечилась у себя, в Уфе, в психиатрической больнице, после того как сбежала, бросив болеющего ребенка в марте 2021 г., и полгода не появлялась. Но по каким-то непонятным причинам судья Тванба не запросил самого главного – диагноз! И вот уже полтора года нам не дают ответ на запрос об этом диагнозе! И никого это не смущает! Видите ли, наши психиатры признали Имельгузину психически нормальной, и больше никаких диагнозов суду не требуется!.. Но суд вновь и вновь выносил решение в пользу Имельгузиной. Вы все, кто поддерживает Имельгузину, обливая грязью мою семью, будете ответственны, если с маленьким Сашей что-то случится! И, по последним данным, добро на вывоз в Россию дала Генеральная прокуратура. Опять наше государство вытерло о нас ноги!.. Полное беззаконие». Ну, а каковы же аргументы самих родителей, которые вступили в столь беспощадный бой за право воспитывать сына? Послушаем выдержки из их выступлений в Сухумском городском суде в мае прошлого года, по записи «Абаза-ТВ». Вот слова Алии: «В 2017 году вышла замуж за Маркова Ярослава Дмитриевича. Жили в Сухуме в доме у свекрови и золовки. Муж через пару месяцев после женитьбы начал показывать свой характер. Если ему что-то не нравилось, он ругался и кричал на меня. Он всегда говорил: «Как я сказал, так и будет». Врач-репродуктолог посоветовал сделать ЭКО. Что мы и решили сделать. Большую часть семейной жизни с Марковым я находилась у своих родителей. Причем по настоянию своего супруга и его матери. При общении с ними по телефону я слышала от них упреки, что я не женщина, неспособна родить ребенка. Но желание иметь ребенка пересилило все конфликтные ситуации. Мне пришлось устроиться на работу, чтобы заработать деньги на ЭКО. На то, что я забеременею, врачи давали шанс 15 процентов… На второе ЭКО я накопила, работая в поликлинике терапевтом. Муж никакой помощи мне не оказал… Ярослав постоянно оказывал на меня психологическое давление, угнетал меня, не давал спокойно воспитывать ребенка. Систематически пил алкоголь. Он и так был импульсивным. А после выпивки становился агрессивным. С 1 марта 2021 года я не имею возможности находиться со своим ребенком, элементарно не могу погулять с ним и уснуть, обняв своего сына. Это мой долгожданный, выстраданный, единственный ребенок, которого я родила в 38 лет и которого девять месяцев носила под сердцем. Ярослав так жестоко поступил, отняв маму у ребенка и совсем не подумав о нем». А вот что, в частности, говорил тогда Марков: «Ребенок очень сильно привязан ко мне, потому что я с ним с рождения. Всегда делал для него все необходимое, кормил, укладывал спать, менял и стирал одежду, гулял, играл, развивал и так далее. Ребенок на данный момент как родителя воспринимает только меня. К Алие у него, без сомнения, есть теплые чувства; все-таки она каждый день с ним играет. Но привязанности не наблюдается, так как по эмоциям Саше совершенно все равно, есть рядом Алия или нет. Напомню, что с возраста в один год Саша проживал исключительно со мной, с отцом, Алии не было вплоть до конца августа 1921 года, то есть фактически полгода… «Алие уже сорок лет, и больше детей у нее не будет». Это вообще не аргумент, потому что здесь речь об интересах самой Алии, а не ребенка… Ребенок здоров, ухожен, обеспечен всем необходимым, условия проживания малыша отличные. Поэтому считаю, что в интересах ребенка суд должен определить местожительства ребенка со мной, его отцом, в Сухуме…». История появления на свет маленького Саши, как видим, не очень обычна, но история тяжбы родителей, которые, не сумев сохранить брак, не могут «поделить» детей, весьма типична, даже тривиальна. Как говорят в таких случаях, нашла коса на камень. Кстати, как говорят сторонники в этой тяжбе Алии, она действительно проходила курс психотерапии в Уфе, но это было из-за пережитого стресса, когда ей пришлось бежать из дома мужа. Продолжит ли Ярослав Марков борьбу за возвращение сына и как, пока неизвестно. Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия Подписывайтесь на нас в соцсетях Facebook Telegram Instagram Twitter Youtube