В Воронеже Михаил Турецкий рассказал об источниках творческих сил и вдохновения
Свое 60-летие маэстро Турецкий отпраздновал 12 апреля прошлого года, но с юбилейными концертами решил гастролировать по стране до следующего дня рождения. Воронеж вошел в число городов, где поклонники смогли разделить это радостное событие с музыкантом. Зрители услышали хиты разных эпох и стилей, причем в исполнении уникальных вокалистов хора каждая из композиций обретала новое звучание. Восхитительно было все – и песни советских времен, и оперные арии, и романсы, и современные композиции.
В этом концерте Михаил Турецкий как никогда много пел и рассказывал о себе. О детстве, о своих родителях и учителях, о близких ему людях, и конечно же, о рождении коллектива и о каждом его участнике. Михаил Борисович делился архивными семейными снимками на большом экране и с теплотой вспоминал своих родителей. Им он посвятил песню Анны Герман «Эхо любви».
Конечно, музыканты не могли не вспомнить «крестного отца» коллектива – Иосифа Кобзона, отчасти благодаря которому они и стали известны широкой публике. Это произошло после того, как Иосиф Давыдович взял их в свой большой прощальный тур по 100 городам России. В его честь «Хор Турецкого» исполнил еврейскую народную песню «Тумбалалайка», в то время как с экрана ее пел сам Кобзон. Еврейскому народу господин Турецкий посвятил песню «Там, у Стены Плача», а в завершение концерта хором со всем залом исполнил нестареющий хит «Мои года – мое богатство».
После концерта корреспонденту «Горкома36» удалось пообщаться с Михаилом Турецким и расспросить его о личной жизни, творческом вдохновении, поддержании формы и любви к детям.
«УМИРАТЬ НА СЦЕНЕ НЕ ХОЧУ, ДА И ПОКА РАНО»
– Михаил Борисович, к столь значительной дате вы пришли с какими мыслями – жизнь только начинается?
– Никаких особых мыслей на этот счет у меня не было. Жизнь – это всего лишь отрезок времени. Я не отсчитываю дни жизни, как некоторые из моих знакомых. Каждому свое на роду написано. Вы ведь помните, что такие гении, как Джо Дассен, Модест Мусоргский, Элвис Пресли, Владимир Высоцкий, ушли в 42 года? А Шарль Азнавур в свои 96 хвастался со сцены костюмчиком от Бриони, после чего шеститысячный зал аплодировал ему стоя. Сложно сказать, кому какой срок отмерен. Видимо, зависит и от того, кто какой энергетикой наполнен.
– Владимир Зельдин всех заткнул за пояс – на сцене отметил 100-летний юбилей и общался со зрителями… Он всегда говорил – хочу умереть на сцене. А вы об этом не думали?
– Нет, на сцене я умереть не хочу, да и никому это не нужно. Умирать нужно дома в кровати. Ну или в госпитале, чтобы никого из близких не напрягать. Но пока рано. 60 лет для меня – детский возраст. Могу вам сказать, что сейчас я чувствую себя гораздо лучше, чем 10 лет назад. Энергии стало больше, и особенно после концертов! С чем это связано, не знаю. Возможно, с тем, что я каждый день выкладываюсь на все сто, и мне Космос возвращает энергию.
Мой отец, кстати, прожил долго. В 95 он жаловался на возраст, говорил – где мои 85? Видимо, тогда он чувствовал себя молодым и полным сил. Хотя здоровье у него было отменное – в 92 он еще катался на лыжах. Так что наследственность у меня хорошая, но над собой нужно работать, а не полагаться на нее. Я практически ежедневно занимаюсь спортом. И это, кстати, тоже прибавляет энергии. Вот, к примеру, сегодня я встал в половине шестого утра, и несмотря на то, что у меня было много дел и поездка в Воронеж, а потом концерт, я два часа посвятил спорту. В Воронеж я приехал на машине.
«ПРОЩАЛЬНЫЕ ТУРЫ – ЭТО КОКЕТСТВО»
– Иосифа Кобзона вы называете «крестным отцом» вашего коллектива, потому что в свое время он взял «Хор Турецкого» в свой прощальный тур. Вы, кстати, когда соберетесь уходить со сцены, будете устраивать «прощальную гастроль»?
– Я до сих пор не знаю, зачем Иосиф Давыдович объявил прощальный тур в 60 лет, когда он был на пике славы. Конечно, это было кокетством или, как это сейчас называют, рекламным трюком. Поверьте, ни один артист, который объявляет прощальный тур, уходить со сцены не хочет.
– А вам самому еще не хочется на заслуженный отдых? Может быть, вам уже надоело выходить на сцену и хочется где-нибудь посидеть на берегу озера, порыбачить в тишине…
– Во-первых, я не так часто выхожу на сцену. Я ведь в основном продюсер, и только потом артист. Я не певец в чистом виде, я фронтмен коллектива, хормейстер. Я могу вообще не присутствовать на концертах своих коллективов – «Хор Турецкого» и «Сопрано» могут приглашать и без меня. Так что, если я отцеплюсь от паровоза, он и сам прекрасно поедет. И даже при сильной загруженности я успеваю и рыбку поудить, и по лесу погулять.
– Вы как-то говорили, что у вас и ваших солистов всего один выходной в неделю…
– Выходных как таковых нет вообще. Я могу позволить себе час отдыха или два. Но я на все нахожу время. Могу его уделить себе ночью, поздно вечером или рано утром. Я вообще мало сплю.
«ЗНАЯ МОИ УЯЗВИМЫЕ МЕСТА, ДОЧКИ ВЬЮТ ИЗ МЕНЯ ВЕРЕВКИ»
– Михаил Борисович, что вас вдохновляет?
– Женщины, красота и творчество.
– А что, кроме рыбалки и леса, доставляет вам удовольствие?
– Мне нравится посидеть с друзьями за ужином, поговорить о жизни. И так, чтоб без всяких телефонов. Сейчас это редкость, ведь в компаниях теперь все в основном не общаются, а в телефоны смотрят. А у меня есть несколько знакомых мужиков, с кем можно наслаждаться именно общением.
Кстати, общение с детьми тоже доставляет истинное наслаждение. Это огромное счастье – собрать в доме всех моих девчонок (у Михаила Турецкого четыре дочери – прим. авт.) и просто смотреть на них. Вы не представляете, как они быстро растут и меняются. Вроде бы только уехал на гастроли, вернулся – а младшие уже с тебя ростом.
– Ваши девочки гордятся, что у них такой знаменитый отец? И сильно ли вы их балуете?
– Я это называю «умеренно избалованные». Над нами – родителями – они могут издеваться как угодно, причем безнаказанно. Дочки знают все наши слабые места, ведь когда человек любит, он очень уязвим. Зная о моей любви, девчонки начинают манипулировать и вить из меня веревки. Но при этом в обществе они ведут себя безупречно.
– Есть что-то, чего вам в жизни не хватает?
– Есть – времени.