Какие территории Россия отказалась оставить себе
Россия за свою долгую историю имела немало шансов закрепить за собой территории, лежащие вдали от русских берегов. Они могли быть выгодно использованы в военных, политических и экономических целях. Однако российские правители признавали такие проекты нецелесообразными и отказывались от них.
Мальтийский проект
В 1798 году Мальта без сопротивления сдалась наполеоновским войскам, а Мальтийский орден остался без великого магистра. Рыцари обратились за поддержкой к России, где царствовал Павел I – истовый почитатель древнего духовного ордена. Российский император не только обязался покровительствовать Мальтийскому ордену, но и принял на себя сан великого магистра.
Вскоре Мальту от французских войск освобождают англичане. Однако британское правительство известило Петербург, что остров не входит в сферу интересов Лондона, и если Павел I желает заполучить его, то препятствий чинить никто не будет. Намерение императора присоединить Мальту к Российской короне документально не подтверждено, однако историки утверждают, что план такой существовал.
Павел понимал, что вовлечение Мальты в сферу российского влияния было прекрасным шансом закрепиться в самом сердце Средиземноморья. Закрытость в акваториях Черного и Балтийского морей заметно ограничивала Петербург в политических и экономических маневрах. Теперь же появлялась возможность контролировать торговые пути, связывающие Европу, Северную Африку и Ближний Восток, и получить право более сильного голоса в решении европейских дел посредством размещения на острове своего военного флота.
К союзу Россию подталкивал и сам Мальтийский орден, так как у обеих сторон были общие враги: Оттоманская Порта, мусульманские пираты и работорговцы. Павел начал действовать. Он издал указ о принятии Мальты под защиту России с обозначением «Губерния Российской империи» и задумался о создании на острове военно-морской базы. Однако реализации этих планов помешала смерть императора в марте 1801 года.
После восшествия на престол Александра I англичане вторично предложили России установить над Мальтой протекторат и разместить там свой флот. Однако в октябре 1801 года император окончательно отказался от этой идеи и сложил с себя полномочия гроссмейстера Мальтийского ордена, доставшиеся ему по наследству от Павла I. Александр посчитал, что сохранение мира в Европе для России важнее, чем самые дружеские отношения с Орденом.
Русская Америка
Русские первопроходцы достигли Североамериканского континента в ходе освоения Дальнего Востока во второй половине XVIII столетия. В 1799 году купец Александр Баранов основал на Аляске Ново-Архангельск – административный центр Русской Америки. С этого момента русские поселенцы постепенно стали обживать прибрежные территории Аляски и Алеутские острова, ведя там активную торгово-промысловую деятельность. Впоследствии там возникло еще как минимум 20 русских поселений.
В 1805 году Ново-Архангельск с инспекцией посетил дипломат граф Николай Резанов. Однако он обнаружил столицу русских колоний в Америке в плачевном состоянии. Поселенцы в прямом смысле слова голодали: в основном продукты доставлялись на Аляску из России через всю Сибирь, на что уходили месяцы, вследствие чего большая часть продовольствия оказывалась непригодной для употребления в пищу.
С продовольственным кризисом Резанов решил справиться путем закупок съестных припасов в солнечной и плодородной Калифорнии. Уже через три месяца корабль «Юнона» привез на Аляску 2156 пудов пшеницы, 351 пуд ячменя и 560 пудов бобовых. Де-факто Калифорния принадлежала Испании, однако Мадрид, занятый другими колониями и противостоянием с Англией, не предпринимал реальных шагов для ее освоения.
Как опытный дипломат, Резанов понимал необходимость включения Калифорнии в орбиту интересов Петербурга. Правлению Российско-американской компании (РАК) он писал следующее: «Мало-помалу можем простираться далее к югу, к порту Сан-Франциско. В течение десяти лет до той степени можно усилиться, что и Калифорнийский берег всегда иметь в таком виду, чтоб при малейшем стечении обстоятельств можно его было б включить в число российских принадлежностей». В 1812 году управляющий Российско-американской компанией Баранов даже основал в Калифорнии первую русскую факторию – Форт-Росс.
Однако российское правительство проблемы русских предпринимателей на Аляске занимали в последнюю очередь. В Петербурге сетовали на то, что колонизация Америки слишком дорого обходится казне, в первую очередь из-за удаленности континента. Кроме того, Александр II не желал конфликта с Соединенными Штатами, которые уверенно продвигались к западному побережью Америки. 30 марта 1867 года в Вашингтоне Россия и США заключили договор о продаже Аляски. Американцы заплатили за полуостров символические 7 200 000 долларов (около 11 миллионов рублей).
Тихоокеанский форпост
После того как в 1778 году английский мореплаватель Джеймс Кук открыл Гавайские острова, европейцы ринулись устанавливать контакты с аборигенами. Их привлекали выгодное расположение архипелага и произраставшие на островах экзотические культуры – сахарный тростник, кофе, ананасы, гуава. В 1804 году на Гавайи впервые прибыли и два российских судна – «Надежда» и «Нева», возглавляемые Иваном Крузенштерном и Юрием Лисянским.
Быстро установив доверительные отношения с островитянами, русские мореплаватели стали оценивать экономический потенциал архипелага. По их мнению, Гавайи в перспективе могли использоваться Россией в качестве продовольственной базы для Русской Америки и тихоокеанского флота. Впрочем, дальше отчетов и предложений дело не пошло.
10 лет спустя Гавайские острова посетил российский врач и натуралист Егор Шеффер, которого направил туда глава РАК Александр Баранов с целью вернуть ценный груз с затонувшего у берегов архипелага корабля «Беринг». Шеффер не только договорился с местным вождем о возвращении российского имущества, но и развернул там бурную коммерческую деятельность. Так, он убедил Томари – короля острова Кауаи – торговать с РАК сандаловым деревом и получил от него массу преференций. В короткие сроки натуралист при помощи туземцев возвел на Кауаи три русских форта.
Восхищенный русскими моряками 21 мая 1816 года Томари принес присягу на верность российскому императору. Как записал приказчик РАК Н. И. Коробицын, король даже «согласился поступить своим островом в подданство России». Шеффер так вошел во вкус, что стал давать аборигенам русские фамилии, а долину Ханалеи, подаренную вождем, назвал Шефферталем.
Однако Баранов на идею покровительства со стороны России Гавайским островам отреагировал отрицательно, боясь недовольства Петербурга. К тому времени из российской столицы пришло письмо с отказом Александра I предоставить Томари и его соплеменникам российское подданство. Все что осталось от русского пребывания на Гавайях – это развалины форта Елизаветы на острове Кауаи.
Берег Маклая
В 1875 году из первой Новогвинейской экспедиции вернулся Николай Миклухо-Маклай. Путешественник строил грандиозные планы: узнав о намерении Британии присвоить себе восточную часть Новой Гвинеи, он торопился убедить российское правительство оказать туземцам содействие в их противостоянии англичанам. Прошение попало на стол Александру II предварительно откорректированным главой русского внешнеполитического ведомства Александром Горчаковым. Царь прислушался к опытному министру и не рискнул вмешиваться в дела Британской короны.
В своей следующей экспедиции в Новую Гвинею Николай Николаевич еще более укрепился во мнении, что Россия обязана проявить интерес к этому удаленному уголку планеты. Дело было не только в заботе о судьбах аборигенов, но и в хозяйственном и военно-политическом потенциале острова, который Россия могла использовать с выгодой для себя. Теперь ученого выслушал уже новый император Александр III. Осенью 1882 года состоялась их встреча в гатчинской резиденции. Миклухо-Маклая рассказал царю об итогах экспедиции, и тот распорядился оказать путешественнику всяческую помощь в его дальнейших исследованиях.
Поднимал ли Маклай вопрос о подчинении аборигенов на аудиенции у императора неизвестно, однако он беседовал на эту тему с управляющим Морским министерством адмиралом Иваном Шестаковым. Тот, увы, не оценил благородных порывов этнографа, хотя и доложил императору о предложении создать на острове базу для российского флота. Александр же III с энтузиазмом отнесся к данной инициативе и поручил Шестакову проработать данный вопрос.
В марте 1883 года была предпринята экспедиция к восточным берегам Новой Гвинеи. Это было третье и последнее путешествие Маклая в Папуа. Экипажу корвета «Скобелев» надлежало найти подходящее место для организации заправочной базы для русского флота. Однако, обследовав множество гаваней, возглавлявший экспедицию контр-адмирал Николай Копытов констатировал, что «ни одна из гаваней не подходит для устройства угольных складов, так как все они удалены от основных морских путей».
Как утверждает Миклухо-Маклай, император был не прочь водрузить над Новой Гвинеей российский флаг. Но вскоре свои претензии на восточный берег Папуа заявила кайзеровская Германия. В итоге царь, видимо, не желая ссориться с сильной европейской державой, отверг какие-либо проекты относительно Новой Гвинеи.
Новый Руссик
Русские монахи прибыли на Афон в конце X века, основав там свое первое поселение – монастырь святого великомученика Пантелеимона (обитель Фессалоникийца). Со временем греки предоставили русским более просторный монастырь, вошедший в историю под названием «Новый Руссик». Много тяжелых испытаний пришлось пережить русским монахам на Святой Горе, начиная от татаро-монгольского ига, когда на Афон перестали прибывать иноки с Руси, до турецкого господства, в период которого у афонских монастырей были отобраны все имения.
Возрождение Нового Руссика началось лишь с XIX столетия, когда Николай I после разгрома турок в 1829 году обязал Порту очистить Афон от османских войск. С тех пор Пантелеимонов монастырь стали активно опекать члены императорской фамилии и русские меценаты. Постепенно выросла численность русских послушников и улучшилось их материальное положение. В 1875 году впервые после многовекового перерыва в монастыре появился русский настоятель — архимандрит Макарий (Сушкин), а Свято-Пантелеимонов монастырь официально получил статус «русской обители».
В 1912 году в ходе Первой балканской войны Афон вошел в сферу греческого влияния, однако этому всячески противились крупнейшие европейские государства. Петербург выступил с инициативой о совместном управлении Святой Горой со стороны православных держав. Но Афины сделали все, чтобы закрепить полуостров за собой. С этого времени количество русских насельников Афона стало неуклонно сокращаться.
Даже в самые кризисные моменты Первой мировой войны Россия не оставляла мысль о включении Афона в список своих владений, что позволило бы усилить позиции империи в Средиземноморском регионе. Особая миссия была возложена на монахов Пантелеимонова монастыря. И они настоятельно попросили Управление афонских монастырей отдать под российское покровительство русскую монашескую общину, что было крайне важно в условиях изменившейся международной обстановки.
К сожалению, благое начинание не было доведено до конца. Насельников не поддержал Священный Синод, который не стремился портить отношения с Греческой церковью. Николай II также не стал вмешиваться во внутрицерковные дела и ограничился пожеланиями Афону «мира, благоденствия и процветания». В начале марта 1918 года большевики вывели Россию из войны, и теперь греческому правительству уже ничто не мешало взять под свою полную власть весь Афон.