Ах, что за прелесть эта дорога!
Антон Павлович Чехов, конечно же, был далеко не первым рьяным сторонником технического прогресса в русской литературе. «Великое дело – железная дорога: широкий путь для цивилизации, просвещения и образованности – так писал, например, о первой русской чугунке Виссарион Белинский. И добавлял: – Идеи не летают по воздуху. Отсюда – великое нравственное значение железной дороги». Для Чехова – десятилетия спустя – железная дорога оставалась символом цивилизованного, просвещённого будущего, которое он – человек, не склонный к иллюзорным мечтаниям, считал единственной достойной целью для России.
В чеховские времена железнодорожные магистрали только-только стали привычны для миллионов подданных Российской империи – и он, будучи тонким реалистом, просто не мог обойти эту ультрасовременную стихию. Столицы приблизились к губернским городам, меньше стало глухих, как будто богом забытых уездов. Всё это вошло в прозу Чехова – не выспренне, без восклицательных восхищений, но с полным осознанием того, что без стальных магистралей, без вокзалов и поездов жить невозможно. Строились новые железные дороги, а сколько историй завязывалось в пристанционных ресторанах… Антона Павловича интересовали разные грани жизни, без исключений. Поэтому произведения его стали, кроме прочего, настоящей житейской энциклопедией своего времени. Никто не оставил столь колоритных и остроумных описаний то курьёзных, то радостных железнодорожных путешествий, как автор «Пёстрых рассказов» и «Трёх сестёр».
Многим памятен рассказ «Злоумышленник» о крестьянине Денисе Григорьеве, скручивавшем гайки, которыми рельсы прикрепляются к шпалам, и мастерившем из них грузила для рыбной ловли, в чём герой простодушно оправдывался перед потрясённым следователем: «Ежели б я рельсу унёс или, положим, бревно поперёк ейного пути положил, ну тогды, пожалуй, своротило бы поезд, а то... тьфу! Гайка!» Здесь не только изящная издёвка над невежеством – нам вдобавок горько осознавать, что добродушный, но тёмный человек стал преступником... Антоша Чехонте (именно под таким псевдонимом писатель опубликовал рассказ в «Петербургской газете») сумел так лаконично и точно набросать живую картину из жизни, что даже Лев Толстой признавался: «Читал рассказ раз сто».
Кстати, автор «Злоумышленника», по-видимому, воспользовался для рассказа фабулой из жизни. По крайней мере, всезнающий журналист Владимир Гиляровский вспоминал, что в подмосковном Краскове Чехов познакомился с крестьянином Никитой Пантюхиным – тот точно так же «разбирал» железную дорогу и на все разъяснения писателя отвечал: «Нешто мы не понимаем, что можно и что нельзя?» Так разве же не близка чеховская проза к реальности того времени? Действительно, настоящая энциклопедия!
В десятках произведений Чехов связывал нить повествования с пространством поезда. «В вагоне» (два рассказа с одинаковым названием), «Начальник станции», «Пассажир первого класса». С каким мастерством он воспроизводил само движение состава, вагонную суматоху. «Почтовый поезд номер такой-то мчится на всех парах от станции «Весёлый Трах-Тарарах» до станции «Спасайся, кто может!». Локомотив свистит, шипит, пыхтит, сопит... Вагоны дрожат и своими неподмазанными колёсами воют волками и кричат совами. На небе, на земле и в вагонах тьма... «Что-то будет! что-то будет!» – стучат дрожащие от старости лет вагоны... «Огого-гого-о-о!» – подхватывает локомотив... По вагонам вместе с карманолюбцами гуляют сквозные ветры. Страшно... Я высовываю свою голову в окно и бесцельно смотрю в бесконечную даль. Все огни зелёные: скандал, надо полагать, ещё не скоро. Диска и станционных огней не видно... Тьма, тоска, мысль о смерти, воспоминания детства... Боже мой!»
А. Лебедев. Вагонное освещение
На вокзале Николаевской железной дороги после многолетней разлуки неожиданно встречаются два приятеля в классическом рассказе «Толстый и тонкий». Помните? «Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подёрнутые маслом, лоснились, как спелые вишни». Рассказ вышел в юмористическом журнале «Осколки» 1 октября 1883 года. Ещё одна снайперская зарисовка, вошедшая не только в историю литературы, но и в русскую речь.
В другой новелле на одной из железнодорожных станций находится жалобная книга, в которую каждый из проезжающих, кому не лень, записывает всё, что душе угодно, но ни одна запись не имеет никакого отношения к недостаткам в обустройстве станции. Рассказ так и называется – «Жалобная книга». Именно там появилась знаменитая чеховская реприза, которую с тех пор цитируют все учителя словесности, рассказывая о неправильном употреблении деепричастных оборотов: «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа». Кто только не повторял эту чеховскую железнодорожную шутку!
Великий композитор интонаций, Чехов, как никто другой, сохранил для нас давно прошедшее время. Ему хватало нескольких слов, чтобы воспроизвести атмосферу поездного уюта. Мы присутствуем в вагоне вместе с его героями, смотрим на мир их глазами.
«Со станции Бологое Николаевской железной дороги трогается пассажирский поезд. В одном из вагонов второго класса «для курящих», окутанные вагонными сумерками, дремлют человек пять пассажиров. Они только что закусили и теперь, прикорнув к спинкам диванов, стараются уснуть». Это зачин рассказа «Счастливчик» – ещё одного маленького шедевра. Обыкновенный житейский анекдотец, но – каждое слово на своём месте. Иронический, с примесью лёгкой грусти. Кажется – как это просто, незамысловато. Пустячок. Но такая зоркость и интонационная достоверность – высший пилотаж прозы. Вдумайтесь только: хотя эти рассказы написаны больше ста лет назад, они про нас. Время не отчуждает читателей от Чехова, хотя он писал не только о «вечном», не боялся мимолётных, на первый взгляд приземлённых тем. В этом – одна из загадок великого писателя.
«Ах, что за прелесть эта дорога!» – восклицает один из чеховских героев в поезде. В наше время вышло несколько сборников железнодорожных рассказов Чехова. Какое наслаждение – читать их в пути, в уютном купе. Превзойти Чехова в его жанре, пожалуй, невозможно. Пусть изменились скорости, пусть современные пассажиры всё чаще почитывают то, что их интересует, на экранах смартфонов. Но неизменны точность и комфорт железной дороги, а главное – Чехов остаётся постоянной величиной. И позволю себе прогноз: завтра его проза станет ещё нужнее и актуальнее, чем нынче.
Кукрыниксы. Иллюстрация к рассказу «Злоумышленник»