Будь проще: как «ульяновка» стала стоп-словом
В обществе все чаще поднимается вопрос о феминитивах – женских формах существительных, обозначающих профессии, статусы и, в частности, названия жительниц определенных мест. Вопрос становится особенно актуальным в контексте СМИ, где язык не только отражает действительность, но и формирует общественное мнение.
В Ульяновске СМИ стали ареной для споров по поводу употребления феминитивов, что отражает широкую проблему восприятия неологизмов в современном русском языке.
Недавно в адрес ульяновских журналистов поступило обвинение в «непрофессионализме» из-за использования слова «ульяновка» в заголовке одной из статей. Комментатор по имени Игорь даже сослался на несуществующий «закон о запрете феминитивов» в России. Вот как сильно беспокоят феминитивы чувства и взгляды жителей региона!
Столь резкая реакция вызывает ряд вопросов. Почему использование названий женского рода в СМИ так тревожит людей? Каковы корни негативного восприятия отдельных феминитивов?
В то время как слова «русская», «петербурженка», «американка» и «москвичка» воспринимаются в обществе относительно спокойно, использование слова «ульяновка» осуждается. Почему?
В данной статье мы вместе с лингвистом, занимающимся исследованием феминитивов, выпускником аспирантуры УлГПУ Виктором Миловановым разберемся в сути проблемы. Проанализируем обстановку вокруг использования феминитивов в ульяновских СМИ, рассмотрим социальные и культурные аспекты, влияющие на их восприятие.
Разобравшись в позициях экспертов и общественности, мы сможем лучше понять, почему некоторые формы языка продолжают вызывать острую критику.
«Ульяновку» хотят чаще?
В первую очередь речь пойдет о катойконимах, обозначающих жителей определенных географических мест. В частности, рассмотрим статистику по использованию женского катойконима «ульяновка» и мужского «ульяновец» в СМИ и литературе.
По данным «Яндекс.Вордстата», средняя частота поисковых запросов слова «ульяновка» по всем регионам России составляет примерно 32 600 в месяц, в то время как запрос «ульяновец» встречается всего 2 700 раз. Словосочетание «жительница Ульяновска» ищут примерно 70 раз в месяц, «житель Ульяновска» – около 1 200 раз. Колоссальная разница в частоте запросов может говорить о том, что термин «ульяновка» воспринимается как более естественный и привычный в общественной жизни, несмотря на его редкое использование в СМИ.
Данные сервера Google Books Ngram Viewer, который анализирует частотность языковых единиц в печатных источниках с ХVI века, демонстрируют, что слово «ульяновка» впервые появилось в публикациях в промежутке с 1862 по 1868 год. В дальнейшем его использование фиксируется с 1882 по 1888 год, а затем, после продолжительного «затишья», «ульяновка» вновь появляется на страницах печатных изданий с 1924 года и продолжает использоваться до наших дней. Интересно, что пик употребления феминитива пришелся на 1949–1951 годы, однако в настоящее время наблюдается заметный спад.
В то же время катойконим «ульяновец» имеет более короткую историю: первое упоминание зафиксировано только в 1924 году, а пик его использования пришелся на 1965 год. Употребление этого слова стало наиболее частым с 1936 по 1940 год, затем частота использования в печати упала примерно в три раза, но постепенно восстанавливается.
Тем не менее в заголовках и текстах ульяновских СМИ маскулинитив «ульяновец» используется значительно чаще. Это можно подтвердить простым поиском на любом новостном сайте. Например, на платформе 73online.ru была найдена лишь одна статья с упоминанием «ульяновки», в то время как запрос «ульяновец» выдает сотни новостных страниц. Ситуация на сайте ulpravda.ru схожа; здесь наблюдается большое количество упоминаний «ульяновца» и лишь немного – «ульяновки».
Перевес в частоте использования маскулинитивов, а также резкое различие в частоте употребления женских и мужских форм в ульяновских медиа при явном признании удобства слова «ульяновка» общественностью ставит вопрос о том, почему феминитивы вызывают настороженность и не находят должного отражения в заголовках и текстах СМИ? Разобравшись в этих аспектах, мы сможем глубже понять процессы, происходящие в русском языке в рамках ульяновского региона.
Психология слова
Проблема использования феминитивов в медиа нередко связана с ассоциациями, которые могут влиять на восприятие жителями регионов. Женские катойконимы, такие как «ульяновка», могут вызывать в сознании людей определенные стереотипы, которые сформировались под воздействием ассоциаций. Например, москвичи могут ассоциироваться с известным автомобильным заводом, смолянки (жительницы Смоленска) – с выпускницами Смольного института благородных девиц, а жители Сланцев часто сталкиваются с искаженным произношением своего катойконима, превращающих сланцевчан в «сланцы». Подобные ассоциации могут затруднить и положительное восприятие названий женского рода.
Ульяновский лингвист Виктор Милованов, изучающий феминитивы, также указывает на наличие проблем, связанных с использованием таких терминов в СМИ. По его словам, новообразованные феминитивы в нашем языке – явление непопулярное, и такие слова, как «авторка» или «директорка», вызывают «отторжение» в общественном сознании.
Виктор Милованов
Выпускник аспирантуры УлГПУ имени И.Н. Ульянова
«Суффикс «ка» у всех на слуху и может многим не нравится сам по себе. Другими словами, те, кто отвергает использование феминитивов как таковых, не захочет, чтобы феминитивы использовали и по отношению к ним. В таком случае «суффикс женскости» может вызвать негативное представление в сознании. Эта тема изучается психолингвистами, устанавливающими взаимосвязи между коммуникацией человека и процессом мышления. Приведу несколько отстраненный пример. Когда мы слышим «генеральша», то в сознании всплывает образ суровой серьезной женщины. Но исторически суффикс «ша» в слове говорит лишь о том, что эта женщина – жена генерала. Однако, когда мы слышим слово «генеральша», наш разум старается придать ему особый набор характеристик. И часто суффиксы сами по себе могут становиться причиной негативных коннотаций».
Милованов подчеркивает, что восприятие феминитивов зависит от контекста их использования. Например, слова «комсомолка», «спортсменка» и «умница» укоренены в языке и воспринимаются как литературные. Однако названия профессий в большей степени привязаны к мужскому роду из-за исторического андроцентризма русского языка. Исключения составляют лишь определенные «чисто женские» профессии, такие как медсестра, швея, кухарка или сиделка.
Виктор Милованов
Выпускник аспирантуры УлГПУ имени И.Н. Ульянова
«Социальный аспект также играет важную роль в принятии новых терминов. Частота использования слова в обществе напрямую влияет на его закрепление в речи. В русском языке существует множество вариантов «суффиксов женскости», и мы пока не можем сказать наверняка, как будет правильно: «авторка», «авторесса», «авторша» или «авториня». Конкуренция между этими терминами со временем и определит, какой из них приживется и станет стандартом».
Что касается катойконима «ульяновка», специалист отмечает, что само слово является вполне приемлемым для употребления. Отрицательное отношение к нему, как и к другим феминитивам, формируется на уровне личных предпочтений.
«Если слово зафиксировано в словаре, то его использование не нарушает правила русского языка. Поэтому вопрос о том, называть ли жительниц Ульяновска «ульяновками», следует рассматривать исключительно с позиции «нравится или не нравится», – утверждает Виктор Милованов.
Таким образом, выявляя причины различий в использовании женских и мужских катойконимов в ульяновских СМИ, можно прийти к выводу, что языковые формы формируют общественные представления. Люди под влиянием исторических событий и культурных тенденций самостоятельно находят баланс между традиционными словами и неологизмами.
Писать нельзя запретить!
Мнение экспертов в сфере журналистики также может пролить свет на причины, по которым те или иные языковые формы становятся более или менее распространенными. В этом контексте интересным является комментарий ульяновского доктора филологических наук, профессора Олега Самарцева. Он отметил, что феминитив «ульяновка» фактически не употреблялся в прессе, по крайней мере, на его памяти.
Олег Самарцев
Председатель Ульяновского регионального отделения Союза журналистов России
«Вообще в журналистике использование феминитивов не то чтобы запрещено, но крайне не приветствуется, мы рекомендуем их избегать, если существует идентичная по значению лексическая единица. Жительница Ульяновска – адекватное и общепринятое выражение».
По мнению Самарцева, в журналистской практике использование феминитивов не является чем-то запрещенным, однако оно считается нежелательным. Профессор рекомендует воздерживаться от их употребления, если существует аналогичное по значению выражение. Это говорит о том, что с точки зрения профессора, традиционные формы языка продолжают доминировать в журналистике и представляют собой более уместный и общепринятый способ обозначения женщин.
Позиция Самарцева отражает определенные языковые и культурные нормы, действующие в обществе.
Игнорирование феминитивов может отражать и более широкие тенденции в языке и культуре, в которых определенные формы слов не получают широкого распространения или даже отвергаются. Данное явление накладывает отпечаток на способы, которыми СМИ взаимодействуют с аудиторией, и на то, как они формируют образы женщин в обществе.
На фоне традиционной позиции стоит рассмотреть, как аудитория воспринимает отдельные феминитивы и могут ли они интегрироваться в современный язык.
Нальчанка, пензячка, липчанка и сочинка
В ходе исследования мы обратили внимание на частоту употребления женских кайтононимов в региональных и федеральных средствах массовой информации. Оказалось, что частота использования в значительной степени зависит от географической и культурной специфики региона, в меньшей – от фонетических и ассоциативных характеристик самих слов.
Мы выяснили, что такие феминитивы, как «петербурженка» и «москвичка», пользуются популярностью в СМИ. Ситуация с другими женскими кайтононимами: «нальчанкой», «пензячкой», «липчанкой» и особенно «сочинкой» – демонстрирует менее устойчивую практику употребления.
Поддержка феминитивов на региональном уровне варьируется. «Пензячка», например, активно используется в таких популярных региональных изданиях, как penzainform.ru и penzavzglyad.ru, что дает основание говорить о наличии спроса на данный термин. То же самое можно сказать и о «липчанках», чье присутствие в заголовках и текстах новостных статей довольно привычно для gorod48.ru и newslipetsk.ru, и «нальчанках», которые нередко встречаются в таких СМИ, как kbpravda.ru и nalchik-news.net.
В то же время слово «сочинка» мало употребляются в региональных СМИ, что может свидетельствовать о его недостаточной популярности и, возможно, о нежелании местной аудитории воспринимать данный феминитив. Упоминания термина на портале sochi24.tv значительно меньше по сравнению с другими регионами, а в истории публикаций kuban.rbc.ru феминитив практически отсутствует.
По итогу: распространение феминитивов в журналистике зависит не только от правил русского языка, но и от восприятия их обществом, лексических предпочтений.
Цель одна – подходы разные
Исследователь Виктор Милованов отметил, что, например, в германской и южнославянской группах языков в настоящее время феминитивы часто образуются и используются в контексте борьбы с половой дискриминацией. В английском языке наблюдается противоположная тенденция, когда стремление к гендерной нейтральности проявляется в полном отказе от суффиксов женского рода.
Такой подход подчеркивает глобальную динамику языка, где феминитивы принимаются или отвергаются в зависимости от культурных и социальных факторов.
Виктор Милованов уверен, что неофеминитивы, несмотря на первоначальное сопротивление общества и насмешки, имеют потенциал к укоренению в языке, особенно в свете их широкого распространения в среде интернет-коммуникации. В течение времени многие неологизмы проходят через адаптацию, и феминитивы не исключение. Исследователь предполагает, что в будущем большинство из них станет литературной нормой, как стали, например, «поэтесса» или «певица».
Пять стадий
Жители ульяновского региона, как и общество в целом, возможно, пройдут через известные «пять стадий» принятия, прежде чем воспримут некоторые феминитивы наравне с привычными формами слов. Ведь часто принятие и интеграция неологизмов в обыденную речь зависит не только от языка как живой системы, но и от более широких социальных изменений.