Возвращение атамана. Зачем пытаются реабилитировать нацистского пособника
Дело здесь не только в том, что подготовка любой телепередачи – это коллективный труд, и на канале «Россия 1» должны были найтись люди, которые указали бы Дмитрию Константиновичу на его оплошность. Гораздо более существенно другое: в последние десятилетия мы видим неоднократные попытки реабилитации и увековечивания памяти людей, запятнавших себя сотрудничеством с нацизмом. Самым известным примером подобного рода была организованная Российским военно-историческим обществом установка в 2016 г. в Петербурге памятной доски, посвященной финскому маршалу Густаву Маннергейму в 2016 году в Петербурге. Лишь после протестов гражданского общества, возмущенного появлением в северной столице мемориала соучастнику блокады Ленинграда и лицу, ответственному за репрессии против не-финского населения на территории оккупированной в 1941-1944 года Карелии, доска была снята. Но не уничтожена, а перенесена на территорию Музея Первой мировой войны в Царском Селе.
В публицистической и научной литературе замалчивание пронацистских симпатий таких известных представителей русского зарубежья, как великий князь Владимир Кириллович, философ Иван Ильин, шахматист Александр Алехин, писателей Димитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус и многих других, давно превратилось в обычную практику. Флирт этих людей с нацизмом представляется как «эпизод», «случайность», или «логика борьбы с большевизмом».
Попытки реабилитации и увековечения памяти самого Петра Краснова неоднократно предпринимались в России с начала 1990-х гг. Причины не скрывались: по словам лидера организации «Добровольческий корпус» Леонида Ламма, «сегодня у многочисленных и довольно разрозненных казачьих организаций нет другой такой яркой иконы для объединения, такого символа сопротивления большевизму. Все остальные казачьи атаманы бледнеют на фоне генерала Краснова, выданного англичанами и казненного большевиками, и его реабилитация должна стать знаком окончательной победы над официальной большевистской историософией».
В 1994 г. Краснову и некоторым другим казачьим генералам – коллаборационистам была установлена памятная плита на территории московского храма Всех святых. Данный монумент был разрушен неизвестными, но в 2006 году на территории поместья бизнесмена Владимира Мелихова в станице Еланской Шолоховского района Ростовской области был воздвигнут бронзовый памятник Краснову. Несмотря на неоднократные запросы депутатов и общественных организаций, памятник был сохранен. Была лишь снята подпись, указывающая кому конкретно установлен монумент. В январе 2008 года депутат Государственной Думы от «Единой России» Виктор Водолацкий инициировал создание рабочей группы по реабилитации Петра Краснова, но это предложение встретило ожидаемые протесты и было заблокировано.
Юридическая и моральная реабилитация Петра Краснова действительно на данный момент сталкивается с непреодолимыми трудностями. Если до 1917 года деятельность Петра Николаевича может уложиться в трафарет «слуга царю — отец солдатам», то после Февральской революции 1917 года поступки генерала вызывают нарекания не только с позиции советской историографии.
В 1917 году Петр Краснов без колебаний перешел на службу Временному правительству, а затем участвовал в Корниловском мятеже, уже направленном против нового режима. В октябре 1917 года генерал вел свои части на Петроград против большевиков, попал в плен и получил свободу, дав честное офицерское слово, что не будет воевать против Советской власти.
Свое слово, как и многие другие контрреволюционно настроенные офицеры, Краснов не сдержал. В дальнейшем это оказало белым дурную услугу, – красные решили, что лучше полагаться на пулю, а не на офицерскую честь. А пока генерал сбежал на Дон, где был избран атаманом Донского казачества и начал войну против … «русских», ибо по словам Краснова, «война с большевиками на Дону имела уже характеры не политической или классовой борьбы, не гражданской войны, а войны народной, национальной» 1.
В рамках это борьбы Краснов 28 июня 1918 года обратился к германскому кайзеру Вильгельму II со следующими предложениями:
1) признать права Всевеликого войска Донского на самостоятельное существование, а по мере освобождения Кубанского, Астраханского и Терского войск и народов Северного Кавказа – на слияние с ними Войска Донского в одно государственное объединение под именем Доно-Кавказского союза;
2) содействовать присоединению к войску по стратегическим соображениям городов Камышина и Царицына Саратовской губернии, города Воронежа и станций Лиски и Поворино;
3) своим приказом заставить советские власти Москвы очистить пределы Всевеликого войска Донского и других держав, имеющих войти в Доно-Кавказский союз, причем "все убытки от нашествия большевиков должны быть возмещены Советской Россией2.
Не стоит удивляться, что эти требования были немедленно приняты немцами и лишь крах кайзеровской Германии не сделала Петра Николаевича отцом-основателем нового государства. В феврале 1919 года ориентировавшийся на Антанту А.И. Денинкин заставил Краснова подать в отставку и уехать за границу.
В эмиграции Петр Краснов принял немецкое гражданство, активно занимался литературной деятельностью, ну а когда к власти в Германии пришли нацисты, всем сердцем поддержал новый режим. В написанным в 1939 году романе «Ложь» он полностью идентифицирует своих героев с Третьем рейхом:
«Права была Лиза в своем жестоком приговоре: России не было. Не было у Лизы Отечества. Но когда бесшумно проносился мимо пароход “Бремен”, и увидала Лиза черную свастику на белом фоне на алом полотнище флага,– знак вечного движения, непрерывного прогресса, ощутила, как теплая волна залила ее сердце… Родина!»3.
22 июня 1941 года Петр Краснов безоговорочно поддержал нападение Третьего Рейха на Советский Союз. В его обращение в частности говорилось: «Я прошу передать всем казакам, что эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих Русской кровью. Да поможет Господь немецкому оружию и Хитлеру! Пусть совершат они то, что сделали для Пруссии Русские и Император Александр I в 1813 г.»4.
С сентября 1943 года и вплоть до своего ареста в мае 1945 года Краснов был начальником Главного управления казачьих войск Имперского министерства восточных территорий. После поражения Гитлера Краснов был взят в плен англичанами, передан советским властям, судим и 16 января 1947 году приговорен к смертной казни через повешение. В тот же день приговор был приведен в исполнение.
Изложенные факты должны исключить всякие попытки реабилитации Краснова, который является не только лицом воевавшим против нашей страны в годы Великой Отечественной войны, идейным антисемитом и сторонником нацизма, но и символом казачьего сепаратизма, подрывающего целостность Российской Федерации. Однако мы видим, что для ряда влиятельных политических и общественных лиц антибольшевизм Краснова перекрывает все его преступления. За реабилитацией Краснова стоит все то же желание переиграть итоги Гражданской войны и поднять на щит русский аналог Франко или Маннергейма.
Одновременно с этим, вопрос реабилитации Краснова, Власова и других нацистских пособников влечет за собой ревизию всей истории войны 1941-1945 года, которую пытаются представить как «Вторую гражданскую» и тем самым уравнять тех кто сражался на стороне Третьего рейха и советских солдат. Концепция «долгой гражданской войны» первой половины XX века давно обсуждается как в зарубежной, так и в российской историографии. Гитлеровское вторжение обострило национальные, классовые и социальные противоречия многих европейских стран, включая Грецию, Югославию, Польшу, Италию. Подобные процессы имели место и на территории СССР. Консервативные, националистические, праворадикальные силы увидели в 22 июня 1941 года шанс взять реванш за поражение в 1917-1921 гг. Но это никак не может служить оправданием пособникам Третьего Рейха. Союз с Гитлером лишь привел к их политический и общественной делигитимации на долгие десятилетия и нет никаких причин менять сложившийся статус.
«Примирение» с крайне правыми и профашистскими силами русской истории опасно и для дня сегодняшнего. Исторический опыт показывает, что силы, пытавшиеся контролировать и заигрывать с ультраправыми, слишком часто теряли контроль над своими подопечными.
Артем Кирпиченок