Лихие двадцатые
Сто лет назад Рыбинск ждал перемен. Выживал, создавал губернию, тянул жилы за станком, гулял напропалую, сажал картошку, боролся с плохими перевозчиками, менял приданое на кусок хлеба, решал задачи по замещению импорта. Голодная губерния
Двадцатые годы ХХ века — тяжелейшее и одновременно выдающееся время для России. Едва ли мы вспомним в истории страны другое десятилетие, которое включило бы в себя колоссальный упадок и колоссальный же рост. НЭП — хоть и краткая, но эпоха.
Начало 20-х. В Рыбинске, как и везде в стране, стремительно меняются культурные коды, ведется переименование улиц и площадей в духе новой советской идеологии. Парад и демонстрация, посвященные выборам в Советы 1927-28 г.
Соборная площадь становится Бурлацкой, Сенная — Степана Разина, Театральная — Свободного искусства. Малую Иверскую улицу, идущую от храма (сама церковь закрыта одной из первых), символически нарекают в Безбожников. Соседние улицы получают имена революционеров Сакко и Ванцетти и Парижской Коммуны. 7 ноября 1923 года на постамент свергнутого и отправленного на переплавку Александра II водружается огромная голова Ленина — один из первых в стране памятников Ильичу.
К этому моменту стихают революционные бури, катится на спад Гражданская война. Повсюду царит разруха. Голод, карточки, инфляция в сто тысяч процентов, отсталая, еле теплящаяся промышленность.
В 1920-м промышленное производство в СССР составляет всего 17% от уровня 1913 года. Число предприятий и рабочих сократилось в 3-5 раз. Производство чугуна в 30 раз ниже, чем в 1912 году, пахотных орудий — меньше в 24 раза, муки — почти в 3 раза, тканей — в 15 раз.
В это жесткое время образуется Рыбинская губерния с центром в Рыбинске. В ее состав входят Рыбинский, Мологский, Мышкинский, Пошехоно-Володарский и Угличский уезды. Просуществует она недолго, с 3 февраля 1921 года до февраля 1923-го. На эти годы приходятся самые суровые испытания. В 1921 году урожай убивает страшная засуха, страну охватывает голод. Продовольственное снабжение Рыбинска резко ухудшается. Те крохи, что есть в губернии, отправляются в больницы, детские сады и приюты. Рабочее население снабжается из рук вон плохо. Мясо выдается с большими перебоями, керосин и мыло — только за январь и февраль 21-го года, табак не выдается совсем. С 1922 года сахар — только больным и детям. «Нетрудовые элементы» сняты со снабжения вообще.
Рабочим живется даже хуже, чем при царе. Нередко зарплата выдается натурпродуктом: спичками, хлебом, солью, мылом, овощами и даже повидлом. Нужно изворачиваться и менять это добро. Рабочие фабрики «Маяк» у делительного станка
Чтобы выжить, рыбинцы распахивают огороды. Растят овощи все сословия и звания (благо, многие выходцы из деревни еще не забыли свои крестьянские корни). Грядки копает даже военкомат, их профсоюз числится в передовиках.
Продовольственный дефицит — самое время для «смычки» с деревней. Правда, не культурной, а бартерной. Рыбинские женщины с узлами и мешками мотаются по деревням, меняют одежду, драгоценности, кружевное постельное белье на рыбу, картошку, муку, если повезет, на масло. Мешочницы договариваются с машинистом товарняка, чтобы тот пустил их в тамбур, а за несколько километров перед городом притормозил — так легче спрыгнуть самим и сбросить тяжеленные котомки с провизией.
«И зашли в шикарный ресторан»
В городе и уезде создается потребительская кооперация. Ко второй половине 20-х город способен прокормить себя. Он даже помогает другим. В сентябре 1927-го рабочие мельницы №1 принимают решение выйти на работу в воскресенье, чтобы смолоть муку и срочно отправить ее в пострадавший от наводнения Ленинград.
НЭП возвращает купеческой столице свободу торговать, копить, предпринимать. Денежная реформа 1922-1924 годов делает рубль «твердым», земля уже не уходит из под ног, можно строить планы на будущее. Происходит стремительный экономический рывок. В Рыбинск даже возвращаются некоторые купцы. Константин Расторгуев, бывший городской голова, вновь встает у руля своей мельницы, налаживает мукомольное производство. Правда, уже в 30-х он вновь покинет город, уже навсегда.
Бывший владелец образцовой типографии (национализированной, конечно) Константин Никитин работает администратором в театре Пролеткульта, играет на виолончели в ресторане «Сан-Ремо». Там музыкантам не только платят, но и кормят ужином. «Выдули его из Рыбинска только революционные вихри 30-х годов», – позже напишет о купце Алексей Золотарев. Музыканты Рыбинска Мария Челищева, Константин Никитин, Петр Алексеев, 1920-30-е
Ресторан — знаковое место для эпохи нэпа, можно сказать, выразитель духа времени. Лихого и яростного, как в девяностые. Это время смельчаков, авантюристов, остапов бендеров и криминала. С возвращением свободы бирж и торговли можно в раз перепрыгнуть пропасть из грязи в князи. Рыбинские нувориши живут одним днем. Их излюбленное место — ресторан «Сан-Ремо» на Крестовой, пользующийся дурной славой. Ресторан в церковном интерьере
Ресторан открывается даже в Спасо-Преображенском соборе, где среди церковных фресок и пальм новые хозяева жизни неистово сорят деньгами, много пьют, веселятся, будто чувствуют: пировать им недолго. Уже в 30-е на смену рынка, пусть половинного, придет административная экономика, а самих нэпманов перемелют жернова истории…
Лошадиные силы
А сколько, как вы думаете, в двадцатые годы в Рыбинске было автомобилей? Чтобы пересчитать, хватит пальцев одной руки. Сейчас в это трудно поверить. Члены первого в Рыбинске кружка «Автодор», 1928 г.
Вот типичные угоны образца 1920-х: «28 ноября от вокзала уведена лошадь, принадлежащая гр. Фирсову», «От магазина ЦРК (пр. Ленина) была угнана в упряжи лошадь, принадлежащая гр. Поройкову. Вечером того же дня лошадь была обнаружена на Казанской ул., во дворе дома №1» (по сообщением газеты «Рабочий и пахарь» за 1925 год).
И звучит тогда город совсем иначе. Панику среди горожан сеет испытание первых моторов на машиностроительном заводе имени Павлова. Весной 1928 года к ним прибывает из Франции партия двигателей «Лорен-Дитрих». Их предстоит перебрать и провести испытания. А. Павловский вспоминает: «Рывок, мотор «чихнул». Еще 2-3 попытки — и рев мотора в 450 лошадиных сил всколыхнул безмятежный Рыбинск. Директор завода т. Михайлов не сдержался: велел заложить в заводской тарантас лошадь и поехал по Рыбинску слушать, как звучит мотор в отдаленных углах города. Жители города были в порядочном смятении: все спешили к зданию, чтобы выяснить причины загадочного грома».
Да, автомобили появились в Рыбинске еще до революции. Гоняя на «безлошадной телеге, придуманной антихристом», пугал народ купец-пивовар Дурдин. Но и в первые советские годы картина не сильно меняется, автомобиль на дороге по-прежнему остается чудом. Только в годы НЭПа из ухарского аттракциона он превращается в коммерческое предприятие. Знаток рыбинской истории Александр Козлов упоминает о неком Вировлянском, который занимался частным извозом между Рыбинском и Пошехоньем. «Форд» его постоянно неисправен, а его хозяин нередко надувает пассажиров. В конце концов товарищ сбежал в Ленинград с перевозимыми им золотыми вещами — история в духе времени.
В 1927-м году появляется автобусное сообщение с Пошехоньем. В Рыбинске создается транспортный комбинат, из Ярославля присылают два автобуса на 12 мест фирмы «Фиат». Наши сегодняшние претензии к перевозчикам меркнут перед тем, что терпят первые пассажиры: «Никогда не забыть поездку на автомобиле рыбинского межтранса: он не имеет фонарей, гудка, цепей на задних колесах, дверцы не открываются». Агитбригада из комсомольцев и коммунистов на привокзальной площади, 1921-22 г.
Промышленный рывок
К началу двадцатых городская промышленность находится в полуобморочном состоянии. Техническое отставание — колоссальное. В городе имеются лишь небольшие заводы и фабрики с полуразвалившейся техникой.
По количеству предприятий и объему выпущенной продукции в 1927-28-х годах Рыбинский округ занимает последнее место в Ивановской промышленной области, к которой он теперь относится после очередной административной реформы.
Самыми крупными предприятиями являются Первомайская фарфоровая и Вигонепрядильная фабрики, Главные мастерские Северо-Западной железной дороги, лесопильный завод «Бунтарь», мельница Центросоюза. И все. Производство авиадвигателей, полиграфмашин, катков и судов — еще впереди.
В декабре 1925 года на XIV съезде партии объявлен курс на индустриализацию страны. Вводится система хозрасчета, рабочих стимулируют материально и идеологически. Пролетарии массово включаются в соцсоревнования. К концу 20-х Рыбинск включается в процесс форсированной модернизации производства. Рабочие судоверфи им. Володарского, 1926 г.
К 1928 году оживают мастерские Слип, еще год назад стоявшие на грани закрытия. «Начато строительство новых пяти железных наливных барж и достраивается «Георгий», — сообщает газета «Рабочий и пахарь». — «Георгий» — это большая сорокасаженная баржа-теплоход. Слип имеет заказ на 10 железных барж, предполагается заказ на 27 барж. Мастерские будут заниматься не только ремонтом, но и массовым судостроением». Группа служащих завода № 26 имени Павлова
С 1924 года моторный завод (бывший «Русский Рено») передан в ведение авиатреста, начинается освоение новой для страны продукции — авиадвигателей. И уже в октябре 1928-го на машиностроительном заводе им. Павлова по заграничной лицензии собирают первые десять моторов — передовых по тем временам, в 600 лошадиных сил. Рабочие завода «Металлист»
Завод «Металлист» берет на себя соцобязательство переоборудовать спичечную фабрику «Маяк». Для этого они готовы работать по 10 часов в день. «Недавно к нам пришли рабочие спичечной фабрики «Маяк», — пишет в местную газету «металлист» Громов. — Они просили спасти фабрику, которая гибнет из-за отсутствия машин. Там все станки расхлябаны. «Металлисты» решили в течение полутора-двух месяцев поставить на «Маяк» новые машины».
Набивка спичек в коробки на фабрике «Маяк», 1924 г.
Уже спустя год, в октябре 1929 года, директор «Металлиста» Тарасов отчитывается о запуске первого советского спичечного автомата: «Проделана колоссальная работа. Выпущено 550 машин, за которые следовало бы вывезти 2240 тыс. долларов золотом. С пуском стоящего перед нами автомата СССР окончательно освободилось от зависимости заграницы». Коробко-клеильная спичечная машина — продукция завода «Металлист»
Имортозамещение продолжится и в 1930-х. Завод дорожных машин выпустит первый в Союзе моторный каток, а «Металлист» — первую плоскопечатную машину «Пионер №1», это произойдет в 1931-м.
Вместе с подъемом промышленности идет в гору достаток и уровень жизни рыбинцев. Организуются и строятся медучреждения, детские сады, клубы. Растет и сам город, вбирает в себя окрестные деревни, становится домом для приезжей интеллигенции: инженеров, технологов, врачей.
В 1920-м в Рыбинске живет 39 тысяч, в 1926-м — больше 55 тысяч. А перед войной рыбинцами называют себя уже 139 тысяч человек.
Фотографии — из коллекции Рыбинского музея-заповедника
Благодарность за помощь в подготовке статьи выражаю Оксане Гожалимовой, заведующей сектором истории Рыбинского музея-заповедника