Из первых уст: Каĸ возводился ĸомплеĸс Айтеĸе би. Часть 2
Шады ака оказался казахом в седьмом поколении. Когда-то через Нурата проходил караван, 10-летний подросток уснул под телегой и отстал от каравана. Вот Шады ака оказался потомком того казаха, его мечтой было увидеть при жизни мавзолей Айтеке би. Расставаясь, я пообещал, что постараюсь сделать все возможное, чтобы его мечта сбылась.
По приезде в Ташкент я нашел возможность согласовать этот вопрос с высшим руководством республики и получил разрешение на строительство мавзолея Сейткул аулие (XVI век), отца великого Жалантоса Бахадыра (1576-1656 гг.), правителя Самарканда, глубоко почитаемого в Узбекистане.
Из рода Алим, торткара, вышли пять великих личностей. Ораз кажи был ближайшим соратником Эмира Тимура, который ценил его за мудрость и согласовывал с ним все стратегические вопросы. Его внук Сейткул аулие правил Нуратой — северными воротами Бухары. В Нурата есть две мечети, где великий Эмир Тимур проводил пятничные намазы перед своими завоевательными походами.
В центре города находится необычный родник с дебитом воды четыре кубометра в секунду. В ее составе есть золото, серебро, йод, она долго хранится и не портится, как знаменитая святая вода из колодца Замзам в Мекке. В некоторые моменты в роднике лучи солнца преломляются и играют всеми цветами радуги, поэтому город носит имя Нурата. В роднике плавают тысячи рыб, они уходят нереститься за сотни километров подземными ходами и там же кормятся. Никто никогда не видел погибших рыб. Рыбок ловить и трогать руками запрещено, а воду традиционно можно пить только из серебряной посуды.
Рядом с городом на возвышенности стоят руины древней крепости, которую построил Александр Македонский. По легенде, когда Александра Македонского отравили, он выпил воду из этого священного родника и остался жив.
При въезде в город расположено огромное кладбище, которому около трех тысяч лет. Здесь и захоронены Сейткул аулие и Айтеке би.
Айтеке би умер на территории Каракалпакии. Перед смертью ему задали вопрос: что делать его народу? Он посоветовал спуститься в пойму Сырдарьи, чтобы остаться в живых. Многие его потомки живут сегодня в Кызылординской области. А себя он наказал родичам похоронить рядом с великим прадедом Сейткул аулие в городе Нурата.
Два сына Сейткула аулие – Жалантос Бахадыр и Акша хан – оставили неизгладимый след в истории Средней Азии. Жалантос Бахадыр 47 лет правил Самаркандом, который в его время называли Звездой Востока. Он построил на площади Регистан два медресе: Тилля-Кари (украшенный золотом) и Шер-Дор (львиное медресе), которые были Оксфордами, Гарвардами и Кембриджами того времени, а сейчас стали историческими и культурными памятниками мирового значения.
Жалантос Бахадыр дважды помогал сородичам разбить войско джунгар. Первый раз он направил 30-тысячное прекрасно вооруженное войско для освобождения Семиречья, второй раз – 20-тысячное войско в помощь Жангир хану (Салхам Жангиру) в битве против джунгар на Орбулаке.
Жалантос Бахадыр захоронен в 12-ти км от Самарканда на кладбище Дагбит кыстагы. При жизни он подготовил свое надгробие в форме камня, хотя имел возможность построить такой же Гур Эмир, как Эмир Тимур. Он приказал, чтобы его похоронили при входе на кладбище, чтобы народ, приходя к нему, не переступал могилы его учителей.
Акша хан правил Кокандским ханством. Внук Жалантоса Бахадыра и правнук Сейткула аулие Айтеке обучался в медресе Самарканда, затем под патронажем Жалантоса Бахадыра получил военное образование за рубежом. В 18 лет он стал батыром, победив врага в единоборстве. Айтеке би мастерски владел словом, был талантливым оратором и впоследствии стал бием младшего жуза.
Теперь нужно было решать вопрос финансирования строительства мавзолея. Я созвонился с Жумабеком Мукановым, тогда руководителем шардаринского фонда Айтеке би. Кстати, в Казахстане на тот момент уже было несколько фондов Айтеке би.
Жумабек сказал мне, что все средства фонда перечислил на печать книги об Айтеке би и планирует собранные от их реализации деньги направить на строительство мавзолея. Я понял, что это бесперспективно. Тогда созвонился с акимами пяти областей Казахстана, где в основном проживали представители младшего жуза.
Елеусин Сагиндыков, аким Актюбинской области, сказал, что возводит у себя памятник Айтеке би и не сможет принять участие в проекте. Но пообещал, что в следующий раз выполнит любую мою просьбу. И сдержал свое слово, за что я ему премного благодарен. Он настоящий батыр! Позже, уже работая в Москве, я обратился к нему с просьбой профинансировать капитальный ремонт московской школы имени Алии Молдагуловой и возвести во Ржеве комплекс в честь 100-й и 101-й стрелковых бригад, погибших в 1943 году в операции «Марс». Все эти воины считались без вести пропавшими, их фамилии были под грифом секретности. Мы за четыре месяца работы с рассекреченными архивами МО СССР города Подольска восстановили 10 тыс. имен казахстанских воинов и высекли их на мраморных плитах на мемориальном комплексе во Ржеве. Теперь наши герои не безымянные, а память о них увековечена.
Крымбек Кушербаев, тогда аким Мангистауской области, неделю держал в приемной Каражана и в конце концов уклонился от финансирования. Также уклонился от помощи и аким Атырауской области Бергей Рыскалиев.
А аким Кызылординской области Болатбек Куандыков сказал, что примет участие в финансировании проекта, если ему будет дана команда старших братьев-акимов.
Таким образом, вопрос финансирования строительства мавзолея Айтеке би зашел в тупик. Время шло. Тогда мы втроем – Каражан, Алтынсары и я – решили начать строительство на свои личные средства.
В те дни меня пригласил на той в Чимкент Руслан Бексеитов. На тое я познакомился с Рахатом Байзаковым, он оказался потомком Жалантоса Бахадыра. Рахат попросил два дня для решения вопроса и сдержал свое слово. Там же на тое я переговорил с двумя известными аксакалами из младшего жуза, но они отказались, ссылаясь на то, что уже дважды вносили по 500 долларов в фонд Айтеке би.
Дальше я попросил своего старшего сына Аскара найти среди его друзей потомков Айтеке би. Утром Аскар позвонил и сказал, что нашел двоих ребят, и они готовы помочь. Это были известные в стране предприниматели Есенгельды Байменов и Султан Усманов, сын Шахарбека Усманова. Шахарбека Усманова я знал лично, утром созвонился с ним и предложил сотрудничество. Он обрадовался и сказал, что готов, как заместитель чимкентского фонда Айтеке би, вместе со мной участвовать в строительстве мавзолея. Так оно и было: Шаке постоянно был рядом со мной на протяжении всего строительства.
Когда мы закончили строительство, мой водитель Ауельбек сказал, что мы за это время проехали 60 тыс. км – это расстояние, равное примерно полутора кругам вокруг земного шара. Мы выезжали в четыре утра из Ташкента, далее – Нурата, Бухара, Самарканд. В Ташкент возвращались в 22:00, проехав 1 200 км. Ездили каждую неделю, иногда дважды. В пути Шаке всегда мне говорил: «Заке, бірінші Құдай, екінші сіздің арқаңызда Айтеке Би бабамыздын кесенесі бітіп жатыр».
Каражан подтянул своего брата Бернарда. Я пригласил Ибадуллу Калибекова, известного мецената-предпринимателя, выходца из братского Узбекистана, знающего всю его внутреннюю кухню. Сам он из рода Конырат, среднего жуза.
Ибадулла меня долго уговаривал не ввязываться в это бесперспективное дело. Он сказал, что это политический акт. И, мол, братья-узбеки все равно вам не дадут его выполнить. «Заке, абыройынызды төгесіз. Койыңыз», – говорил он мне. Действительно, были риски. Но я все же решился.
Итак, нас стало восемь человек, мы назвали себя с подачи Каражана «8 атымтай-жомарт азаматтар»: это я, Заутбек Турисбеков, Каражан Сердалиев, Алтынсары Умбеталиев, Рахат Байзаков, Шахарбек Усманов, Есенгельды Байменов, Ибадулла Калибеков, Бернард Сердалиев. Мы были представителями трех жузов: Алтынсары и я – из старшего, Ибадулла – из среднего, Каражан, Рахат, Шахарбек Есенгельды, Бернард – из младшего. Это было символично: нас объединила историческая миссия, нас объединил великий предок всего казахского народа. Оголился нерв осознания, что давно пора кончать делить нацию, использовать это в корыстных и разъединяющих единую нацию целях. Ни к чему хорошему это нас не приведет. Великий Толе би сказал: «Жүзге – бөлiнгеннiн жүзі қүйсын».
После решения вопроса с финансированием строительства я поехал на встречу с Равшанбеком Мансуровым, председателем Комитета по реставрации исторических памятников Узбекистана. Равшанбек Мансуров оказался очень приятным и обаятельным человеком, грамотным и компетентным специалистом. Когда я ему озвучил наши планы, он задумался и сказал, что этот вопрос поднимается не впервые: у него были представители Казахстана, предлагали большие деньги, но он отказался, так как строительство мавзолея возможно только после согласования с высшим руководством страны. Я ему сказал, что вопрос уже согласован.
К следующей встрече он подготовил проект, размер мавзолея был 6х6х6 метров. Я ему разъяснил, что расстояние между могилами Сейткула аулие и Айтеке би 5,5 метра, поэтому надо увеличить размер мавзолея. Равшан ака сказал, что по законодательству Узбекистана это невозможно. Он предложил останки Айтеке би перезахоронить рядом с Сейткулом аулие. Я возразил, сказав, что останки трогать категорически нельзя, нужно искать другой путь в решении этого вопроса.
В эти дни я пригласил в Ташкент известных и уважаемых в Казахстане аксакалов Мырзатая Жолдасбекова, Акселеу Сейдимбекова и Абиша Кекилбаева, чтобы с ними посоветоваться и получить их благословение на строительство мавзолея. Мырзаке сказал, что этот вопрос должен решать Абиш Кекилбаев.
Абеке задумался. Тогда его супруга Клара апа, которая прилетела вместе с ними, сказала: «Если по законодательству Узбекистана есть ограничения в размерах мавзолеев, то их нельзя нарушать. В ином случае мавзолея не будет. Заутбек, начинай строительство». Все с ней согласились.
На следующий день мы встретились с Равшанбеком ака, разговорились. Он оказался прекрасным собеседником, глубоко знал историю и исторические памятники Средней Азии. У него оказалась мощная родословная. Его дед был близким другом и соратником Кажымукана Мунайтпасова, они были из одного рода Кара Кыпшак Кобланды. Мы оказались ровесниками, очень близко подружились. И тогда он сказал, что из уважения ко мне пойдет на осуществление проекта, но только с одним условием: чтобы до конца строительства мавзолея в СМИ не должна просочиться информация об этом. Я ему дал мужское слово, что так и будет.
Не теряя времени, мы все собрались и выехали в Нурата.
Заутбек Турисбеков
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ