Миллиарды для госкомпаний: сколько бюджетных денег уходит на поддержку китов бизнеса

НОВЫЕ ИЗВЕСТИЯ Миллиарды «помощи» госкомпаниям: сколько и зачем тратит государство на убыточные корпорации Экономический кризис нарастает как снежный ком, несмотря на все попытки власти сделать хорошую мину при плохой игре. Цена на нефть падает, курс рубля – за ней, и все это щедро приправлено последствиями коронавируса. В нынешней ситуации принцип «каждый сам за себя» не работает. А вопрос государственной поддержки актуален, как никогда. Все хотят получить казенные деньги, чтобы хоть как-то залатать бреши и остаться на плаву. Но больше всего шансов у крупных госкомпаний. Вообще в России хорошо быть большим и сильным независимо от рода деятельности. Так, недавно в новый список системообразующих предприятий вошли Макдоналдс, Икеа и Спортмастер. А еще на днях кабмин утвердил правила распределения субсидий для инвесторов в Арктику. Абы кто туда случайно не зайдёт. Малый бизнес, представленный частными компаниями, может рассчитывать в лучшем случае на скромные региональные программы. Можно долго рассуждать, насколько стратегически оправданно выделять материальную помощь именно компаниям, обозначенным в «списке Мишустина», но отметим тот факт, что подход от «мирного времени» отличается не сильно. Посмотрим, сколько денег государство тратит на госкомпании, как помогает им, выделяя средства из госбюджета, и чем объясняются такие траты, когда нет повода в виде ущерба от эпидемии. Для этого по реестру субсидий за 2018 и 2019 финансовые годы «Новые Известия» проверили 20 госкомпаний с наибольшей капитализацией за исключением банков. Сбербанк, Газпромбанк, ВТБ являются получателями значительной части субсидий, но большинство из них идёт на субсидирование ставок по кредитам, ипотеке и лизинговых платежей. То есть конечным выгодоприобретателем так или иначе являются люди и прочие компании, в том числе малый бизнес. Кадр из к/ф «Тёмный рыцарь»; реж. Кристофер Нолан Кто получает и на что тратит государственные субсидии 9 из 20 крупнейших госкомпаний получали субсидии в 2018–2019 годах. За 2 года им выделили субсидии на 63,16 млрд рублей. Суммы большие – необходимо разобраться, на какие цели были выделены деньги ( реестр субсидий содержит всю необходимую информацию), и была ли вообще в них необходимость? Выделенные 24 млрд рублей предназначаются на погашение долгов. Может быть субсидии нужны для успешного развития? К сожалению, на практике выходит иначе. ПАО «Компания «Сухой» тратит колоссальные деньги на разработку дорогого SSJ-100, от которого отказываются все частные авиакомпании, но это не беда. ОАК, в состав которого входит «Сухой» получит субсидии на погашение долгов, на производство запчастей (такой вариант тоже обсуждался), а ВЭБ.РФ вёл переговоры в начале 2020 года о 70 млрд рублей на получение лизинга этих самолётов для Аэрофлота. Зачем делать лучше, если государство всё равно заплатит? Госкомпания получит эти деньги на строительство линии электропередач на 110 кВ на Чукотке от новой плавучей АЭС в Певеке до выводимой из эксплуатации старой АЭС в Билибино. Основными потребителями электроэнергии в этом малонаселённом регионе - горнорудные и золотодобывающие компании. Довольно-таки небедные компании. Согласно данным Росстата, чукотские предприятия заработали в прошлом году 20,4 млрд рублей, и это с учётом потерь убыточных компаний. Но государство заботится о РусГидро и, чтобы не пришлось торговаться и снижать стоимость строительства ЛЭП, готово целиком оплатить строительство. Но добывающие компании не видят смысла тратиться на услуги РусГидро – недостаточно выгодно. А раз нет явной выгоды, то не будет и развития. Эти субсидии лишь немного отсрочат угасание региона. Государство выделяет деньги на подключение Чукотки к сети электросвязи, на функционирование сетей на Курилах, компенсирует убытки от оказания универсальных услуг связи, а также оплачивает создание «киберполигона для обучения и тренировки специалистов и экспертов разного профиля, руководителей в области информационной безопасности и информационных технологий современным практикам обеспечения безопасности». При этом компания явно не убыточная: чистая прибыль по МСФО в прошлом году выросла на 10% до 16,5 млрд рублей. А субсидии на киберполигон особенно «порадуют» противников изоляции рунета. И снова обороняемся, защищаемся, закрываемся, но не развиваемся. Авиакомпания получает субсидии, чтобы компенсировать недополученную прибыль (даже не убытки) от установления «плоских» тарифов в Калининград и на Дальний восток. И всё равно наши цены на авиабилеты неприятно удивляют по сравнению с европейскими. Разница в том, что в развитых странах проблема дорогих перелётов решается высокой конкуренцией на свободном рынке: лоукостеры борются за каждого пассажира. В нашем случае государство вынуждено доплачивать своей же компании, чтобы сдержать цены. Зато начисленное вознаграждение руководства государственной авиакомпании выросло по итогам 2019 года на 38% по сравнению с 2018 годом - до 2,138 млрд рублей. При том, что эффективность снизилась (занятость кресел опустилась с 82,7% до 81,9%, а коммерческая загрузка – с 69,3% до 67,7%). При этом согласно реестру субсидий Единого портала бюджетной системы РФ, Аэрофлот только в прошлом году получил субсидии на 5,73 млрд рублей, а в бюджет в виде дивидендов должен перечислить только 3,456 млрд рублей. Можно было бы пусть в страну лоукостеры, которые бы создали здоровую конкуренцию и сбили цены на билеты естественным путём, но политика тотального госконтроля и отказа от развития допускает только существование «Победы» в подчинении у Аэрофлота. У алмазной компании, главным акционером которой является сама Якутия, есть дочерняя авиакомпания, которая связывает Якутск (и не только) с другими городами России. А заодно её самолёты летают в небольшой отдалённый город Мирный. Субсидии, как и у Аэрофлота, приходят для «выравнивания» тарифов. Государство выделяет деньги государственной компании, чтобы не падала прибыль, от которой зависит объём налоговых отчислений в бюджет. Замкнутый круг. И опять-таки, у АЛРОСА проблемы с деньгами не наблюдаются: даже после сокращения на 30% чистая прибыль в прошлом году составила 62,73 млрд рублей. И опять авиация, и опять государство компенсирует недополученную прибыль. У госкомпании есть подразделение «Газпром-нефть Аэро», и оно получает субсидии, чтобы для авиакомпаний керосин был не слишком дорогой: повышение цен нефтяниками после начала проведения налогового манёвра привело к нежелательному росту цен на авиабилеты. Согласно отчётности по международным стандартам, частая прибыль «Газпром нефти» в прошлом году выросла на 6,2% до 400,2 млрд рублей, но цены всё равно не удержали. Государство проводит налоговый манёвр, чтобы собрать побольше денег, а потом их возвращает в виде субсидий. Как ни странно, но нефтяники из Татарстана поучают субсидии по линии Министерства образования и науки на проведение НИОКР и на кооперацию с российскими вузами. Обычно во всем мире компании сами заинтересованы в том, чтобы ВУЗы воспитывали высококвалифицированных специалистов и разрабатывали для них новые технологии. Но раз наши госкомпании самостоятельно не проявляли интерес к кооперации с научным сообществом, значит она им не нужна. И субсидии ничего здесь не изменят. Энергетическая компания получила деньги на модернизацию очистных сооружений Костромской ГРЭС. Чистота воды в Волге – вопрос очень важный. Экологию главной реки страны и так сильно подпортили в советское время строительством плотин. Нуждается ли компания с чистой прибылью в 81,93 млрд рублей в таких подачках от государства – большой вопрос. Но деньги поступают и поступают. В этом рейтинге Газпром затерялся. Он получает лишь совсем небольшие субсидии на деятельность региональных профессиональных образовательных центров. Цель оправдывает средства? Финансовая поддержка госкомпаний оправданна, если стоит вопрос банкротства предприятий и потери множества рабочих мест. Или если бы государство могло регулировать деятельность компаний в интересах всей отечественной экономики. Но в реальности всё иначе. Отсюда вопрос: а зачем тогда государство владеет долями в важнейших для всей России компаниях, если не может влиять на принятие решений, не может сподвигнуть к конкурентному развитию, если не может добиться того, чтобы госкомпания пожертвовала частью прибыли ради развития всей экономики? Да потому что условиях свободного рынка и частной собственности диктовать такие условия непозволительно, но у нас-то случай совершенно иной... Сергей Толкачёв Первый заместитель руководителя Департамента экономической теории Финансового университета Сергей Толкачёв, Первый заместитель руководителя Департамента экономической теории Финансового университета поясняет, что в случае с госкомпаниями в первую очередь должны применяться административные методы управления: «Именно так должно быть в нормальной системе государственного управления промышленностью. Основу системы должны составлять административные или организационно-управленческие меры, а финансово-кредитные играть вспомогательную роль. Они содействуют извлечению краткосрочной финансовой выгоды» . Дмитрий Милин У независимого аналитика Дмитрия Милина есть краткий и очень ёмкий ответ на вопрос о том, зачем государство бесконечно субсидирует госкомпании: « Потому, что низкая квалификация и высокая жадность до взяток и «откатов» чиновников делают развитие нашей экономики невозможным ». К тому же государство, распределяя субсидии, явно отдаёт предпочтения или полностью государственным компаниям, или хотя бы с госучастием. Эксперты называют разные причины такой «разборчивости». Сергей Толкачёв « Разумеется, компании с государственным участием по своему статусу в первую очередь являются претендентами на получение государственных субсидий. Это как отец семейства в первую очередь поможет своим детям, а уж потом займется благотворительностью и отсыпет мелочи прихожанам храма» . Максим Осадчий начальник аналитического управления банка БКФ «Государство решает с точки зрения государственной власти, а не с точки зрения экономики и общественного благосостояния, куда инвестировать деньги. Понятно, что государству удобнее управлять госпредприятиями и госбанками, поэтому им, независимо от их экономической эффективности, перепадают основные куски государственного пирога. Причем решения об инвестициях принимают конкретные чиновники со своими интересами, часто весьма отличающимися от государственных. Госпредпринимательство – паразитирование на госпредприятиях – самый выгодный бизнес в России. Кроме того, в условиях коррумпированной экономики госсредства, инвестированные в частный бизнес, с большей вероятностью будут разворованы, чем в случае инвестиций в госпредприятия и госбанки» . Сергей Бекренев член Генсовета "Деловая Россия" «Распределение субсидий производится вне конкурентных инструментов и относится к мерам административного участия государства в экономике. С течением времени при наращивании тренда увеличения присутствия государства в экономике пропорция распределения государственных денег в пользу так называемых "госкомпаний" лишь растет, в связи с чем возникают резонные вопросы как со стороны бизнеса, так и идеологов полной транспарентности работы органов государственной власти. Часто возникает ощущение приоритета государственного бизнеса перед частным и угрозы утери качества принципов равенства на рынке экономических агентов и невмешательства государства в частные дела». Удивительное дело: эксперты утверждают, что вопросы госкомпаний должны решаться в административном порядке, но при этом государство от финансового стимулирования крупных и прибыльных госкомпаний и не думает отказываться. Одна из причин – это то, что компании с госучастием зачастую принадлежат государству не на 100%, и имеют ещё сторонних, в том числе иностранных, инвесторов. Если государство будет только диктовать условия, то госкомпании перестанут быть привлекательными для этих инвесторов. Сергей Толкачёв «Нужны ли "государственной" Газпромнефти субсидии при росте ее чистой прибыли - очевидно нет, если бы данная публичная корпорация действительно была бы государственной. Посредством субсидирования де-факто, компенсируются выпадающие доходы частных инвесторов участвующих в данном бизнесе практически на половину и государство компенсирует расходы частной компании на выполнение госзадачи» . В итоге распространения такой смешанной формы собственности возникают существенные перекосы: с одной стороны, бессмысленный круговорот государственных денег, которые заодно могут оседать в карманах руководства, а с другой стороны, от него никак не отказаться из-за частных инвесторов. Вот и получается, как отмечает Дмитрий Милин , « налоги в бюджет платят все, а субсидии получают только «приближенные ». ...Или приватизировать? Выходит, что решить проблему справедливого распределения субсидий может приватизация большинства госкомпаний. Не по залоговым аукционам, как это было в 90-е года, разумеется, а через открытые торги. Только вот чиновники совсем не стремятся расставаться с госсобственностью, обеспечивающей поток денег. «Совкомфлот», например, грозятся приватизировать с 2007 года. А судя по утверждённому правительством прогнозному плану приватизации на 2020 – 2022 годы, прорыва ждать не стоит. Кадр из сериала «Во все тяжкие» В масштабах государства 3,6 млрд рублей – сумма небольшая. Да и не факт, что она будет получена. Обвал рубля и нефтяной кризис сильно подкосили инвестиционную привлекательность России. Опять будем ждать идеального момента для продажи, который может никогда не наступить? И чем дольше ждём, тем сильнее усугубляем ситуацию. Госкомпании, находящиеся в привилегированном положении, теряют стремление становиться лучше и эффективнее, они накапливают проблемы и со временем становятся менее привлекательными для инвесторов. Пока Илон Маск переворачивает рынок автомобилей и космических услуг, главы наших госкомпаний ходят в Кремль договариваться о новой поддержке.