Просроченное графоманство Бадранова

В измерении человеческой жизни 30 лет — это возраст начала зрелости и осознанности. Время, когда слова и действия становятся обдуманными и взвешенными, а не эмоциональными и хаотичными. Это время, когда человек становится максимально деятельным, а его активность обретает максимальную эффективность. Что значит 30 лет для Башкирии, 30 лет для региона Российской Федерации? Во-первых, произошла смена поколений. Бывшие в тот период тридцати-сорокалетние люди, принимавшие активное участие в общественно-политических событиях, в своем большинстве сегодня на почетной пенсии, а те, кто тогда только родился – в настоящее время находятся в своей самой активной политической и экономической фазе деятельности. Во-вторых, республика и страна в целом прошла за это время большой и сложный путь, наполненный различными, часто противоречивыми и иногда очень драматичными событиями внутри страны. В том числе мы видели много трагичных примеров, происходивших на геополитической карте мира, и очень часто у наших границ. В-третьих, сегодня накоплена большая база эмпирических данных для того, чтобы оценить целесообразность и эффективность дискурса тридцатилетней давности. Иными словами, с высоты прошедшего времени мы можем дать ответ на вопрос: достигли ли своей цели лозунги и устремления начала 90-х годов прошлого века, и вообще, нужны ли были эти идеологемы? В целом празднование тридцатого 11-го октября в жизни республики — это хороший повод осмыслить пройденный путь, дать ему оценку и критически взглянуть на прошедшее, чтобы учесть этот опыт в нашем общем будущем. Рефлексируя на заданную тему, сложились четыре смысловых сюжета, которые позволяют понять глубину и значение процессов перестроечных и постперестроечных этапов нашей истории. Условно назвав их «смысловыми», мы акцентируем на той простой истине, что в первую очередь важны смыслы, которые мы вкладываем при принятии решений или объясняя различные общественно значимые процессы. Поскольку смыслы формируют устремления, а те, в свою очередь, определяют наши действия. СЮЖЕТ ПЕРВЫЙ: ПОЛИТИЧЕСКИЙ. События, произошедшие в конце XX века, изменили ход мировой истории и имели глубочайшие последствия. В 2005 году президент России Владимир Путин назовет это «геополитической катастрофой XX века». Итак, что произошло и с чего же всё начиналось? Попытки демократизации советского общественного строя, известные как «Перестройка», привели к тому, что в конце 80-х годов в союзных и автономных республиках Советского государства возникли центробежные силы, движения за самостоятельность или повышение прав регионов. В результате всё это привело союзные республики к выходу из состава СССР и максимальной децентрализации внутри Российской Федерации (в том числе в рамках РСФСР). При этом в обоих случаях, в союзных и автономных республиках, эти процессы получали юридическое оформление через принятие «деклараций о суверенитете». Что в историографии получило название «Парад суверенитетов» – политического конфликта союзного центра и периферии в 1988-1991 годах, ставшего одной из причин распада СССР. «Парад суверенитетов», начавшись в прибалтийских республиках в 1988 году, завершился в республиках Центральной Азии в 1990-м. Далее, в течение 1990-1991 годов указанные территории активно провозглашали выход из состава Советского Союза. Не стоит забывать, что эти сепаратистские процессы сопровождались межнациональными конфликтами и военными столкновениями, приведшими к многочисленным человеческим жертвам. Например, возникший в то время «нагорно-карабахский конфликт» между армянами и азербайджанцами не угас до сих пор и вспыхнул с новой силой уже в наши дни. Волны кровавых выяснений отношений прокатились по республикам Центральной Азии (Ферганские погромы, Ошская резня, Новоузенская резня) и Кавказа (грузино-абхазская война, южноосетинская война, Карабах). В свою очередь, автономные республики России в своих движениях за повышение статуса, по сути, поддались политической моде и использовали дискурс союзных республик. Как известно, значение слова «суверенитет» сводится к понятию независимости власти и верховенству законов суверенного государства на своей территории, то есть заявление о собственной суверенности – это заявление о независимости. Большинство российских национальных республик таких амбиций на официальном уровне не имело (исключением стала Чечня, реализация амбиций которой привела к затяжному военному конфликту). Вместе с тем были попытки отдельных регионов установления визового режима с другими субъектами России, введения собственной денежной системы и иных атрибутов «суверенной государственности». Подобная риторика о независимости и фактическом выходе из состава страны в Башкортостане, как и во многих национальных регионах страны, велась частью общественных организаций и национальной интеллигенции. Дальнейшее развитие событий показало, что у многонационального населения Башкирии оказался высокий иммунитет к национализму и сепаратистским настроениям. Таким образом, радикальный дискурс остался в рамках дискуссий отдельных общественников и не вышел на уровень обсуждения в Верховном Совете БАССР, а принятие «декларации о суверенитете» стало декоративным актом, поэтому этот документ можно рассматривать лишь как дань политической моде того времени. «Суверенитетский» дискурс в башкирском обществе аргументировался необходимостью решения этноязыковых вопросов и социально-экономического развития башкирского Зауралья. Насколько этот дискурс был оправданным, демонстрируют следующие эмпирические данные. Достаточно сравнить инфраструктурное развитие западных и юго-восточных районов республики. Например, по состоянию на октябрь 2020 года, уровень газификации Баймакского района составляет всего 30%, Зилаирского – 39% и Бурзянского – 22%. В то время как Илишевский район газифицирован на 81,64%, Туймазинский и Чекмагушевский на 95%. Уровень асфальтированных дорог от всего объема дорожных сетей в указанных районах также демонстрирует существенную дифференциацию между западом (Илишевский р-н – 42,59%, Туймазинский р-н – 54%, Чекмагушевский р-н – 48%) и юго-востоком Башкирии (Баймакский р-н – 16%, Зилаирский р-н – 21%, Бурзянский р-н – 35%). Инфраструктурная сеть газа и дорог имеет огромное значение для развития предпринимательской инициативы, строительства промышленных и перерабатывающих производств. Иными словами, без указанной инфраструктуры сложно утверждать о каком-либо социально-экономическом развитии. Таким образом, эти цифры красноречиво говорят о том, что ни в «суверенитетские» годы, ни после них проблемы башкирского Зауралья существенным образом не решались, что предопределило деградацию этой территории, а сегодня является одной из основных причин вахтовой миграции населения. В части этноязыковой проблематики обратимся к социологическим исследованиям. Так, в 2018 году в сборнике материалов конференции «Городские башкиры: Проблемы сохранения этничности», уфимские ученые М.Н. Ишемгулов и Ф.Г. Сафин обнародовали данные этносоциологического опроса молодежи 2014 года, в ходе которого были опрошены молодые люди, изучавшие башкирский язык в обязательном порядке. Так, согласно представленным сведениям «абсолютное большинство (73,3 %) респондентов русской молодежи, более половины (59,0 %) молодежи иных национальностей категорически не согласились с требованием об обязательности изучения башкирского языка в школах республики». Очевидно, что вряд ли такие результаты отношения к башкирскому языку были целью идеологов «декларации о суверенитете». Очевидным также является, что сегодня для гармонизации сложившейся этноязыковой ситуации, для сохранения и развития башкирского языка необходимы иные меры и подходы в образовательной политике. Довольно часто приходится слышать тезис о том, что «декларация о суверенитете» позволила сохранить экономические ресурсы в собственности народа республики. Проверка данного тезиса, даже сведениями из открытых источников, также позволяет подвергнуть его сомнению. Вспомним, что процессы приватизации шести крупнейших предприятий топливно-энергетического комплекса Башкирии, в том числе и «Башнефти» начались в 2002 году. Не вдаваясь в подробности, напомним, что Счетная палата Российской Федерации назвала эту историю «самым беспрецедентным случаем хищения активов из федеральной собственности в истории нефтеперерабатывающих компаний России». В дальнейшем акции были проданы АФК «Система» и только после вмешательства федерального центра возвращены в собственность государства. Акции «Салаватнефтеоргсинтеза» (СНОС) с 1998 года находились в доверительном управлении структурных подразделений «Газпрома», но в 2007 году Правительство РБ и вовсе продало «Газпрому» контрольной пакет акций СНОСа. В свете последних событий, резонансными стали сделки 2007-2013 годов с акциями АО «Сода», в результате которых республика потеряла контроль над российским содовым монополистом. Схожая ситуация происходила и с горнодобывающей отраслью, где с начала 2000-х годов постепенно под контроль УГМК уходили Учалинский, Бурибаевский и Сибайский ГОКи. Вообще тема приватизации государственных активов республики, на наш взгляд, требует отдельного научного исследования. Приватизационные процессы в Башкирии начались еще в ранних 90-х годах прошлого столетия. Таким образом, в той исторической эпохе, которую условно можно назвать «суверенитетской», республика лишилась серьезной экономической базы, которую сейчас можно было использовать для ее развития. СЮЖЕТ ВТОРОЙ: МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЙ. «Суверенитетский» дискурс дал новый импульс этноцентристским взглядам в гуманитарной среде. О мировоззренческих противоречиях этой идеологии можно говорить много, остановимся лишь на проблеме этноцентризма как феномене, который легализовала «суверенитетская» эпоха. В «постперестроечные» годы стало модным читать «Завоевание Башкирии Россией» Алтона Доннелли и говорить о национализме как о приличном явлении. Этнический национализм проникал в практику и язык общественных процессов, при этом, к чести власти, проникновения этноцентризма в институты власти не произошло. Об этом, в частности, говорит кадровая политика в органах государственной власти, где межнациональный баланс неизменно соблюдался. В общественном же сознании происходила попытка подмены или смешения понятий «патриотизма» и «национализма». Вместе с тем, как известно «сначала было слово» и «все мы рабы заложники слов». То есть значения слов формируют смыслы, цивилизационно-культурное восприятие процессов, которые впоследствии определяют практику и действия. Итак, основный тезис подмены сводится к утверждению, что «патриотизм» и «национализм» считаются во всем «цивилизованном мире» словами синонимами. И лишь на постсоветском пространстве, в силу «ущербной» советской идеологии, «национализм» имеет негативное восприятие. На самом деле всё намного сложнее и для того, чтобы разобраться в этих хитросплетениях дефиниции, следует обратиться к сравнительному правоведению, науке, в широком смысле, изучающей общественные отношения и их регулирование в разных странах мира. Правовые системы государств в силу исторического процесса имеют общие черты, их систематизируют по условным правовым семьям. Для понимания нашего вопроса нам важно знать, что существуют романо-германская правовая семья и англосаксонская. К романо-германской относят преимущественно все государства континентальной Европы (среди которых стержневыми являются правовые системы Франции и Германии), в том числе и Россию, а к англосаксонской – Великобританию и все ее бывшие колонии (по классификации Рене Давида). В отечественной социально-культурной парадигме «национализм» действительно имеет негативное и отрицательное значение. Аналогичный дискурс довлеет в большинстве странах романо-германской правовой семьи. Исследователи национализма полагают, что отрицательная трактовка в немецкой социально-культурной парадигме восходит к философу Иоганну Фихте, который, осмысливая французскую оккупацию, обосновал в своих трудах национализм как явление, сопряженное с насилием, бесправием и жестокостью, что впоследствии позволило ставить национализм в один ряд с шовинизмом и ксенофобией. В свою очередь, в англосаксонской правовой семье, напротив, национализм имеет скорее нейтральное значение. Поскольку исторический опыт этих государств был несколько иным, формировалась другая правовая культура и к национализму отношение сложилось как к политическому конструкту, формирующему гражданскую общность. Таким образом, немецкая традиция, укорененная в российской правовой системе, отразилась в мировоззренческом восприятии нашего общественно-политического языка. В чем опасность подмены нашей традиции на условно англосаксонскую? Прежде всего в том, что негативное значение национализма для нас в этом случае никуда не исчезает, и при позитивной легализации слова «национализм» высокий риск «оправдать» в общественном сознании и все негативные явления, которые это слово обозначает. В приложении к нашей действительности, например, это означает легализацию националистических движений, начиная от скинхедов и заканчивая сепаратистскими движениями национальных республик. СЮЖЕТ ТРЕТИЙ: МОДЕРНИСТСКИЙ. Рассматривая кризисные явления в политике, экономике, культуре и состояние отдельных территорий республики, неизменно возвращаешься к понятию модернизации. Очевидным является необходимость модернизации целых отраслей жизнедеятельности. То есть социальных преобразований, обновления и, если хотите, «перезагрузки». В свое время драйвером развития Башкирии и башкирского общества стал так называемый советский модерн, при котором наша республика прошла форсированную модернизацию, стала экономически сильным регионом, с развитой промышленностью и нефтехимическим комплексом. Советский модерн – это, прежде всего, работающие социальные лифты, сильная система образования, при которой любому парню из аула становилось доступным высшее образование, в том числе в лучших столичных университетах. Советский модерн это и развитие культуры, создание целых отраслей культуры и подготовка деятелей культуры, известных широко за пределами республики, таких как Мустай Карим и Рами Гарипов, Загир Исмагилов и Салават Низаметдинов и многих других. С распадом СССР фактически рухнула вся система воспроизводства кадров, экономики, культуры и образования. Те отрасли, которые распадались быстрее всего, привели к деградации и обществ, интегрированных в них. Например, преимущественно сельскохозяйственные районы Зауралья и северо-востока республики с распадом СССР пострадали больше всего. В 90-е годы волевым решением М.Г. Рахимова в республике удерживали и сохраняли колхозную систему аграрных предприятий, это действительно дало положительный, но, к сожалению, кратковременный эффект, поскольку экономическая парадигма в стране изменилась и требовала иных решений. Колхозная система, даже при авторитарной поддержке сверху, продержалась лишь до конца 90-х – начала 2000-х годов. Ученые-экономисты республики на протяжении более 20 лет бьют тревогу по поводу этих негативных процессов. Так, еще в 2008 году известный академик, доктор экономических наук М.Н. Исянбаев в своей работе «Экономические подрайоны Республики Башкортостан» пришел к выводу, что сложившаяся дифференциация районов по уровню социально-экономического развития обусловлена тем, что в республике государственные капиталовложения в течение многих лет направлялись на развитие отдельных территорий, при этом игнорировалась необходимость комплексного развития других районов. Ранее мы писали о различии запада и юго-востока (Зауралья) республики, в инфраструктурном значении они стоят на разных ступенях развития. Это напрямую отражается на социальной действительности этих территорий. Так, например, жители западных районов экономически активнее, поскольку этому благоприятствует среда их проживания, менее подвержены влиянию различным движениям религиозных фундаменталистов, более рациональны, в отличие от жителей юго-востока республики. Общественное сознание в башкирском Зауралье больше апеллирует к традиции и традиционному укладу жизни, отсюда высокое влияние религиозных движений; экономически их население менее активно и менее рационально. В качестве яркого примера нерационального мышления можно привести общественную дискуссию по законопроекту об изменениях в области осуществления муниципального земельного контроля и предоставления земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена. Напомним, что согласно этому законопроекту Министерство земельных и имущественных отношений РБ будет осуществлять контрольные функции путем согласования всех сделок с земельными участками, министерство берет на себя контрольные и координационные функции в целях обеспечения законности принимаемых решений на местах, а также предотвращения незаконных отказов и затягивания процесса оформления земель. При этом полномочия по земельным участкам остаются за администрациями муниципалитетов, доходы от продажи и аренды таких земельных участков также будут поступать в местные бюджеты. В целом законопроект направлен на защиту населения от произвола по земельным вопросам на местах, однако в общественной дискуссии, в которую вовлечено преимущественно население башкирского Зауралья, звучат достаточно экстравагантные контрдоводы. В частности дискуссия, помимо общих утверждений о посягательстве на местное самоуправление, переводится в вопрос «вотчинного права» башкир, регулирование земельных отношений, не практикуемое уже более 100 лет. С точки зрения социологии это типичный пример торжества архаики, поскольку подобные умозаключения построены на архаичном мировосприятии. В свою очередь, изменение социальной действительности в башкирском Зауралье должно начинаться с развития базовых институтов, инфраструктуры коммуникаций: дорожных, газовых и водопроводных сетей; обеспечения сотовой связью и интернетом; через строительство объектов здравоохранения и образования, разрушенных волной оптимизации при Рустэме Хамитове. Именно поэтому Радий Хабиров в 2019 году направил на ремонт и строительство дорог республики рекордную сумму – 21 миллиард 95 миллионов рублей. Также в этих целях инициирована значительная работа по возрождению сельской медицины (в 2020 году открывается свыше 100 ФАПов). В сфере культуры наблюдается процесс, когда в силу возраста и здоровья из жизни уходят творцы и мастера своего дела, однако новая смена формируется крайне слабо. В литературе практически нет писателей и поэтов, сопоставимых с деятелями советской эпохи, чьи произведения переводили бы и читали за пределами республики. Можно сказать, что литературная критика в башкирской литературе исчезла как жанр, а значит, высоких требований к произведениям предъявлять уже некому. Исключением в литературе, вероятно, можно считать Айгиза Баймухаметова, чьи книги по острой социальной проблематике детдомовцев и беспризорных детей широко отозвались во многих регионах России и странах СНГ, в первую очередь «тюркоязычного мира». Среди современных национальных писателей страны он практически является единственным примером со времен Чингиза Айтматова, когда книги национального автора перевели более чем на десять языков, а произведение вошло в учебный курс литературы в отдельных регионах и странах СНГ. При этом до 2018 года в течение трех лет А. Баймухаметов не мог трудоустроиться в родном Башкортостане, что, на наш взгляд, демонстрирует степень застойных явлений в республике. Схожая ситуация складывается и в других отраслях культуры. Модернизация необходима и в сфере эстрадной культуры, воспроизводящей продукты массовой культуры. Поскольку массовая культура находится в очень высокой конкуренции, где конкурентами национальной эстрады выступает и российская, и мировая эстрада. Иными словами, исполнители национальной эстрады должны выдавать такой продукт, чтобы потребитель не переключил кнопку пульта на каналы с российской или иностранной эстрадой. На наш взгляд, по этой причине Р. Хабировым и было принято решение о назначении своим советником на общественных началах известного национального эстрадного исполнителя Радика Юльякшина, чьим творчеством охвачено около 40 млн молодёжной аудитории. Рассуждая о модернизации, следует также помнить, что это всегда болезненный процесс, поскольку он предполагает определенный слом прежних устоявшихся связей и формирование новых, исключающих изъяны предшествующих социальных практик. Применительно же к современной Башкирии, здесь, к сожалению, практически в каждой отрасли существует необходимость преодоления груза геронтократии и клановых связей. Соответственно именно поэтому любые кадровые изменения в модернизационном ключе сегодня повышают уровень конфликтности в обществе. Однако это в какой-то степени объективный и неизбежный процесс, вызванный задачами и логикой реформирования региональной системы, повышения ее эффективности. СЮЖЕТ ЧЕТВЕРТЫЙ: СЮЖЕТ НАСТОЯЩЕГО. За тридцатилетнюю историю Башкортостана было много разного. В целом следует признать, что этот период наша республика прошла достойно. В эпоху потрясений и слома СССР, несмотря на центробежные силы, Башкирия удержалась от сомнительных соблазнов «суверенизации». В 90-е годы сохранила экономику, развивала социальную сферу. В частности, при М.Г. Рахимове было построено более 1000 школ, также в его период строились объекты здравоохранения – больницы и санатории. Националистический дискурс постепенно был задвинут на задворки общественной жизни, а в официальной риторике республиканских властей был задан тренд на межнациональное и межконфессиональное согласие. Одним из основных событий того периода стало празднование 450-летия добровольного вхождения Башкирии в состав России. Однако были неудачные эксперименты в языковой сфере и, по нашему мнению, отсутствовала продуманная и системная кадровая политика. В то же время преимущественно застойный период 2010-х годов времен правления Р. Хамитова имел и положительные аспекты, такие как проведение конгрессных мероприятий, саммитов ШОС-БРИКС, создание футбольного клуба «Уфа». Поскольку за 30 лет жизнь существенным образом изменилась, то апелляция башкирского общества к «суверенитетскому» дискурсу является одной из причин мировоззренческого конфликта, объективно тормозящего модернизационные процессы в республике. Так, следует помнить, что особенность национальных республик заключается в том, что политическая система в них строится в большей степени на этнополитическом балансе, а не партийной системе. Объективные причины этого, вероятно, заключаются в том, что социальное в нацрегионах в паритетном отношении переплетается с этническим. Именно поэтому так важны смыслы, которые формируют наши устремления. Знаменитое выражение Андропова «мы не знаем общества, в котором живем» необходимо дополнить фразой – «нам необходимо знать, куда и зачем мы идем». При этом необходимо особо оговорить, что противоречия и негативные аспекты, предшествующие появлению государственного праздника 11 октября, нисколько не умаляют его исторического значения. Есть республика и есть ее день рождения, подобное переосмысление в аналогичном и схожем ключе в свое время прошло и 12 июня, празднуемое сегодня как День России. Общественным акторам, генерирующим эйфорию «суверенитетского» дискурса, следует обратить свой взор на территории, в полной мере реализовавшие свой «суверенитет» – в частности, фактически все страны СНГ сегодня — это пояс геополитической нестабильности, с разрушенной экономикой и социальной структурой, находящейся в состоянии перманентных межнациональных и военных конфликтов. Экстраполируя логику мир-системного анализа И. Валлерстайна, изложенного применительно к истории России Б. Кагарлицким в «Периферийной империи», можно сделать вывод о том, что со времен Ивана Грозного для башкир мало что изменилось. Исторический и геополитический выбор наших предков относительно вхождения в состав Российского государства остается актуальным и единственно верным решением и в наши дни, поскольку в межгосударственных отношениях работает только право сильного, и мировым державам процессы «суверенизации» отдельных регионов интересны только с позиции достижения собственных геополитических интересов. Соответственно наша общая задача сегодня – это формирование общественного дискурса, который поможет модернизировать республику на основе традиционных ценностей ее народов. Без отказа от своей национально-культурной идентичности и исторических традиций, сделать общество рациональным, бесконфликтным, способным к устойчивому развитию в изменяющихся условиях современного мира. Башинформ Оригинал публикации