Эхо на краю вселенной
Дмитрий Вилков
Двукратный лауреат литературного конкурса «Стилисты добра» на Межрегиональном совещании молодых писателей (Челябинск, 2018, 2019 гг.). Член актива Совета молодых литераторов Нижегородской области. Участник Всероссийского совещания молодых литераторов в Химках, Форума молодых писателей России и стран СНГ и фестиваля молодых деятелей культуры и искусств «Таврида-АРТ». Стихи публиковались в журналах «Нижний Новгород», «Дон», «Русское эхо», «Молодёжная волна», альманахах «Образ», «Российский литератор», в коллективных сборниках «Направление мысли» и «Поэтический Нижний».
* * *
М.Л.
Настроив телескоп картонный,
На небо смотрит астроном.
А небо тёмное бездонно,
Молчит, не ведая о том,
Как я настраиваю слово
На тонкий лад, небесный звон
И отправляю в полвторого
Сквозь ломкий безнадёжный сон.
Летят слова, летят, не тая,
Летят, не сбившись ни на гран,
А жизнь течёт непрожитая.
Невстреча, средоточье ран…
Мой стих затихнет на сетчатке,
Увы, невидимый вдвойне,
Не доберётся до тетрадки,
Но ты узнаешь обо мне.
Сормово
Смотри, смотри, – горит Юпитер
Над крышей дома номер три!
Рассвет июня слёзы вытер,
Во всем районе фонари
(Ты пей!) старательно мешают
В стаканах света мошкару.
А где же удочка большая?
Скажи мне, завтра я умру?
О Сормово, большая рыба,
Рождённая большой водой!
Холодного хвоста изгибы
Грозят реакторной бедой[1].
А дед мой плавился в мартене,
А рядом распадалась мать.
Родного пепелища тени
На позитроны разломать,
Как выяснилось, тоже можно.
Наживка ищет новый рот,
Свой голос я отдам тревожный
За поколенье, за народ.
Я всё-таки влюблён от века
В район, плывущий по реке.
В тумане ищет человека
Мой белый бакен – вдалеке.
Во сне качаются промзоны,
Их рельсовый прибой простыл,
Проститься хочешь? Нет резона.
Я здесь родился. Я здесь жил.
Голос пропал
Голос ушёл, как поезд, и ни к чему билеты,
Где-то он мчит в пространствах, в стоге из звёзд игла,
Тонет с яйцом и птицей на переправе Леты,
Прячущей отраженья: только что ты была.
Голос – почти что поезд. Только что он уехал,
Дверь запирая глухо, сдвинув души засов,
Но на краю вселенной всё же дробится эхо
И отраженье бьётся в тысячах голосов.
Сувениры
Так много нам словами не сказать,
Возврата нет, и откатилось лето,
Как галька, ускользнула благодать,
Но в сердце шум – восьмое чудо света,
Он чудится, восьмое чудо тьмы,
А мы ползём по опустевшим пляжам,
Навстречу нам предчувствие зимы,
Мы замолчим и в раковины ляжем…
Ты слушаешь?.. За створками Азов
Ворочался в угаре самогонном,
Прожектор бил наотмашь, рвался зов,
А Крымский мост маячил за вагоном,
Шторм бешено вылизывал пролёт,
Как Цербер, не жалея рук Орфея,
Волошин прав: и Греция пройдёт,
И Генуя, и пена схлынет с шеи
Однажды обнажившихся миров,
Наш хрупкий перламутровый покров
На волю пустит (выписка больного!) –
Ещё никем не сказанное слово,
Над мраком наводящее мосты, –
Жемчужину слепящей наготы.
Ещё никем
не сказанное
слово.
Тамань
Уже прочерчены дороги,
Пробиты наши колеи,
Космические недотроги –
Кометы – жгут хвосты свои,
Касаясь жарких звёзд по-лисьи;
Планетам – взмах исподтишка,
Следящим: мы не добрались ли
До шва судьбы воротника,
До тонкого вселенной горла,
Горнила, бьющего за край
Протуберанцев: речь замёрзла,
Звучи, звучи, не умирай!
Не повторяйся: жив Печорин,
Страницей канувший в ночи,
Когда разносится над морем:
Не умирай, звучи, звучи!
И в море, как частицы свыше,
Огни на рейде дышат, ждут,
Грохочет порт далёкий, слышишь,
И колеи туда ведут,
Дай только руку.
[1]
Радиационная авария на заводе «Красное Сормово» в 1970 году при строительстве атомной подводной лодки К-320.