Путинское право: «Обозначено в меню, а в натуре нету»
Правовая система государства российского путинского розлива все больше сводится к формуле Твардовского из его поэмы «Теркин на том свете»: «Обозначено в меню, а в натуре нету».
Лучший пример – полный запрет исполнительной властью мирных сборищ, разрешенных Конституцией. Дескать в принципе, «в меню» – пожалуйста, но в указанном в прошении месте – нет, там как раз собралась в те же часы пешеходить Росгвардия. А закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» запрещает это все, если влечет «помехи движению пешеходов». Причем от этой нормы не укрыться и в глухом лесу, куда выедет тотчас на прогулку какой-нибудь Петр Петрович, пожалуется, что ему мешают – и Росгвардия примчится уже на ее законную работу: разгонять и лупить мирных людей. Хотя митинги и должны по самой их идее быть чему-то помехой – иначе кой в них толк?
Точно так же попирается конституционный принцип отделения церкви от государства – когда закон о суровом наказании атеистов за оскорбление чувств верующих есть, а обратного ему нет. Или когда государство оказывает церкви такие вспоможения, каких и близко не видят больные дети, на лечение которых надо собирать по СМС. И практически все права и свободы, даруемые Конституцией РФ, грубо изнасилованной президентом РФ для его бессменности и безнаказанности – сегодня полностью отсутствуют в натуре.
Вот еще затрещина закону – в духе того, что многие ожидали он власти, рьяно взявшейся за всякий административный произвол под видом борьбы с коронавирусом. Речь о такой норме как открытость судебных процессов, не закрытых по закону. Журналист подал заявку на аккредитацию в Тверском райсуде Москвы на открытом процессе по иску против Генпрокуратуры. Но получил длиннющий, полный изворотливого словоблудия отказ:
«В целях противодействия распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19), в соответствии со ст. 14 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», а также в целях обеспечения соблюдения положений Федерального закона от 30 марта 1999 года (еще немыслимо длинный перечень законов и статей)...
В связи с истечением установленного в п. 9 постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и Президиума Совета Судей Российской Федерации от 8 апреля 2020 года № 821 срока действия указанного документа... В соответствии с Указом Мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ (опять длиннющее бла-бла-бла)... продолжают действовать ограничения, связанные с использованием средств индивидуальной защиты органов дыхания (маски, респираторы) и рук (перчатки) в случаях посещения зданий, строений, сооружений (еще гигантский, непередаваемый массив этого бла-бла-бла)... Доступ в здания судов лиц, не являющихся участниками процессов, в том числе представителей средств массовой информации, временно ограничен... (И еще неимоверно длинное послесловие о пользе ношения масок, перчаток и хождения строем на дистанции друг от друга)».
То бишь Тверской суд под предлогом защиты от вируса защитил свой щекотливый процесс от прессы – ибо вход в Мещанский суд, сидящий в том же здании, был открыть. Никакого карантина не было и в Мосгорсуде, и в других судах Москвы – куда со справкой о вакцинации пускали всех. Но в Тверском по сути грубо попрали закон, точно зная, что никакого возмездия от Конституционного Суда Валерия Зорькина, давно стоящего на страже не законности, а произвола власти, не последует.
А пару дней спустя судебные приставы Преображенского райсуда вынесли на руках из зала заседаний соратницу Алексея Навального Любовь Соболь, желавшую присутствовать на открытом же суде над Олегом Навальным. Она просила показать ей постановлении о закрытости процесса, но ей показали практикуемую все чаще вместо того кузькину мать. Дескать какие еще могут быть законы для пособницы «никому не нужного», чего с ней церемониться?
Ясно, что народ наш, не трепыхнувшийся даже в ответ на повышение ему пенсионного возраста на 5 лет, на это «во суде ли, в огороде» и вовсе не икнет. И потому процесс освобождения от этих правовых излишеств, еще менее нужных нашему победоносному тирану, пойдет широкой улицей и впредь.
Скажем, адвокатам с тем же несметным перечнем бла-бла-бла-обоснований запретят свидания с подследственными – а тем, раз уж зашла такая правовая пьянка, порежут, как последний огурец, все их права. Например право на допросы без втыкания бутылки в зад и прочих пыток. И ничего другого быть не может, поскольку зарвавшееся с попустительства народа самодурство власти само собой не прекратится нипочем. Таков незыблемый закон общественной природы.
И раз народ плевал на всякую борьбу за соблюдение законов и его конституционных прав, придется ему зубрить молитвы Господу: спаси и сохрани нас и детей от попадания в эти жернова родного правосудия! Поскольку в них и сейчас-то караул, а завтра будет еще хуже.
И третьего пути тут нет – хотя если руку на сердце, я думаю, что и второй не будет шибко эффективным.