После Путина: Подковёрная война за Госсовет начинается
Проект закона о Государственном совете будет обсуждаться в Государственной Думе уже этой осенью. Вокруг этого документа происходит классическая невидимая миру "схватка бульдогов под ковром", – получивший конституционный статус орган власти либо останется бессильным и совещательным, либо приобретёт экстраординарные полномочия.
Андрей Перла
Яркие новостные поводы имеют неприятное свойство – в их тени очень легко спрятать не менее важные, но менее громокипящие новости. Особенно такие, о которых некоторое время назад уже говорили, потом говорить перестали. Вот, скажем, изменения в структуре российской государственной власти, возможность для которых создали поправки в Конституцию. Мы, граждане России, проголосовали за них совсем недавно – трёх месяцев не прошло. Однако с тех пор столько всего случилось: и Единый день голосования, и выборы в российских регионах, и Навального этого несчастного таскали по больницам, и учебный год начался... Забыли мы о поправках в Конституцию, что ли? А между тем, для того, чтобы эти поправки всерьёз заработали, Государственной Думе и Совету Федерации предстоит обсудить и принять не менее 100 различных законов. Один из важнейших и совершенно выпавших из поля внимания почтеннейшей публики из этих законов – закон о Государственном совете.
Сверхорган сверхвласти, или Посидели, поговорили, разошлись?
В феврале и марте этого года – до ковидобесия – СМИ и эксперты довольно широко обсуждали идею расширения значения и полномочий Государственного совета. Некоторые предполагали даже, что обновлённый Госсовет станет более важным органом, чем все остальные – чем федеральный парламент, правительство и даже Совет Безопасности. Что Госсовет может стать главным фактором пресловутого "транзита власти", то есть ухода Владимира Путина с поста президента, но такого ухода, при котором Владимир Путин сохраняет всё своё влияние на дела. Предполагалось даже, что пост председателя Госсовета в процессе транзита станет более значимым, чем сам пост президента. Что Госсовет станет определять стратегию страны на всех направлениях, а все остальные органы власти – лишь тактику.
Первым шагом на этом пути, естественно, должно было стать упоминание Госсовета в Конституции России. Это и было сделано:
Согласно принятым 4 июля поправкам в Конституцию России, президент формирует Госсовет "в целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов публичной власти, определения основных направлений внутренней и внешней политики Российской Федерации и приоритетных направлений социально-экономического развития государства".
То есть созданная в 2000 году (на заре путинских времён) переговорная площадка, на которой представители регионов встречались с президентом в режиме "давайте поговорим свободно" превращается в орган власти, в прямом смысле отвечающий за страну.
Согласно принятым 4 июля поправкам в Конституцию России, президент формирует Госсовет "в целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов публичной власти, определения основных направлений внутренней и внешней политики Российской Федерации и приоритетных направлений социально-экономического развития государства". Фото: Federation Council of Russia/Global Look Press
Отлично, но как эти сверхполномочия должны быть реализованы? Что означают слова об "определении основных направлений политики" на практике? Кто входит в Госсовет (совершенно очевидно, что в новом понимании это должны быть не только губернаторы)? Как оформляются его решения? Кому Госсовет приказывает? Он получает право законодательной инициативы? Его постановления (указы? решения? поручения?) становятся обязательными для исполнения правительством России и губернаторами? Или это рекомендации? А если всего лишь рекомендации, то в чём разница по сравнению с нынешним положением дел?
На все эти вопросы должен ответить проект закона о Госсовете. От ответа зависит судьба всех органов власти России
Никто не против, все за
Вячеслав Володин, спикер Государственной Думы, комментирует новые условия работы Госсовета таким образом:
Логика в том, что в Госсовете должны принимать участие руководители контрольно-надзорных органов, тоже есть. Иногда проверки постоянные в регионах проводятся не для конечного результата, а для галочки. И здесь также есть необходимость обратной связи, когда глава исполнительной власти региона сможет на равных какие-то вопросы обсуждать с теми, кто осуществляет контроль и надзор.
(цитируется по сообщению "Интерфакса" от 5 сентября).
То есть, с точки зрения спикера, Госдумы Госсовет нужен для того, чтобы губернаторам было проще работать с федеральным центром, чтобы они лучше понимали, чего от них требуют и как будут проверять.
Это понимание довольно далеко от первоначальных предположений о том, что Госсовет станет самым важным из неизбираемых органов государственной власти в России и совсем далеко от формулировки новой редакции Конституции.
Однако оно довольно хорошо ложится в логику кулуарной, подковёрной, скрытой от общественного мнения... точнее, не публичной пока дискуссии о Госсовете. Вот как пишет об этом политолог Илья Гращенков:
Против Госсовета выстраивается система "Совфед плюс Совбез плюс Госдума". Фактически бенефициары эпохи тандема Путин – Медведев хотят сохранить влияние в противовес новой конструкции, замысленной новыми идеологами Кремля и примкнувшими к ним усилившимися кланами, вроде правительства Мишустина и части "ближнего круга".
Гращенков, таким образом, вскрывает очень важную и не очень интуитивно понятную проблему: существующие органы власти и их руководители не заинтересованы в появлении ещё одного центра принятия решений. Они были бы не против заиграть инициативу президента и даже выхолостить её, выполнив его указание, закреплённое в Конституции в стиле "по форме правильно, по сути издевательство". Однако сделать это им, по-видимому, мешает такое важное обстоятельство, как наличие в окружающей реальности правительства России.
Пока Совет Федерации состоял из губернаторов и председателей местных законодательных собраний, он, по сути, и был таким Госсоветом, где представители регионов, субъектов Федерации, объясняли федеральному центру, в чём тот не прав. Фото: Сергей Бобылев/ТАСС
Насколько в Совете Федерации могут опасаться "дрейфа полномочий" в сторону Госсовета, настолько в правительстве в таком дрейфе заинтересованы. Не только потому, что правительство – это руки исполнительной власти. Но потому, что всякое решение, принятое в Москве, исполняется-то в регионах. На местах. Правительству нужен компактный, наделённый понятными полномочиями орган, который работал бы и как институт принятия/корректировки необходимых решений и – одновременно! – как переговорная площадка, на которой губернаторы могли бы высказаться: граждане правительство, ваши распоряжения как-то разошлись с нашими реальными возможностями! Давайте корректировать!
https://vk.com/video-75679763_456255667
В первоначальной структуре российской государственной власти эта функция была зарезервирована как раз за Советом Федерации. И первоначально неплохо исполнялась. Пока Совет Федерации состоял из губернаторов и председателей местных законодательных собраний, он, по сути, и был таким Госсоветом, где представители регионов, субъектов Федерации, объясняли федеральному центру, в чём тот не прав. Но всё течёт, всё меняется, Совет Федерации, верхняя палата российского парламента, состоит не из самих губернаторов и спикеров региональных дум, а из их посланцев. Причём слишком многие из них получают кресла в верхней палате в качестве синекуры должности, на которых можно не работать. Не все, далеко не все, но... Но Совфед, всерьёз корректирующий действия правительства, сейчас представить себе очень сложно. И Совфед, отказавшийся от своих полномочий, представить себе тоже сложно. Бульдоги крепко вцепились во вкусную косточку под трёхцветным ковром... Не оторвёшь.