Александр Горный: «В Крыму есть три проблемы: вода, украинские паспорта и крымские татары»
Известный блогер о том, стоит ли приезжать на полуостров, как Рамзан Кадыров оказался эффективнее Татарстана и за что крымчане любят Путина
1 июля официально открылся туристический сезон в самом молодом регионе РФ. Местный блогер Александр Горный за последние годы стал настоящей медиазвездой российского масштаба. Он абсолютный сторонник возвращения Крыма в состав России, но нещадно критикует власти региона, неспособные воспользоваться возможностями для развития полуострова. В интервью «БИЗНЕС Online» Горный усомнился в необходимости проведения этого лета в Крыму, но дал несколько советов тем, кто все-таки решит рискнуть.
«КРЫМ ПРОШЕЛ РЕЖИМ САМОИЗОЛЯЦИИ В ЛАЙТОВОМ РЕЖИМЕ»
— Александр, 1 июля официально открылся туристический сезон в Крыму. По вашему мнению, стоит ли в этом году ехать на полуостров или лучше остаться на даче?
— Я настоятельно рекомендую в 2020-м остаться в своем регионе. Есть несколько причин. Во-первых, коронавируса никто не отменял. Крым прошел режим самоизоляции в лайтовом режиме. У нас за эти несколько месяцев заболели не более 400 человек, умерли 22. Но в последние 10 дней странная картина: заболевают и 22, и 24, и 35 граждан — статистика делает довольно интересные кульбиты. Поэтому с точки зрения заболевания коронавирусом риски высоки. Я понимаю, что в Крым в основном едут жители Москвы, Санкт-Петербурга — тех регионов, по которым коронавирус жестко прошелся. Поэтому мы можем получить довольно печальную картину в середине — конце июля. Я хочу ошибиться в этом, но риски высоки.
Потому если люди планируют отдыхать в Крыму, то я настоятельно рекомендую ехать на автомобиле, чтобы минимизировать контакты и, как следствие, риски заболеть. При этом уже сейчас заметны пробки на дорогах, много машин с материковыми номерами, причем дорогих автомобилей, которые и раньше приезжали, но в меньшем количестве. Это говорит о том, что после закрытия границ весь турпоток, который ездил в Европу и Турцию, решил попробовать отдохнуть в Крыму.
Уже в конце апреля и на майские праздники, которые символически открывают летний сезон, на полуостров поехали туристы. Многие из них просто пытались сбежать из Москвы и Питера. Они ехали на машинах, обходили все кордоны. В итоге приехали те, кто мог привезти в Крым эту заразу. Если первоначально коронавирус был занесен со стороны Украины теми людьми, которые ездили по своим вторым украинским паспортам в Европу, то дальнейшее заболевание пошло из материковой России, прежде всего из двух столиц.
В конце мая объявили, что режим самоизоляции заканчивается. С 1 июня у нас открылись летние веранды, с 15-го — туристические объекты для внутреннего туризма, то есть для жителей Крыма. А они много путешествуют в выходные дни, это серьезный турпоток. Например, из Симферополя десятки тысяч людей устремляются на курорты Крыма в разные стороны. Но по факту мы видим, что с открытием отелей для крымских туристов сюда хлынули и материковые гости, которые всеми правдами и неправдами договаривались с частным сектором, который все эти месяцы чувствовал себя неплохо.
— Недавно на пресс-конференции исполнительный директор ассоциации туроператоров России Майя Ломидзе говорила, что в этом сезоне частный серый сектор выигрывает в сравнении с официальными объектами размещения, потому что никаких правил и предписаний соблюдать не требуется.
— Она права в том, что серый сектор выиграет, но вот в чем не права. Люди первоначально поехали в частный сектор, который всегда был и будет. Там условия порой не хуже, чем в гостиницах. Но они уже с апреля заломили двойную цену, понимая, что есть определенные риски. Загоняли машины туристов к себе во дворы, шли на риск ради прибыли. Сейчас, когда понимаем, что ситуация ослабляется, люди должны переориентироваться на отели, но происходит интересная сегментация рынка.
С одной стороны, мы видим, что «жирный» клиент, который не улетел в Европу, забивает все дорогие отели на южном берегу Крыма, в Ялте и окрестностях. Это и раньше было дорого — ценник всегда в 1,5–2 раза выше, чем в Евпатории или Феодосии.
— Например, какой порядок цен?
— Я был поражен им. Есть разные отели в разном состоянии. Имеются бюджетные номера за 5 тысяч рублей в сутки, а существуют и за 20–30 тысяч в сутки. С одной стороны, это оправданно. Но с другой — уровень все равно не дотягивает до ведущих египетских или турецких отелей. Соответственно, мы видим, что на июль, август и сентябрь отели фактически полностью забиты под завязку дорогими туристами. Они не жалеют денег, хотят отдохнуть, требуют сервис.
А есть вторая тенденция — люди хотят отдыхать в частном секторе или вообще снимать дома. Это продиктовано тем, как мне кажется, что туристы боятся скопления людей в больших отелях, так как там может произойти неприятная история. Например, кто-то заболевает коронавирусом, его выявляют и весь отель закрывают на карантин. Соответственно, в большом отеле залететь с коронавирусом выше риск. В частном секторе немного проще, есть некоторая рассредоточенность. Но довольно посредственный дом-вилла стоит 20–30 тысяч рублей в сутки. Понятно, что туда может приехать и компания, но ценник получается серьезный. Поэтому частный сектор будет выигрывать не только в том, что уходит от налогов, а из-за того, что есть определенное потребительское поведение в текущей ситуации.
Потому происходит сегментация: одни думают заместить свой европейский отдых суперотелями в Крыму, а есть те, кто подходит к этому практично и патриотично и с точки зрения коронавирусной безопасности. Потому я многим рекомендую останавливаться в частных домах, готовить самими, не пользоваться общепитом и ездить на небольшие удаленные пляжи. Единственный минус, что там нет средств спасения. Допустим, жители Коктебеля, как правило, в поселке не купаются, уезжают в сторону. Сейчас, когда прогревается вода, высок риск получить ротавирусную инфекцию, которая бушует каждое лето.
А к коронавирусу, на мой взгляд, Крым не готов. Если бы мы смотрели на ситуацию до турсезона, то, наверное, предпринятых тогда крымскими властями усилий хватило бы. Но их недостаточно, когда в Крым единовременно приезжает так много человек! Например, в Коктебеле проживают 3,5 тысячи, а в сезон поселок разрастается до 50–60 тысяч, при этом работает всего одна машина скорой помощи. Так о какой безопасности можно говорить, если, не дай бог, наступит форс-мажор? Поэтому я рекомендую, если люди едут в Крым, иметь в запасе дополнительные пару недель на случай форс-мажора и сумму, равную той, которую они потратили на отдых. К сожалению, даже если застраховаться и купить полис, то надо признать, что физически медицинских ресурсов в Крыму может не хватить в пик сезона. Если, вводя самоизоляцию, пытались избежать пиковых нагрузок, то теперь сами создаем ее в туристический сезон. А мы к этому не готовы.
«ЦИФРА ТЕХ, КТО ПРИЕДЕТ НА МАШИНЕ, БУДЕТ ОКОЛО 60 процентов, А ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО НАША ПАРКОВОЧНАЯ СТРУКТУРА ЗАХЛЕБНЕТСЯ»
— Получается, что вы за то, чтобы турсезон вообще не открывался в этом году?
— Да. Либо он должен был проходить с максимальными ограничениями (масочный режим, социальная дистанция). Я же вижу, что никакие ограничения не соблюдаются. Я понимаю, что наступило лето, но риски все равно есть. Это становится ясно, когда среди знакомых появляются люди, заболевшие коронавирусом, некоторые даже погибли.
— Границы у нас закрыты, и непонятно, когда откроются. Однако турсезон официально запустили. Наши власти уже предпринимают некие усилия, чтобы не все поехали на Черное море…
— Нет, не предпринимают.
— Но ведь запускают чартеры в Бурятию, Хакасию, Калининград…
— Да, пытаются рассредоточить туристов. Это, конечно, интересная вещь, но люди же летят в одном самолете несколько часов, пусть даже в Хакасию, потому риски заболеть в ограниченном замкнутом пространстве велики. Желание запустить бизнес правильное, переоценивать угрозу тоже нельзя, мы же все-таки должны жить дальше. Но если играть честно, по правилам, то надо было провести этот сезон дома.
— Мой вопрос не о том. Я хотела спросить: на ваш взгляд, в 2020-м будет ли в Крыму поставлен рекорд по количеству туристов в условиях, когда границы закрыты?
— Если не случится форс-мажор, связанный со второй волной коронавируса, мы можем выйти на серьезные цифры. Опять же как считать. Я после многих лет критики крымских и федеральных властей по цифрам, которые они давали (6–7 миллионов человек каждый год), понял логику их подсчетов. Она заключалась в том, что им надо было политически продемонстрировать, что Крым в России показал трафик (на Украине тоже считали не турпоток, а трафик), который сравним с украинскими временами, а мы эти цифры уже превзошли. Количество туристов, которые приезжают в последние годы в Крым, — 4–4,5 миллиона человек. Если, допустим, считать по трафику, то в этом году он может быть очень большим. Деловая активность возрастает, люди все больше мотаются между материком и Крымом. По турпотоку будет приближение к 5 миллионам — это вполне реальная цифра. Я боюсь, что мы можем увидеть забитые пляжи, отели. Инфраструктура может не справиться.
Еще один важный момент — люди, понимая, что безопаснее ехать на личном транспорте, отправятся на автомобилях. Дороги в Крыму стали заметно интереснее и лучше, но трасса «Таврида» еще не достроена, есть ограничение по скорости — 60 километров в час, о чем многие забывают. Работает только ее половина (на момент интервью трасса была не запущена, сейчас открыт участок от Керчи до Белогорска — прим. ред.). Она идет от Керчи до Симферополя и Севастополя. Еще одну трассу прокладывают на Евпаторию. Этот проект оживит Крым. Но пока трасса работает в тестовом режиме. В прошлом году мы видели огромное количество аварий со смертельным исходом. С обеих ее сторон бортики, и если какой-то дурак выскакивает на встречку, то нет обочины, куда можно свернуть, чтобы избежать столкновения. Риск аварийности возрастает в разы.
Но транспортная, парковочная инфраструктура не готова к тем пропорциям, которые мы увидели в прошлом году и тем более в этом. Если до открытия крымского моста 60 процентов добирались на самолете, то в прошлом году более 55 процентов приехали на автомобиле. В 2020-м, предполагаю, цифра тех, кто приедет на машине, будет около 60 процентов, а это значит, что наша парковочная структура захлебнется. Машины и так паркуются друг на друге.
— Как же тогда все приезжали в украинские времена?
— Многие, конечно, добирались на машинах, но такого трафика не было. Ездили на автобусах, маршрутках, поездах. Допустим, из Киева до Крыма можно было добраться за 15–16 часов. Сейчас авиация стала дороже, по железной дороге слишком долго. А вот что касается автотранспорта, то тут тоже требуется время, но это безопаснее с точки зрения инфекции. Потому, к сожалению, парковочное пространство не предусмотрено и в данном направлении практически ничего не сделано. Каждый год мы видим сумасшедшие пробки, люди ссорятся, ругаются. Это снова будет.
— Я ездила в Крым в 2016 году, уже тогда в Ялте с парковками существовали проблемы.
— Вы уже тогда с подобным столкнулись. Типичная проблема для крымских городов и поселков. Это следствие варварской застройки, которая велась в украинские годы, когда каждый клочок земли захватывался, а тротуары сужались до прямых линий. Это до сих пор приходится расхлебывать. С приходом России-матушки уделено внимание дорожному строительству, многие дороги стали качественными и безопасными, появилась разметка, камеры, которыми многие возмущались, но уже привыкли. Выросла аварийность, однако не из-за того, что дороги плохие, а потому, что стали хорошие: люди начали гонять.
«ДЛЯ УКРАИНЫ КРЫМ БЫЛ РЕГИОНОМ, КОТОРЫЙ ВРОДЕ КАК ЕСТЬ, НО ВСЕ ПОНИМАЛИ, ЧТО ОН ПРОРОССИЙСКИЙ, ДА И БОГ С НИМ»
— Как я поняла, туристы в этом году стали приезжать в Крым еще до того, как открылся туристический сезон. Как же они пробирались на полуостров?
— Способов много. Можно было сказать, что у тебя тут есть недвижимость или договор долгосрочной аренды. Где-то имелась коррупционная составляющая. Тарифная ставка существовала от 5 тысяч до 10 тысяч рублей в зависимости от средства передвижения. Мы не будем утверждать, но такие слухи ходили. А некоторые проезжали на дурака.
— Цены выросли?
— Да. Если раньше в это время года номер можно было снять за 1–1,2 тысячи рублей, то сейчас ценник начинается от 2 тысяч. Конечно, вдалеке от моря можно найти разумные цены. Но в среднем номер в курортных поселках стоит 3–5 тысяч рублей в сутки.
— Это комфортный?
— Да, с кондиционером, всеми удобствами. Но, конечно, на крымские чудеса можно нарваться. Хотя надо признать, что за последние годы сервис улучшился. Россия заставила местных людей задуматься. Крымчане признают, что с приходом России запустились процессы, которые были пущены на самотек. Туристическая отрасль смогла сгруппироваться, начать дискуссию, правильно ли мы развиваемся, запустились интересные программы практически во всех сферах: медицине, культуре. Куда ни посмотри, началась системная работа.
Для Украины Крым был регионом, который вроде как есть, но все понимали, что он пророссийский, да и бог с ним: главное — схватить кусок земли, построить на нем гостиницу и качать деньги. Никто сюда ничего не вкладывал. Коммуникации и инфраструктура были разрушены. Сейчас совершенно другие тенденции. Я всегда говорил, что Крым — один из лучших наших активов. Считаю правильным, что федеральный центр вкладывает сюда деньги, инвестирует в точку роста. Когда идет кризис, надо вкладывать в нее, а не в убыточности. Нужно поддерживать не спадающие штаны, а то, где есть перспектива получать прибыль в дальнейшем.
— Помимо дорог, произошли еще какие-то изменения к лучшему? Стали лучше выглядеть города, чище ли?
— Система управления, которая сейчас сформировалась, имеет и плюсы, и минусы. В украинские годы в каждом городе сидел пахан, было много черного кеша, которым можно управлять и благодаря которому решать многие вопросы оперативно. Где имелся грамотный человек, город развивался, процветал.
А сейчас у Сергея Аксенова (главы Крыма — прим. ред.) большая проблема, на мой взгляд, с кадрами в его ближайшем окружении и на местах. Например, Феодосию сейчас лихорадит, она брыкается, мучится. К огромному сожалению, я вижу, как деградирует Коктебель. Да, там реконструируют набережную, построят очистные сооружения, но это будет через два-три года. Сейчас же сити-менеджеры не могут абстрагироваться от клановых интересов, нет людей, которые имеют управленческий опыт для таких территорий, и, наконец, у них нет такой харизмы, которая могла бы повести за собой людей. Например, в Феодосии беда с сити-менеджером, который, как мы говорим, бывший трудовик. А что от такого товарища можно ожидать в плане развития города с культурной, исторической подоплекой? Это место, из которого можно сделать конфетку, но из-за узколобости сити-менеджера и определенных клановых интересов мы наблюдаем раздрай. Я пока не вижу никаких перспектив.
«ЧАСТО ДЛЯ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ЧИНОВНИКОВ Я РАБОТАЮ ПЕРЕВОДЧИКОМ С КРЫМСКОГО РУССКОГО НА РУССКИЙ МАТЕРИКОВЫЙ»
— Вы же главу Крыма сначала тоже жестко критиковали, а теперь вы его общественный советник.
— Нет. Мы с Сергеем знакомы давно, были нормальные отношения, пока его окружение нас не поссорило. Всегда же надо найти страшилку, чтобы пугать и зарабатывать на ней очки. В Феодосии активные общественники и блогеры. Аксенову внушили, что мы маргиналы, хотя ничего страшного нет. Мы же для него выгодны, так как можем донести то, чего он не знает и не видит. В ноябре у нас с ним нормализовались отношения, мы начали встречаться, общаться, я помогал решать сложные щекотливые вопросы, связанные с серьезными проблемами по Крыму. Но его ближайшее окружение, видя, что шеф имеет прямые отношения с блогером, который формирует общественное мнение, начало дуть в уши. К сожалению, в конце мая наш контакт был потерян. Этим людям удалось наши отношения испортить.
Хотя я к Сергею отношусь хорошо, он харизматичный, интересный человек, искренне переживает за Крым. Когда он говорит, что верный солдат Владимира Путина, так и есть, в этом сомнений нет. Аксенов пытается какие-то вещи делать, но его главная проблема — кадры. Еще один момент, который не нравится ему, в том, что я жестко критикую «Единую Россию». А он лидер этой партии в Крыму. К сожалению, личный контакт у нас был потерян. По-человечески мне грустно и неприятно. Но считаю, что больше должен переживать наш Сергей Валерьевич, потому что я как общественник без главы Крыма проживу, а вот ему без нас, общественников, которые могут его поддержать и донести информацию, которую ближайшее окружение главы боится рассказывать, будет тяжело.
— Вы говорите, что в Крыму есть проблемы с кадрами. Тогда почему федеральные власти смотрят на это сквозь пальцы?
— Если мы видим на курточке пятнышко, то стараемся его оттереть, а государственная машина, если видит пятнышко, терпит его до определенного размера. Логика принятия решений федеральной властью не совсем коррелирует с нашей человеческой. Федеральную власть устраивает то, что есть в Крыму, потому что у Аксенова довольно высокий рейтинг, имеется авторитет. Я считаю, что альтернативы ему в Крыму пока нет.
— Вы же, наверное, помните, что нынешнего вице-премьера России Марата Хуснуллина хотели отправить в Крым.
— Да, эти слухи, наверное, имели под собой какую-то почву. Он хороший менеджер, который себя серьезно зарекомендовал в Москве. Я понимаю, что для него такое назначение было бы понижением. Все-таки сейчас у Хуснуллина статус вице-премьера. Но то, что он курирует Крым, значит, что сможет определенные интересы лоббировать. Однако надо понимать, что у Аксенова есть прямой контакт с Путиным. По моим данным, президент относится к нему положительно. Это накладывает на Сергея Валерьевича некую защиту от желающих сюда ворваться.
С другой стороны, Крым — это перспективный регион, сюда вкачиваются сотни миллиардов рублей. Но очень многие компании, которые в республику пытаются прорваться, не понимают, что местный рынок ограничен и сезонен. В Крыму вместе с Севастополем проживают где-то 2,5 миллиона человек. Это же как один район Москвы! Проще вести бизнес в одном районе столицы, чем лезть в Крым даже на волне патриотизма. Поэтому многие компании сюда заходили и уходили. Тут есть определенная островная ментальность. Часто для федеральных чиновников я работаю переводчиком с крымского русского на русский материковый. Плюс не надо забывать, что тут 23 года поураганила Украина и оставила серьезный отпечаток.
«УКРАИНСКИЙ ДУХ МЫ ОТСЮДА ВЫМЕЛИ БОДРО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КАРТИНОК, А В ГЛУБИНЕ СИДИТ УКРАИНСКИЙ ЧЕРВЯЧОК»
— Так чем же ваш крымский менталитет отличается от материкового?
— Я вам объясню как москвич в пятом поколении…
— А что же вы делаете в Крыму?
— Я Крым люблю. На мой взгляд, это самая русская земля.
— Вы давно там живете?
— В первый раз приехал в 1989-м, а постоянно живу вот уже 7-й год. Я и на Украину в свое время много мотался, украинский неплохо понимаю. Но в Крыму есть своя ментальность. Возьмите даже Казань и татар — тоже своя ментальность, и мне она очень нравилась, когда я туда ездил, это были мои одни из самых любимых командировок. Полетите на Дальний Восток или Урал — вроде все Россия, но есть отличия.
И давайте не забывать, что в Крыму у жителей есть вторые украинские паспорта, многие их даже обновили.
— Как раз об этом я тоже хотела спросить. Расскажите подробнее.
— У меня два паспорта — российские внутренний и заграничный. Что касается жителей Крыма, то во время референдума многие действительно хотели в Россию. Толпы людей шли на участки, а не так, как мы сейчас видели на голосовании по поправкам. Многие шли и голосовали за Россию — мощную, жирную, богатую страну. Многие себя действительно ощущали русскими людьми. Но когда они столкнулись с нашей российской действительностью, что надо еще платить налоги и штрафы и бизнес нужно стараться вести легально, то у некоторых возникли разочарования. Молодежь выросла в украинском медиаполе, конечно, она любила Киев, Украину. Многие сохранили украинские паспорта, даже обменяли их. А когда возник украинский безвизовый режим (со странами Евросоюза — прим. ред.), многие сделали себе такие паспорта. Надо понимать, что наличие паспорта, чтобы кататься куда-то без виз, говорит о том, что вы также являетесь и гражданами Украины со всеми вытекающими последствиями.
Соответственно, мы видим, что Крым — это, с одной стороны, спокойный регион, а с другой — очень взрывоопасный. Я всегда говорил, что в республике есть три колоссальные проблемы: вода, украинские паспорта и крымские татары.
— Получается, можно было сохранить украинский паспорт и получить российский? Это нормально?
— Считается, что да. Во всяком случае на подобное глаза закрывают, даже у многих чиновников есть украинские паспорта, хотя не должно быть, у многих дети имеют или получили украинские паспорта.
Спасение от этой ситуации я вижу в том, что на ПМЖ в Крым будут ехать все больше людей с материка. Постепенно мы данную историю станем гасить. Во всяком случае, украинский дух мы отсюда вымели бодро с точки зрения картинок, а в глубине сидит украинский червячок, который многим греет душу и о чем-то милом и добром напоминает.
— О теме крымских татар мы еще поговорим. Давайте сначала затронем вопрос голосования по поправкам к Конституции. Я читала в одном из ваших блогов, что не всем в Крыму интересно это голосование.
— Одни мне говорят, что были потоки людей, которые шли голосовать. Я допускаю, что есть сильные администрации, которые призывали к голосованию. Самые провальные регионы — Феодосия, Евпатория и Симферополь. Я уверен и считаю, что Крым должен был прийти и проголосовать, чтобы замкнуть циклы: голосование в местные Госсоветы, Госдуму, за президента, а тут и возможность проголосовать по поправкам. Путин в Крыму еще не надоел, его тут любят, уважают и считают, что это круто, когда тут не та вороватая бандитская власть, а серьезный интересный президент.
Что касается поправок, то я вижу, что Крым каждый год все активнее вливается в наше информационное поле — не только телевизионное, но и соцсетей, интернет-СМИ. От республики на голосовании явно ждали цифру гораздо выше, чем по России в целом, — не менее 80 процентов. Конечно, голосов за должно быть не меньше 90 процентов (по официальным данным, на голосовании по поправкам к Конституции РФ в Крыму явка составила 81,75%, за проголосовали 90,07% — прим. ред.). Я считал, что Крым должен был прийти и проголосовать, ведь для него подобное больше, чем поправки, — это и голосование за Конституцию в целом, и такое полуострову не помешает с учетом вторых паспортов, и для поддержки того курса, которым мы идем последние 6 лет.
«ГОСКОМНАЦ ПРЕВРАТИЛСЯ В МИНИСТЕРСТВО КРЫМСКИХ ТАТАР»
— Поговорим о крымских татарах. В Крыму все еще стоит остро национальный вопрос?
— Тут живут представители многих народов. Для меня важно, как люди себя ведут, относятся к России и как пытаются ужиться с остальными. К огромному сожалению, я понимаю, что крымские татары опять толкают на противостояние, что в основе той депортации в 1944 году стоит массовое предательство и коллаборационизм, которые тут были. Согласно данным, 20 тысяч человек находились под штыками немецких захватчиков. То, что тут случилось, было геноцидом русских, украинцев, греков. Именно те крымские татары, которые жили тогда тут, приложили все усилия для того, чтобы их депортировали. Конечно, это трагедия, подобное плохо и больно. Во всяком случае, я считаю, депортацией Иосиф Сталин спас крымских татар от расстрела.
Сейчас, когда пишется учебник истории, по требованию крымских татар убрали те главы, которые описывали то, что происходило в те годы. Это вызвало массовое возмущение людей. Вместо того, чтобы искать точки соприкосновения, начали раскачивать ситуацию. Крымских татар 12–13 процентов, остальные — русские, украинцы, греки, болгары и другие. Нельзя, чтобы меньшинство заставляло переписывать историю в угоду себе. Нужно уметь, как немцы, признавать свои ошибки и покаяться, а не раскачивать лодку только в одну сторону.
Крымские татары сейчас находятся в привилегированном положении, пользуются всеми льготами, которые им выделили как депортированным. Это людей тоже возмущает. Госкомнац превратился в министерство крымских татар. Опять же подобное — перекос.
В Казани, когда я туда ездил, был поражен, насколько гармонично живут казанские татары и русские. Вполне нормально, что русские изучали татарский язык.
— Уже отменили обязательное изучение.
— Может, и отменили, но среди моих русских знакомых в Казани много людей, которые его знают.
Я разговаривал с крымско-татарской молодежью, она говорит, что старшее поколение, связанное с запрещенным в России «Межлисом», раскачивает ее, а оно — молодежь. Она хочет уйти от всех этих стереотипов. Я считаю, что при России крымские татары получили большой шанс на развитие своей культуры, истории. Но надо делать это гармонично с учетом интересов других народов, которые тут проживают.
Я к исламу отношусь спокойно, но меня пугает исламизация, которая проходит здесь в агрессивной форме без учета мнения других людей, которые тут живут. Когда граждане начинают вести себя агрессивно, только и требуют: «Дай!», — это многих в Крыму раздражает. Я всегда лидерам крымских татар говорил: «Ребята. Научитесь любить государство, в котором вы живете, быть благодарными той стране, которая дает вам такие возможности! Давайте не будем плакать о прошлом, а станем думать о будущем». Я считаю, что моделью мог бы послужить Татарстан.
— Когда присоединили Крым к России, Татарстан назначили курировать Бахчисарай. Чувствовалось присутствие республики? Сыграла ли РТ какую-то роль в налаживании отношений с крымскими татарами?
— Нет. Я думаю, что гораздо эффективнее был Рамзан Кадыров, когда крымские татары в 2014 году устроили серьезную бучу, вплоть до того, что раскидывались угрозами убить. Тогда он приехал и жестко объяснил, что с Россией надо жить в мире и дружбе. И ситуация утихомирилась.
Что касается казанских татар, я с ними общаюсь, мне было интересно узнать их мнение по поводу крымских татар. Так вот они говорят: «Мы пытаемся им объяснить, что в России нужно просто жить и работать — тогда получишь все возможности. Не надо провоцировать, что-то требовать. И так все дадут». Но крымские татары даже слышать об этом не хотят, даже от казанских.
Я вспоминаю свою поездку в Дагестан — сложный регион с многонациональным составом. Я спрашивал, хотели бы люди выйти из состава РФ. Они отвечали: «Нет, мы в России». К сожалению, до сих пор существует ориентация крымских татар на Турцию.
— Кто герои нынешних крымчан из числа земляков? Может, это по-прежнему Наталья Поклонская?
— Я думаю, что героев в Крыму нет. Аксенов пользуется уважением. Поклонскую я называю политическим фриком. У меня были определенные медийные симпатии к ней, пока не увидел, что из девушки вылезло потом. Я могу сказать, что герои — обычные люди, которые пронесли любовь к России через все эти годы. Я таких знаю. Для них слово «Россия» священное. Они сохранили родной язык и привили любовь к России своим детям, несмотря на украинские хождения по мукам. А что касается политических элит, которые выползли в российскую действительность, я считаю, что это полное безобразие. Их надо было направить на переобучение на материк и по всем регионам, включая Магадан. К сожалению, это так.