Life: Что не так с «Норникелем»

Перепечатываем материал Life, в котором издание пытается ответить на вопрос, почему «Норникель» стал прочно ассоциироваться с катастрофами и скандалами. — Недоосвоение инвестиций носит хронический характер, а менеджмент говорит, что ему нужны ещё деньги, — так в недавнем интервью «Коммерсанту» охарактеризовал положение в ГМК «Норникель» член совета директоров компании Максим Полетаев. «Норникель» входит в десятку самых больших частных компаний России. Она занимается поиском, разведкой, добычей, обогащением и переработкой полезных ископаемых. Это никель, медь, платина, палладий, кобальт и ещё около трёх десятков видов продукции, востребованной и внутри страны, и на мировых рынках. Основные производственные площадки находятся на Таймыре, Кольском полуострове и в Забайкалье (Быстринский ГОК). Тем удивительнее, что на столь благоприятном для перспектив компании экономическом фоне в последнее время её название всё чаще мелькает в различных скандалах, а не в репортажах о новых достижениях и победах. «30 лет без нареканий» 29 мая 2020 года в Норильске из резервуара на территории ТЭЦ-3 выплеснулось около 21 тыс. т дизеля. Электростанция принадлежит Норильско-Таймырской энергетической компании (НТЭК), «дочке» «Норильского никеля». По данным Росприроднадзора, 6 тыс. т попало в грунт, ещё 15 тыс. т — в воду. Размер дизельного пятна в водных ресурсах — 1 км на 150 м, рассказал начальник аварийно-спасательной группы морской спасательной службы в Мурманске Илья Горлаев. По его данным, в реки попало около 18 тыс. т дизеля. По версии «Норникеля» и властей Красноярского края, авария произошла из-за погодных условий. 29 мая «внезапно» просели фундамент и опоры, на которых стоял резервуар с дизелем на территории ТЭЦ-3, и у него «оторвалось днище». «Опоры служили более 30 лет без нареканий», — отметила пресс-служба «Норникеля». Краевые власти и недавно погибший министр по чрезвычайным ситуациям Евгений Зиничев обвинили «Норникель» в замалчивании информации. Greenpeace тогда назвал происшествие первой аварией такого крупного масштаба в заполярной Арктике, а президент Владимир Путин объявил чрезвычайную ситуацию федерального масштаба. 20 февраля этого года на обогатительной фабрике ООО «Медвежий ручей» (входит в ГМК «Норникель») в Норильске рухнуло здание пункта перегрузки руды и примыкающей к нему галереи дробильного цеха, где работала бригада из восьми человек. По данным МЧС, площадь обрушения составила около 1 тыс. кв. м. Восемь работников подрядной организации, которые проводили там ремонт, оказались под грудой обломков. Трое погибли, пятеро госпитализированы. Владелец «Норникеля» Владимир Потанин, который стал первым российским бизнесменом с состоянием $ 30 млрд по версии Forbes, заявил, что авария произошла из-за грубого нарушения техники и норм. И пообещал обратить на это особое внимание. Менее известны такие факты: журналисты «Новой газеты» обнаружили, что из хвостохранилища Талнахской обогатительной фабрики в тундру насосами выкачивается загрязнённая вода. Другая «дочка» ГМК — «Норильсктрансгаз» — сообщила об утечке 44,5 тонны авиакеросина из-за разгерметизации трубопровода. Руководство «по удалёнке» Возникает закономерный вопрос: может, мы далеко не всё знаем о деятельности «Норникеля»? Частично на это отвечает уже процитированное в начале статьи интервью Максима Полетаева, представляющего в совете директоров ГМК второго по значимости после самого Потанина совладельца компании — «Русал». По его словам, после разлива дизельного топлива в Норильске он написал открытое письмо председателю совета директоров Владимиру Потанину, в котором спросил, способен ли нынешний менеджмент исполнять свои обязанности и вообще управлять компанией? Ведь ущерб, который «Норникель» получил, был огромным. Только за разлив компания была оштрафована на $ 2 млрд. Косвенные убытки за разлив и обрушение — ещё $ 1,5 млрд. Кто понесёт ответственность? — Если вы видели фотографии цеха, который рухнул, — продолжает Максим Полетаев, — он выглядит так, как будто его как построили в 1930-е годы, так ни разу и не красили с тех пор. Я проработал 25 лет в Сбербанке. Я не могу себе представить, чтобы президент, с которым я проработал десять лет, Герман Оскарович Греф, руководил Сбербанком удалённо, чтобы не ездил по территории, не встречался с людьми, не бывал бы во всех территориальных банках, не проводил бы регулярно сам правления, сам бы не выступал на наблюдательном совете. На совете директоров «Норникеля» Владимира Олеговича вот я, член совета директоров, ни разу не видел. — По-вашему, о чём это говорит? — В даосизме говорят, что надо смотреть не на слова, а на дела. То есть это значит, что отношение такое. У «Норникеля» есть две большие промышленные площадки: это Норильск и Мончегорск. Я не представляю, как можно управлять этими производственными площадками, не находясь там, на месте создания добавленной стоимости. При этом, по словам Полетаева, нельзя сказать, что ГМК вообще не обращает внимание на вопросы техники безопасности, на охрану окружающей среды. «Норникель» тратит на эти направления огромные деньги. По доле экологических затрат компания стала безусловным российским лидером. Например, в Норильске активно реализуется «Серный проект». Норильск — жуткое место с точки зрения экологии, так как его регулярно накрывает облако выбросов, так называемый дымный факел. Норильский комбинат перерабатывает так называемые сульфидные руды, которые представляют собой соединения серы с металлами. Отход производства — диоксид серы, из которого более чем на 90% состоят выбросы. Это опасное вещество, в атмосфере оно взаимодействует с водой и преобразуется в серную кислоту, которая возвращается на землю с дождями или переносится ветром и оседает на почве. В отдельные дни зимы и весны 2019 года разовая концентрация диоксида серы в заполярном филиале «Норникеля» превышала ПДК в 2−4,5 раза. В рамках «Серного проекта» стоимостью $ 3,5 млрд компания планирует снизить выбросы диоксида серы на 90% к 2025 году и на 95% к 2030 году. В рамках проекта в 2017 году «Норникель» закрыл никелевый завод на юге Норильска. Дышать стало легче, но на выбросах серы это не сказалось — производство было перенесено на Надеждинский завод. Максим Полетаев недоумевает по поводу того, как администрируется этот столь важный для страны экологический проект, находящийся в поле зрения руководства России: — В 2019 году должен был быть завершён «Серный проект». Деньги были выделены, за это все проголосовали, сейчас завершение перенесено на 2022 год. Хотя вот уже как два года над Норильском должно было быть чистое небо. Серная программа также существенно подорожала — не могу раскрывать подробности, но на достаточно серьёзную сумму. И добавляет: «Всё дело в проектном менеджменте. Есть проблемы с правильной организацией достаточно большого проекта». Директор Центра экологических исследований Михаил Юлкин более резок в своих оценках: «Моё оценочное суждение, что большая часть денег, выделяемых „Норникелем“ на экологическую программу, на дело не тратится. Если бы эти деньги тратились на реконструкцию предприятия, то можно было бы обновить полностью все цеха и вообще построить новое предприятие. Сроков достаточно, денег достаточно. Прибыль ежегодно исчисляется миллиардами». Экология — лишь часть системной проблемы «Норникеля». Как рассказал Полетаев, инвестиционная программа компании полностью обеспечена финансово. При этом ГМК постоянно оказывается не в состоянии освоить выделенные инвестиции. По просочившимся в прессу данным, на одном из советов директоров после аварии на НТЭК был представлен отчёт службы финансового контроля. В нём говорилось, что «ежегодное неисполнение общего инвестиционного плана „Норникеля“ на протяжении последних лет составляет порядка 30%, или $ 600 млн в год». Где деньги, Зин? Мы не можем говорить, что проблемы менеджмента ГМК касаются только «Норникеля» как частной компании. «Норникель» — это часть нашего общего советского экономического наследия, использующего созданный колоссальным трудом нашего народа производственный потенциал. От того, насколько эффективна деятельность компании, во многом зависит развитие не только регионов её присутствия, но и всей России. Об уровне же и качестве нынешних управленцев «Норникеля» красноречиво свидетельствует такой факт: по данным «СПАРК-Интерфакс», ООО «Медвежий ручей» в 2019 году получило 55,9 млрд руб. выручки и 21,3 млрд руб. чистой прибыли. Это то самое предприятие, на котором уже в 2021 году произошло обрушение с человеческими жертвами. Life, 12.10.2021.