Раскрывая поэзию обыденного…

Студенты, вышедшие из стен Чебоксарского художественного училища в 1990 годы, вспоминают Розалию Михайловну Ермолаеву как человека очень строгого. Рассказывают о сломанных кистях и выброшенных в окно палитрах: «Если у тебя инструменты грязные — значит, ты не любишь живопись!» В ее присутствии выпрямлялись и подтягивались коллеги — бывший директор училища и председатель правления Союза художников, Розалия Михайловна во всем любила порядок.
Но есть и другие истории: о том, как она поселила у себя студентку, у которой были трудности с жильем, или о том, как приносила на занятия свою японскую коллекцию — веера с тончайшей росписью, открытки, закладки, альбомы — удивительные вещи, которые советскому ребенку увидеть было решительно негде.
Понимающие люди, художники, искусствоведы, надолго задерживаются в музее перед ее «Сиренью», которая неизменно много лет входит в постоянную экспозицию, а «Видит цвет как Розалия Ермолаева!» — считается у мастеров кисти наивысшей похвалой.
Розалия Ермолаева родилась в Казани, окончила восьмилетку в Мариинском Посаде, а в 1937 году поступила на первый курс Алатырского художественно-граверного училища, которое прошла за три года вместо четырех, и поступила в Академию художеств в Ленинграде. Но в дни блокады не до учебы, студенты больше были заняты на оборонных работах, готовили к эвакуации сокровища Эрмитажа и Русского музея, работали санитарами в батальоне выздоравливающих, который размещался в здании Академии. Завершить учебу получилось только в 1948 году, и после этого с мужем Василием Гуриным она вернулась в Чувашию.
Их приход в Чебоксарское художественное училище во многом предопределил огромный скачок, который произошел в чувашском изобразительном искусстве. Они, будучи сами яркими и самобытными художниками, оказались еще и талантливыми педагогами: формировали вокруг себя насыщенную творческую атмосферу, особую культурную среду, и при всей своей строгости отдавали ученикам массу времени, сил и душевного тепла. Благодаря этому и сформировалась целая плеяда художников, чьи работы воплощают лучшее, что есть в чувашском искусстве: Ревель Федоров, Праски Витти, Анатолий Миттов, Николай Карачарсков, Владимир Агеев, Виктор Бритвин, Александр Федосеев и многие другие.
На выставке, посвященной 100-летию художника, которая откроется 25 сентября в ЧГХМ, всего 22 работы Розалии Михайловны — все, что хранится в музейной коллекции. И дело не в том, что часть произведений была утрачена, или она мало писала, отдаваясь педагогическому труду. Просто больше всего, как художник, она была требовательна к себе, и если работа была не завершена, не совершенна, если «правдивость» и «живописность» не сливались в ней воедино — картина не могла предстать перед зрителями.
Каждая из этих вещей — образец высочайшего мастерства, тонко продуманный по формату и композиции, каждый мазок лежит именно так, как нужно для раскрытия данного образа — нечего ни убавить, ни прибавить.
На ее портретах, пейзажах и натюрмортах предметы и образы, казалось бы, вполне привычные, предстают перед нами с глубоко внутренней, смысловой стороны. Художник видит и чувствует то, чем нам дорог окружающий мир, и раскрывает поэзию обыденного.