Крылатая гитара Романа Мирошниченко
Один из самых титулованных гитаристов мира рассказал о своих вкусах и в музыке, и в кулинарии.
Этот артист 28 августа выступил на театральной площади как специальный гость концерта в честь 650-летия Калуги. А 21 ноября он сыграет на фестивале босса-новы в Майами. Конечно, речь о гитаристе Романе Мирошниченко!
Любимец калужских меломанов Роман Мирошниченко – 24-кратный лауреат в 35 номинациях престижнейших международных музыкальных премий и конкурсов. Среди них – The Independent Music Awards, Hollywood In Music Media Awards, USA Songwriting Competition, International Acoustic Music Awards, International Songwriting Competition, Global Music Awards.
Продюсер джазовых и фьюжн-проектов фестиваля «Мир гитары» во время интервью наигрывал на дивном инструменте, изящном, как изделие Фаберже.
– На грифе вашей гитары инкрустация из перламутра галиотиса в виде летящих птиц…
– Да, и все птицы разные, и в разных фазах полета – сова, колибри, сокол, буревестник…
– Мне кажется, что на фестивале 2020 года с вашим искусством произошла некая трансформация, совершенно изменилась плотность, насыщенность музыки.
– Нужно следовать задачам и формату определенного проекта фестиваля. Зачастую нужно себя ограничивать, не показывать индивидуальность. Например, так было в 2015 году, когда мы играли с лауреатом многочисленных премий «Грэмми» Стивом Ваем.
Я выполнял роль второго гитариста, и что я мог сказать тогда о себе как об отдельной творческой личности? Но это очень почетная миссия, и далеко не каждый смог бы с ней справиться. То же самое с Марком Мендозой. А в 2020 году я играл собственную музыку, и благодаря этому многие услышали мою индивидуальность, мой почерк.
Я исполнил композиции, которые в разное время принесли мне международные премии США и Великобритании. Это было для меня очень важно, потому что большинство исполнителей играют чужую музыку. Так гораздо легче отвоевать себе место под солнцем, чем представить собственные сочинения и вызвать симпатию публики. Тем более что на данный момент все, что можно, было уже сочинено, и, кажется, невозможно придумать что-то новое.
– На фестивале был вечер Пьяццоллы. Мир, который он показывает, совершенно беспросветен, по-видимому, у него была очень тяжкая жизнь. Вы общались с людьми, которые знали этого композитора лично. Что они рассказывают о нем? (Гитарист обратился к пианисту Марио Пармизано, другу семьи Пьяццоллы, с этим вопросом и перевел ответ).
– В Бразилии карнавал, вечное веселье, а аргентинское танго – это вечная тоска и грусть.
– Как вам удается высветлить эту тоску в музыке?
– Тут есть обратный эффект. Когда ты играешь на сцене музыку, о которой сложилось стереотипное мнение, что она депрессивная, приятно наблюдать радость публики от красоты.
– Правильно ли представлять музыку, как зримые образы?
– Это одна из самых больших удач композитора, когда он посредством музыки заставляет слушателя рисовать картины в своем воображении. Это зависит от фантазии слушателя, сродни соавторству.
– Есть высказывание о том, что кино – это один человек, а театр – другой человек. То же относится к акустической и электрогитарам. А вы нашли подход к обеим.
– Да, это абсолютно разные инструменты, разная музыка, мне повезло, что удалось ими овладеть. И я не могу сказать, какая из них мне нравится больше.
– Слышала, как вы говорили, что любите борщ и котлеты…
– Кто же их не любит? Чем не изысканная пища борщ? Пиар вот у него слабее итальянского супа из рыбьей требухи. Но ведь это еда бедняков!
– А что на десерт вы прочтете?
– Кофе, чай пью без сахара, люблю горький шоколад, 99-процентный. Торт «Наполеон», только если домашний. У нас одна из лучших кухонь мира, я много бывал в разных странах, много пробовал.
– Вы сами готовите?
– Готовлю, еще как. Даже банальную картошку может пожарить далеко не каждый. Жена всегда просит меня это сделать, хотя она сама прекрасно готовит. Я режу ее пирамидками, и она не подгорает, на настоящем сале, сначала обжариваем его до шкварок.
– Что для вас значит понятие «дуэнде»? Мне сказали что у Федерико Гарсиа Лорки есть о нем теоретическое сочинение.
– Этот термин принадлежит к другой культуре. Там трудились мастера красноречия. Я не понимаю людей, которые говорят, например: «Я в душе испанка». Но она же из Рязани! Будь тем, кто ты есть! Я из-за этого перестал играть джаз, блюз и так далее. Это так же невозможно, как черному человеку петь в казачьем хоре. Все это выглядит комично.
– Бывали у вас внештатные ситуации на гастролях?
– Таких историй накопилось на целую книгу, она была написана и издана. Я делал черновики и отправлял Дмитрию Миропольскому, а он превратил их в вид романа. Например, играли мы в Перми на открытом воздухе, и начался ураган. Мы услышали, как стали рушиться конструкции сцены.
Потом увидели на записи, что летали огромные трубы. Но мы доиграли номер стойко, попрощались со зрителями, которые не испугались остаться. И побежали со сцены, а она буквально рушилась под ногами. Мы не испугались, в голове не укладывалось, что может произойти что-то плохое, ведь мы играли такую красивую музыку.
…Пусть красота искусства будет оберегом и для нас с вами, меломаны!
Маргарита РАЗУМИХИНА.
Фото автора и Анны ЗОЛОТИНОЙ.