«Любезный друг Алексаша»: взлет и падение Меншикова
Великолепный администратор и отличный полководец, Меншиков стал ближайшим сподвижником Петра. При этом Александр Данилович был выдающимся вором и расхитителем. Царь называл его «рукой вороватой, но верной», и не раз бивал палкой.
В мае 1727 года, 295 лет назад, Александру Даниловичу Меншиков получил звание генералиссимуса, и стал фактическим правителем России. Это произошло после того, как в середине месяца скончалась императрица Екатерина I. В девичестве Марта Скавронская, в первом браке Крузе, то ли латышская, то ли литовская крестьянка, служанка пастора, жена шведского драгуна, взятая в плен в Мариенбурге, и сначала попавшая в постель Меншикова, а затем и в царскую постель. После смерти Петра I Меншиков помог ей занять престол, в 1931 году Юрий Тынянов описал это в повести «Восковая персона».
«…А в нужное время отворил герцог Ижорский своей ручкой окно, чтоб впустить легкий ветер во дворец. Кто там лежал в боковой палате? Мертвый?
Живой? Не в нем дело. Дело в том — кому быть? — И он впустил ветер. И ветер вошел не ветром, а барабанным стуком: забили на дворе в барабаны господа гвардия, лейб-Меньшиков полк. И господа Сенат, которые сидели во дворце, перестали спорить, кому быть, и тогда все поняли: да, точно так, быть бабьему царству».
В реальности это выглядело не так поэтично, но, пожалуй, более захватывающе. Умирающий Петр I успел написать только два слова: «Отдайте все…». Кому он собирался все отдать, осталось неизвестным.
Сенат долго обсуждал вопрос о престолонаследии, и тут на площади забили барабаны: около дворца стояли Преображенский и Семеновский полки.
Князь Репнин вышел из себя:
— Кто смел без моего ведома привести сюда полки? Разве я не фельдмаршал?
Ему ответил сговорившийся с Меншиковым генерал-фельдмаршал Бутурлин:
- Полки призвал я. И призвал я их по воле императрицы Екатерины, которой все подданные, не исключая и тебя, обязаны повиноваться.
Это происходило в феврале 1725 года. Меньше чем за два года императрица свела себя в могилу. Империя держалась волей Петра I, когда его не стало, все пришло в расстройство. Замерло корабельное и городовое строительство, ослабело управление, бывшие соратники императора занялись своими делами, по мере сил растаскивая государственное имущество. Екатерина I была совершенно необразованной, но чрезвычайно здравомыслящей женщиной. Писать она так и не научилась, но, к удивлению многих, бывшая служанка оказалась на высоте своего положения. Она тоже приноравливалась к воле Петра, а теперь царица превратила свою жизнь в сплошной праздник, развлекалась она днем и ночью. Когда ее здоровье слишком явным образом ослабело, Меншиков задумался о преемнике. Выбирать приходилось между одной из дочерей императрицы, и одиннадцатилетним Петром Алексеевичем, внуком Петра I, сыном царевича Алексея Петровича, приговоренного к смерти и скончавшегося в Петропавловской крепости.
Первое было безопаснее, второе сулило большие выгоды: Меншиков собирался женить будущего императора на своей дочери. Составили завещание. Императрица была так плоха, что не могла его подписать. Не беда, — подписала ее дочь, цесаревна Елизвета. В одной из статей завещания оговаривался брак будущего императора:
«…Тако же имеют наши цесаревны и правительство администрации стараться между его любовью (великим князем Петром) и одною княжною князя Меншикова супружество учинить».
Александр Данилович Меншиков получил решительно все и еще больше этого. О том, что такого человека обычно все ненавидят, и он может все потерять, Меншиков не думал.
То ли торговавший пирогами сын конюха, то ли сын впавшего в ничтожество дворянина, он не умел ни писать, ни читать, но был блестяще одарен. Великолепный администратор, отличный полководец, человек острого ума и феноменальной памяти, Меншиков стал ближайшим сподвижником Петра. В хорошие времена тот величал его «любезным другом Алексашей». При этом Александр Данилович был выдающимся, невероятных способностей вором и расхитителем. Петр называл его «рукой вороватой, но верной», и не раз бивал палкой. Перед смертью императора Меншиков, наконец, попал в большую опалу, лишился должностей президента Военной коллегии и генерал-губернатора Санкт-Петербургской губернии. Об этом, и о его потаенных делал хорошо написал Тынянов:
«…Он уж так давно приучился посиживать и сидя дремать: ждал гибели за монастырское пограбление, почепское межевание и великие дачи, которые ему давали: кто по сту тысячей, а кто по пятьдесят ефимков; от городов и от мужиков; от иностранцев разных состояний и от королевского двора; а потом — при подрядах на чужое имя, обшивке войска, изготовлении негодных портищ — и прямо из казны. У него был нос вострый, пламенный, и сухие руки. Он любил, чтоб все огнем горело в руках, чтоб всего было много и все было самое наилучшее, чтобы все было стройно и бережно…
…Светлейший князь Данилыч обыкновенно призывал своего министра Волкова и спрашивал у него отчета, сколько маетностей числится у него по сей час.
Потом запирался, вспоминал последнюю цифру, пятьдесят две тысячи подданных душ, или вспоминал об убойном и сальном промысле, что был у него в архангельском Городе, — и чувствовал некоторую потаенную сладость у самых губ, сладость от маетностей, что много всего имеет, больше всех, и что все у него растет. Водил войска, строил быстро и рачительно, был прилежный и охотный господин, но миновались походы и кончались канальные строения, а рука была все сухая, горячая, ей работа была нужна, или нужна была баба, или дача?..»
Александра Даниловича погубил его ненасытный аппетит к власти, деньгам и маетностям. И презрение к людям, уверенность в том, что он может всех согнуть в бараний рог, -- а если не согнуть, то обмануть. О том, что у юного Петра II есть свое мнение об окружающих, и мальчик его ненавидит, Меншиков не думал.
Петр Алексеевич Романов не сразу стал тузом российской династической колоды. Престол должен был унаследовать сын Петра I от Екатерины: царь горячо его любил, в письмах он называл мальчика «шишечкой». Но ребенок умер, когда ему было три года. После этого Петр I издал указ, по которому он сам назначал наследника, однако написать его имя у умирающего царя не хватило сил. Петр Алексеевич, между тем, рос как трава на ветру: его плохо учили и скверно воспитывали, позже он сблизился с компанией молодых шалопаев из древних боярских родов. Когда мальчик стал императором Петром II, Меншиков вошел в абсолютную силу, среди прочего он стал и генералиссимусом. Остроту ситуации придавало то, что под смертным приговором отцу нового императора первой вслед за царской стояла меншиковская подпись. Он обещал не мстить судьям своего отца – но можно ли было на это рассчитывать?
Вскоре из монастырского заключения вернулась его бабушка, разведенная с царем и постриженная в монахини, судимая за прелюбодеяние, поротая кнутом – она истово ненавидела Меншикова. Оказалось, что Петр II и предназначенная ему в жены Мария Меншикова (та была старше жениха на четыре года) терпеть друг друга не могут. Тринадцатилетний сын Меншикова стал обер-камергером императора, и тот бил его так, что мальчик кричал в голос и молил о пощаде.
Меншиков управлял и юным императором и страной потому, что юный царь его боялся. Но это не могло продолжаться долго: ребенок почувствовал вкус власти, друзья настраивали его против временщика, а Меншиков прихворнул, и ослабил контроль за царем. Восьмого сентября 1727 года у него обострился артрит, и в время болезни он подвергся опале. Был лишён имущества (одна серебряная посуда Меншикова весила больше центнера), званий и наград и сослан в свое имение. Позже его, вместе с семьей, отправили в городок Березов Сибирской губернии, нынешний поселок Ханты-Мансийского автономного округа.
Там Меншиков прожил два года. Дом для семьи она построил сам, с несколькими верными слугами. До нас дошли его слова: «с простой жизни начинал, простой жизнью и закончу». При дворе, между тем, продолжалась борьба кланов: старая знать оттесняла от власти сподвижников Петра, столицей вновь стала Москва, Петербург приходил в запустение. Казалось, что время возвращалось назад, но, как бы ни бездарны были преемники Петра, как бы ни было своекорыстно их окружение, Российская империя не могла вновь стать Московским царством: слишком велико была заданное царем-реформатором движение. Империя довольно долго катилась вперед не столько по человеческой воле, сколько в силу инерции.
Могила Меншикова, тем временем, затерялась. Она была найдена только в 1825 году, а затем ее размыла и унесла река.
Иллюстрации: М. ван Мюссхер. Портрет А. Меншикова, написанный в Голландии во время Великого посольства (1698), на анонсе В. И. Суриков «Меншиков в Берёзове» 1883 год.