Посторонние: зачем мы сбежали в Горячий Ключ в середине недели
Самое приятное в дороге – остановиться на заправке. Кругом только поля и лесополосы, мимо проезжают редкие машины. Здесь особенно сильно ощущаешь себя путником, который направляется туда, где его никто не знает.
Мы с фотографом Димой сбежали из Краснодара в середине недели в попытке заглушить тоску по дому, которая осенью становится громче. Там, откуда мы когда-то приехали на Кубань, уже лежит снег. А тут – теплый октябрь, и вдоль серой ленты дороги золотая пышная осень, прямо как у Пушкина. Красивая и чужая.
Время торопится к полудню, но нам спешить некуда. Нет четкого плана, нет цели, и о том, чем заняться в Горячем Ключе, мы узнаем у местного знакомого уже на подъезде к городу.
Мимо городской администрации выезжаем на главную улицу Ленина. Машину бросаем на парковке рядом со стройкой. Если верить Яндекс-картам, поблизости памятник Пушкину, который на деле оказывается бюстом. На небольшой площадке напротив Пушкина – капсула времени, заложенная жителями в прошлом году. Рядом здание из красного кирпича – музей.
– Походы в городской музей недооценены, – говорит Дима, поэтому мы идем знакомиться с Горячим Ключом самым недооцененным способом.
Из посетителей в музее только мы. Музей Горячего Ключа ничем не отличается от других музеев в небольших городах, кроме того, что здесь в трех залах собрана история одного из старейших на Кавказе бальнеологических курортов.
Пока одна из сотрудниц проводит нам экскурсию, остальные сидят в дальнем зале и тихонько о чем-то говорят. Там напротив растяжки с героями Великой Отечественной войны расставлены ряды стульев для проведения лекций школьникам. Нам рассказывают, что с переводом названия реки Псекупс так и не определились: ни то «изумрудная вода», ни то «вонючая».
В кафе, где мы обедаем после экскурсии, еще работает летник. За столиками кроме нас только компания подростков, делающих домашку. На душе хорошо. Хочется задержаться в моменте, позволить себе увязнуть в покое и размеренной жизни курортного города. Но пора двигаться дальше.
Мы идем по аллее Тысячи сосен, где прогуливаются горожане и отдыхающие. Наверху, между крон деревьев, растянуты гирлянды лампочек.
Вход в Питьевую галерею сейчас строго для постояльцев санаториев, но зато в соседнем зале все желающие могут отведать фиточай или кислородный коктейль. На нас там смотрят как на нарушителей покоя. Мы спонтанные, перебрасываемся шутками и лопаем сладкую яблочную пену, пока та не растаяла.
После кислородного коктейля в желудке появляется приятное щекочущее чувство, но оно уходит, когда мы выходим к тенистой набережной с белыми балюстрадами.
– Ты зря надела куртку, здесь видишь как, даже после дождя солнышко выглянет – и сразу тепло, – мимо проходят две женщины, и до нас доносятся обрывки их разговора.
Погода в городе хорошая, и Псекупс изумрудно-зеленый. Мы поднимаемся на Петушок, чтобы посмотреть на реку с обзорной площадки, а потом лезем выше. Здесь пахнет лесом, хвоей и влагой, и этот запах знакомый, напоминающий о сибирском лесе, но все равно как будто другой.
Мы некоторое время гуляем по лесу рядом с туристической дорожкой, но не по ней; встречаем много отдыхающих. На одной из скамеек отдыхают две пожилые женщины, перекусывающие персиками. Сделать фото не получается: они замечают нас и не отводят взгляд, пока мы не уходим. Получается, зря мы потревожили их своим вниманием.
По каменным ступеням спускаемся к Иверской часовне. Она построена так, будто является продолжением горы, но граница между белой стеной часовни и камнем слишком явная. Людей здесь много. Большинство поднимаются в гору к смотровой площадке.
Раньше на этом месте был святой Иверский источник, которого уже нет из-за сдвига горных покровов, но верующие сюда все равно приходят. Мы садимся на одну из скамеек неподалеку передохнуть и подумать, почувствовать запах влажной и прогретой солнцем земли. Дима спрашивает, что я собираюсь писать.
Думаю, что перескажу экскурсию из музея, расскажу, какие вкусные кислородные коктейли и уютные санаторные домики, какой тут чистый воздух и интересные достопримечательности. Но будет ли это честно, ведь на самом деле приехали мы в Горячий Ключ совсем не за этим.
На обратном пути мы сворачиваем с аллеи, снова идем в горку по тропе здоровья, которая быстро превращается в виляющую между деревьев дорожку. С другой стороны горы спускаемся в жилые районы, где улицы уходят вниз крутыми узкими лестницами, и где не встречаем ни одного человека. Сеть здесь ловит плохо, поэтому полагаемся на интуицию и просто идем вперед, пока не возвращаемся на аллею. Наверное, мы немного потерялись, но в итоге все равно вышли, куда надо.
Пока машина, оставленная на солнце, проветривается, а Дима протирает стекла, я любуюсь тем, как город и горы вокруг пышут жаром и красотой. Курорт на богатой кубанской земле, который пахнет знакомо, но все-таки иначе.
Дима садится за руль. Всю обратную дорогу мы молчим, солнце быстро катится за горизонт, заливая ласковым теплом все вокруг и слепя нам глаза. Солнца слишком много, а мы слишком скучаем по снегу. Посторонние здесь, странники, без плана и цели.
Слишком много в нас тоски по местам, где мы родились и куда уже вряд ли вернемся – по Амуру, тайге, березовым околкам; эта тоска человека, оторванного от родины, продолжает сидеть занозами.
Мимо летит золотая пушкинская осень, и на душе спокойно. Кругом прекрасная земля, пусть и не наша. Кубань нас лечит теплом, выжигает засевшую внутри горечь. Думаю, что напишу поэму. О родине – она большая.