Как украинская разведка вербует в России своих агентов
ФСБ разоблачила очередного агента украинских спецслужб – и за последние годы известно о десятках таких задержаний. Но куда меньше известно о том, какими способами украинская разведка вербует себе информаторов среди российских военнослужащих. Украинские методы порою весьма необычны. Как распознать, что к вам обратился не просто знакомый с Украины, а иностранный шпион?
Федеральная служба безопасности сообщила о задержании в Алтайском крае российского военнослужащего из РВСН, подозреваемого в измене родине в форме передаче секретной информации спецслужбам Украины. По предварительным данным, это 32-летний старший лейтенант Александр Сидорчук, служивший в 35-й дивизии ракетных войск в ЗАТО Сибирский.
Это далеко не первое задержание такого рода. Всего с 2014 года было задержано и привлечено к уголовной ответственности 25 человек, работавших в интересах Киева. Вот самые яркие такие события с начала 2018 года.
Многочисленная агентура
11 февраля 2018 года ФСБ задержала в Симферополе гражданина Украины Константина Давыденко. По данным российской спецслужбы, «указанное лицо целенаправленно собирало и передавало спецслужбам Украины составляющие государственную тайну сведения о деятельности частей и соединений Федеральной службы войск Национальной гвардии РФ и в отношении сотрудников Федеральной службы безопасности». Окончательный приговор – семь лет колонии.
В апреле 2018 года на территории Нижегородской области по обвинению «в шпионаже и попытке контрабанды комплектующих военного назначения» задержали гражданина Украины юриста Игоря Кияшко. Его приговорили к восьми годам колонии строгого режима.
24 сентября 2018 года в Краснодарском крае сотрудники ФСБ выявили и выдворили из РФ агента СБУ, гражданина Украины Сергея Стефаненко, пытавшегося собирать информацию о военных объектах и передвижении сил Минобороны РФ.
12 ноября 2018 года стало известно о задержании в Краснодарском крае гражданина Украины Юрия Пермякова. Разоблаченный агент Службы безопасности Украины работал под псевдонимом Вова. СБУ завербовала его с целью получения информации о передвижении военной техники на территории Юга России. Впоследствии Пермяков дал признательные показания и был выдворен за пределы РФ.
В ноябре 2018 года в Ростовской области был задержан 71-летний житель поселка Чертково Владимир Моргунов. По версии следствия, он передавал «сотруднику иностранной спецслужбы во время встреч на украинской стороне» информацию об обстановке в приграничном Чертковском районе и расположении российской военной техники у границы с Украиной. Моргунова приговорили к 12 годам колонии строгого режима.
16 октября 2019 года в Крыму арестовали гражданина РФ и Украины Ивана Яцкина. По версии следствия, он собирал в Крыму и передавал спецслужбам Украины сведения, составляющие гостайну.
20 ноября 2019 года ФСБ РФ сообщила о задержании в Ростовской области российского военнослужащего Руслана Артыкова за шпионаж в пользу Украины. По данным ФСБ, военнослужащий, «выполняя задание главного управления разведки минобороны Украины, целенаправленно собирал секретные сведения военного характера в отношении Вооруженных сил России».
29 ноября 2019 года ФСБ сообщила о задержании в Севастополе и последующем аресте гражданки России по подозрению в шпионаже в пользу разведки минобороны Украины. Документы по делу засекречены.
15 апреля 2020 года в Крыму были задержаны двое подозреваемых в шпионаже в пользу военной разведки Украины. По данным ФСБ, была пресечена деятельность агентурной группы, завербованной полковником Олегом Ахмедовым (из подразделения украинской военной разведки в Херсоне).
22 июня 2020 года был задержан начальник районного отдела УМВД по Курской области подполковник полиции Дмитрий Борзенков по подозрению в госизмене – за передачу сведений, составляющих гостайну, Службе безопасности Украины. Он отстранен от должности и арестован.
6 июля 2020 года стало известно, что сотрудники ФСБ установили причастность бывшего украинского футболиста Василия Василенко к шпионажу в пользу Украины. Ему предъявлено обвинение. Имеющий украинское гражданство Василенко был арестован в Москве еще в октябре 2019 года за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 226.1 УК РФ («Незаконное перемещение через границу сильнодействующих, ядовитых, отравляющих, взрывчатых, радиоактивных веществ или боеприпасов»). Весной 2020 года обвинение было переквалифицировано на шпионаж.
30 июля 2020 года стало известно о задержании в Севастополе военнослужащего Черноморского флота, собиравшего и передававшего в главное управление разведки министерства обороны Украины составляющие гостайну сведения.
Все эти случаи очень разные. Создается впечатление, что украинские разведки, особенно военная, берут массовостью, причем не существует какой-то точной классификации целей или уровня информации, которую им хотелось бы добыть. Куда более объемно это можно понять, если рассмотреть не случаи зафиксированных арестов, а малоизвестные широкой публике попытки вербовочных подходов к российским военнослужащим и членам их семей, которые закончились неудачно.
Кто рискует и как вербуют
В основную группу риска попадают крымчане, особенно бывшие украинские военнослужащие, оставшиеся в Крыму. У них есть родственники на Украине, они к ним часто ездят. Вообще категория тех, кто имеет украинских родственников, не обязательно жителей Крыма, – самая уязвимая. По данным газеты ВЗГЛЯД, ряд случаев вербовки выглядит следующим образом – в том числе иногда очень странно.
Был случай, когда украинские пограничники задержали жену российского моряка-подводника, проживающую в знаменитом городе-гарнизоне Гаджиево в Мурманской области. Она ехала к своим родителям в Мариуполь. У нее в сумочке нашли купюру в две тысячи рублей, на которой, как известно, изображен мост на остров Русский во Владивостоке. «Это Крымский мост, и это диверсия и провокация», – сказали ей. «Подпишите бумагу, что вы будете на нас работать, а иначе мы вас задержим за изображение на купюре». Девушка была не из робких и отвергла все посягательства, но тут важно понимать другое. В СБУ могли не знать, как выглядят русские деньги и что на них нарисовано, но что ее муж служит на атомной подводной лодке – они откуда-то знали.
Еще одна экзотическая форма вербовки: давайте мы будем вместе сотрудничать, чтобы наступил мир.
К российскому майору Ивану Молитвину обратились с предложением поделиться секретной информацией, чтобы «предотвратить ужас между нашими народами». Такое обычно делается после составления психологического профиля по социальным сетям. К кому-то заходят сразу по деньгам, а к кому-то таким вот «гуманитарным» образом. Тут ошиблись. Майор Молитвин сообщил о вербовочном подходе в российскую контрразведку.
Самый простой и прозрачный случай вербовки: журналистское или научное прикрытие. К одному из офицеров психологической службы танковой дивизии, расквартированной в Ростовской области, обратились как бы от лица журналистско-научной группы, предлагая крупные гонорары за написание якобы исследовательских статей. Общение велось исключительно через социальные сети и мессенджеры. Суммы начинались от тысячи долларов и должны были повышаться от текста к тексту. Офицер (его фамилия Осовец) оказался смышленый и некоторое время пытался самостоятельно понять, кто с ним играет. Например, он постоянно вызывал общавшегося с ним персонажа на личную встречу. Наконец Осовец все окончательно понял и инициативно явился в контрразведывательный орган полка, который уже и продолжил оперативную игру.
Журналистское и научное прикрытие остается основным для получения информации высокого уровня или аналитических обзоров. Если же речь идет о том, чтобы добыть какую-нибудь секретную гайку, то достаточно найти что-то личное в нужном владельце этой гайки. Или то количество денег, которое ему требуется. Поскольку украинцы работают «по оптовой схеме», используются все уровни вербовки. То есть им одновременно интересен и старший офицерский состав, и неприметный лейтенант. В последнем случае с Барнаулом даже мотив понятен невооруженным глазом. Старший лейтенант в 32 года – это карьерное фиаско.
На капитана Александра Громыславского с Черноморского флота выходили и вовсе топорно, просто предложив деньги через мессенджер одной из социальных сетей. Получили ответ матом, что было не совсем верно стратегически, но честно по-офицерски и по-флотски. Все-таки по логике следует обратиться к офицеру контрразведки, а уже затем посылать куда подальше.
Как бороться с украинской разведкой
Инструкций, как вести себя в подобных обстоятельствах (а такие инструкции существовали в некоторых частях и подразделениях в советское время), сейчас нет. Если говорить только о военнослужащих, то они просто порой не знают, как себя вести в случае вербовочного подхода.
Есть, конечно, сейчас случаи очевидного давления – психологического и даже физического, но они связаны с основной группой риска: теми, кто имеет родственников на Украине. Например, старший офицер из Крыма Сергей Загороднюк отправился к родственникам в Одессу, где его не стали задерживать, но провели жесткую беседу. Ему угрожали, что объявят его младшего брата, офицера Черноморского флота из Севастополя, в международный розыск за «измену Украине». Это крайний, но очень характерный случай. К сожалению, эту категорию российских военнослужащих никак нельзя оградить от такого давления, поскольку нельзя запретить им посещать родных на Украине. То же касается и членов их семей.
Бросается в глаза, что 90% вербовочных подходов со стороны украинских спецслужб совершается анонимно. Как правило, через социальные сети. В 100% случаев подходов с помощью описанного выше журналистского или научного прикрытия – это только и исключительно соцсети. С недавних пор российским военнослужащим запрещено использовать на службе устройства, имеющие выходы в интернет, или разглашать хоть какую-то информацию о своей службе в соцсетях. Но на практике уследить за этим невозможно. И далеко не все имеют навык «гигиены в соцсетях». Грубо говоря, не сразу понимают, кто пытается завязать с ними контакт.
Спектр информации, интересующий украинскую сторону, очень разнообразен. Это и Сирия, и состояние РВСН, ВКС, флота, оборонной промышленности и отдельных проектов. По характеру вопросов понятно, что информация берется «на продажу» или же сразу же отбирается по заказу третьей стороны. Причем поведение украинских кураторов постепенно становится агрессивным.
Если человек один раз согласился написать какой-нибудь не особо важный аналитический обзор за тысячу долларов, то это становится точкой невозврата. С этого момента его можно шантажировать, даже если в этой бумаге не было ничего секретного. Требования становятся жестче, и уже ставятся более конкретные задания по поиску и передаче именно информации особой важности. Многие люди в таком положении теряются и идут на поводу у куратора, даже если никогда в глаза его не видели. Повторимся: украинские спецслужбы тщательно избегают личных контактов и ведут только компьютерное общение.
Исключение составляют те самые случаи, когда вербуемый или сам выходец с Украины, или имеет там родственников. Даже если он сто лет живет в Москве, к нему запросто может приехать одноклассник из Мариуполя – чисто вспомнить светлое прошлое. Или троюродный брат из Винницы, который совершенно случайно знает одного парня из местной газеты, которой очень нужно знать ответ на простой вопрос – а эта ваша новая ракета реально летает? И как далеко? А як швидко?
Масштаб подобного рода подходов в Крыму просто зашкаливает. С другой стороны, посольство Украины в Москве находится под постоянным контролем российских спецслужб и поддерживать какие-либо связи в городе вряд ли в состоянии. Российская контрразведка эффективно справляется с такой тактикой Киева, хотя это и требует значительных средств и сил. Нет никаких достоверных данных, что украинской стороне хотя бы раз удалось получить какую-либо реально критическую для национальной безопасности РФ информацию. Но ситуация сложная – из-за уязвимости определенной категории россиян и разнообразия методов, которые используют украинские спецслужбы.