Рейтинг мэров за апрель-май

Центр информационных коммуникаций «Рейтинг» совместно с Финансовым университетом при Правительстве РФ подготовили новое исследование, посвященное оценке деятельности мэров столиц регионов и крупных финансово-промышленных центров Российской Федерации за апрель-май 2020 года.

Настоящее исследование проведено ЦИК «Рейтинг» в партнерстве с Финансовым университетом при Правительстве Российской Федерации.

Его объектами являются мэры 88 городов России. В их число входят руководители столиц всех субъектов РФ с добавлением представителей пяти крупных финансово-экономических центров: Магнитогорска, Набережных Челнов, Новокузнецка, Сочи, Тольятти. В рейтинг не включены представители Московской и Ленинградской областей в связи с отсутствием у этих регионов собственных административных центров.

Понятие «мэр» не имеет единого значения в различных субъектах России. Под «мэрами» в исследовании понимаются избранные населением главы городов либо, при их отсутствии, те из руководителей, в официальной должности которых содержится определение «мэр». Муниципалитеты, для которых не подходят оба эти варианта, в рейтинге представляют руководители городских администраций (основываясь на изначальном значении слова «мэр»).

Результаты «Национального рейтинга» получены на основании заочного анкетирования, а также заочных и очных опросов представителей экспертного сообщества. Заочные экспертные опросы проводились с использованием некоторых положений методики Уильяма Гордона («Синектики»). Ключевой являлась установка «Синектики» о повышении релевантности результатов, в случае привлечения в качестве респондентов не только экспертов узкой специализации, но и людей абсолютно разных с профессиональной точки зрения. Таким образом, в «Национальном рейтинге мэров» сознательно задействован максимально широкий круг экспертов различной профессиональной и социальной принадлежности. Такой их состав, кроме того, позволяет сделать результаты исследования наиболее демократичными, наиболее приближенными к мнению «простых людей» с понятной поправкой на большую информированность и способность к анализу представителей экспертного сообщества.


Анкеты, рассылаемые экспертам, не только давали им возможность формально оценить работу того или иного мэра, но и предлагали обосновывать свои выводы. Подобные обоснования позволяют выявить причины успеха или неудачи муниципальных руководителей в глазах экспертов. Именно анкеты являются основным источником, на основании которого выстраиваются таблицы исследования, формулируются тексты его аналитической части.

Конфиденциальный статус заочного анкетирования является важным способом повышения искренности респондентов. Те эксперты, которые хотели публично высказать свое мнение о работе того или иного мэра, по согласованию с редакцией ЦИК «Рейтинг», получали такую возможность. Следует иметь в виду, что издатели периодически предоставляют слово и тем экспертам, позиция которых противоречит общим выводам исследования. Порой в рейтинге одновременно высказываются эксперты, представляющие прямо противоположные мнения. Подобная практика является осознанной и позволяет публично представить максимально широкий спектр мнений экспертного сообщества. При этом эксперты, высказывают своё мнение в «Национальном рейтинге» не зная итоговых результатов исследования.

В таблицах рейтинга обозначены те мэры, которые находятся на своём посту на момент обнародования исследования. Если ротация мэров произошла незадолго до публикации, эксперты имеют возможность дать положительную или отрицательную оценку происшедшему событию, определить своё отношение к новому мэру, в сравнении с предыдущим и т.п.

В случае с городами федерального значения (Москва, Санкт-Петербург и Севастополь) в «Национальном рейтинге мэров» делается акцент на отношении к их руководителям как к градоначальникам, а не как к главам субъектов. Хотя, безусловно, не всегда экспертам удается отделить местную и региональную повестку от федеральной.

Для формата и целей исследования признано лишним акцентировать внимание на нюансах статуса мэра («и.о.», «временно исполняющий» и т.п.).

Сергей БЕЛОКОНЕВ
Руководитель Департамента политологии и массовых коммуникаций Финансового университета при Правительстве РФ. Депутат Государственной Думы (2007-2011 гг.). Глава Федерального агентства по делам молодежи (2012-2014 гг.)

Российские областные центры в конце мая, в основном, вышли на «плато» распространения коронавирусной инфекции и в ближайший месяц, как сказал Владимир Путин, им предстоит пройти между молотом падения экономики и наковальней новой вспышки эпидемии – санкциями региональных и федеральных властей.

Очевидно в этих условиях тяжелее мэрам городов с развитым малым и средним бизнесом (МСБ). А также мэрам, плохо освоивших ранее современные средства коммуникации с городом. Заметно, что в условиях эпидемии мэрам таких городов, как Казань, Тюмень, Сочи, Саров, Курск, Вологда и другим, начавшим в 2018-2019 гг. осваивать цифровые технологии в управлении городом, интерактивное взаимодействие власти с горожанами, будет легче справляться с чрезвычайной ситуацией.

Отдельного внимания заслуживают областные центры, в которых пройдут выборы горсоветов в ЕДГ 2020 г. Прежде всего, речь идёт о городах-миллионниках: это Казань, Краснодар, Новосибирск, Нижний Новогород, Ростов, Воронеж. Картина в этих городах, безусловно, разная, поскольку различные политические режимы сформированы в этих регионах, но процессы, проходящие там, традиционно остры, особенно можно выделить Новосибирск, Воронеж и Нижний.

Традиционно городские выборы проходят в серьёзной политической борьбе, что связано, с одной стороны, с бизнес-интересами городских элит, а с другой – с задачей ключевых политических акторов, прежде всего, администрации глав регионов, контролировать внутреннюю политику.

Часто политизация городских выборов зависит от расторопности федеральных парламентских партий, сумевших предоставить свою трибуну для городских элитных групп, стремящихся увеличить влияние в городе. И здесь заметны две тенденции: с одной стороны, у парламентской оппозиции за год до выборов в Госдуму-2021 дополнительная мотивация активизироваться, а с другой – в условиях карантина и внезапной цифровой трансформации и политического пространства заметна их растерянность.

В этой связи появляется шанс у новых и малых партийных проектов («За правду», Партия пенсионеров, «Новые люди» и др.), которым, впрочем, они вряд ли воспользуются.

В целом всем городам с грядущими выборами предстоит пройти через дополнительную турбулентность общественно-политических настроений коронавирусного периода.

Особенно здесь под ударом окажутся мэры, которые позиционируются как хозяйственники, прежде всего, таких городов, как Воронеж, Смоленск, Чебоксары, Иваново и других. И, соответственно, более успешными и подготовленными пройдут этот период мэры с большим политическим опытом: Новосибирска, Владимира, Ижевска, Курска, Вологды и др.

В любом случае даже в условиях пандемии ключевой повесткой взаимоотношений избирателей и власти российских городов является качество жизни граждан. В связи со спецификой информационного поля наши граждане и в бедах, и в победах склонны винить федеральный центр. Но вот по состоянию городского хозяйства и благоустройству улиц, отоплению вопросы задаются чаще на местах, прежде всего, губернатору и городскому начальству. К сожалению, в последние месяцы в ряде регионов наблюдается замешательство в деятельности городских властей. Чему примером служат публичные скандалы в Липецке, Нижнем Новгороде, Орле, Охе и других городах. Прогнозирую увеличение таких информационных всплесков в ближайшие месяцы, особенно в городах, где пройдут выборы в законодательные собрания или городские советы.

Дмитрий СОСНИН
Политолог, координатор проекта Комитета гражданских инициатив «Муниципальная карта России: точки роста»

Основная повестка в апреле-мае на всех уровнях публичной власти в России, включая мэров, – борьба с распространением коронавируса и его негативными социально-экономическими последствиями. При этом, если роль губернаторов в ситуации пандемии резко повысилась, то руководители городов (за исключением Москвы и Санкт-Петербурга) оказались игроками «второй линии» без своих чётко очерченных задач, важной выделенной зоны ответственности и в отсутствие ресурсов для помощи пострадавшим секторам городской экономики и жителям.

Наделение губернаторов широкими полномочиями по определению объёмов и сроков ограничительных мероприятий в отношении субъектов экономики и граждан мотивировалось тем, что они лучше владеют обстановкой на местах, и это позволит принимать более оптимальные решения, чем пытаться это делать «под одну гребёнку» из федерального центра. Несмотря на то, что, казалось бы, эта логика применима и на внутрирегиональном уровне, на практике она не была транслирована на мэров городов. Всю полноту полномочий и ответственности за ситуацию на вверенных им территориях губернаторы постарались сохранить за собой.

На фоне абсолютного большинства глав городов, чётко следовавших в заданном фарватере федеральной противоэпидемической политики, своего рода символом самостоятельности в принятии решений стал Олег Боровский, мэр Саянска Иркутской области. Он после первой же недели «каникул» разрешил городским торговым центрам, парикмахерским и другим малым предприятиям начать работу. Чуть позже прокуратура Саянска опротестовала решение Олега Боровского о возобновлении работы сферы услуг с 6 апреля. Интересно отметить, что позиция и действия Олега Боровского были широко растиражированы в медиа. Он охотно давал интервью изданиям федерального уровня, а одна из передач с его участием на сервисе Youtube набрала около 2 млн просмотров. При всей спорности действий Олега Боровского его пример демонстрирует наличие общественного запроса на сильных самостоятельных мэров, имеющих собственную позицию, не всегда совпадающую с мнением губернатора.

Стоит отметить, что вирусный кризис не привёл к «чисткам» в корпусе мэров. Самая крупная отставка среди глав городов за последние два месяца – это уход 6 мая мэра Нижнего Новгорода Владимира Панова, но она никак не связана с успешностью или неуспешностью в борьбе с COVID-19. Владимир Панов покинул пост в связи с переходом на новую работу — бывший глава города будет спецпредставителем госкорпорации «Росатом» в Арктике. Напомним, что сразу после объявления президентом РФ Владимиром Путиным первых мер по противодействию распространению инфекции в отставку подали сразу четыре губернатора: губернатор Архангельской области Игорь Орлов, глава Республики Коми Сергей Гапликов, глава Ненецкого автономного округа Александр Цыбульский (назначен и. о. губернатора Архангельской области) и губернатор Камчатки Владимир Илюхин. Таким образом корпус мэров, в отличие от губернаторского, демонстрирует в текущей сложной ситуации устойчивость. Однако к осени, когда негативные социально-экономические последствия пандемии проявятся более полно, мэры городов могут оказаться под ударом одними из первых как наиболее близкий к жителям уровень власти, к которому может быть в первую очередь адресовано недовольство граждан.

Артём КИРЬЯНОВ
Член Общественной палаты Российской Федерации, председатель Российского союза налогоплательщиков

Коронавирусная эпидемия и основная работа по противодействию распространению вируса легла на плечи губернаторов и тех оперативных штабов, которые, как правило, главы регионов и возглавляют. Учреждения здравоохранения – тоже часть истории регионального уровня. И здесь, казалось бы, муниципалитетам делать фактически нечего. Вопрос именно в том – насколько это действительно так?

Конечно, на сегодняшний день муниципалитеты чувствуют на себе очень серьёзную нагрузку.

Например, это та же дезинфекционная обработка домов, подъездов, улиц. То, что должны делать муниципалы – управляющие компании, организации ЖКХ. Это то, на что надо найти дополнительное финансирование. И мы видим, что не по всей стране это проходит гладко. Есть такие муниципалитеты, которые совсем не справляются с такой, казалось бы, понятной и не такой уж сложной задачей.

Вторая история этой весны происходит с людьми на местах, вирус вынуждает менять привычки при обращениях в муниципальные и социальные службы. Тот запрос, который есть к муниципалитетам от федерального и регионального уровней, – максимальное содействие информированию населения. И в этом направлении мы видим большую разницу от региона к региону, от муниципалитета к муниципалитету.

В последнее время мы наблюдали несколько довольно показательных примеров, когда муниципалитеты заявляли о своей самостоятельности. Например, мэр Саянска Иркутской области, напротив, заявил об отказе закрывать организации сферы услуг на период самоизоляции. Это пример того, как недостаточно координируются усилия на уровне субъекта Федерации в целом и главами муниципальных образований. Мэр в ситуации, когда на нём лежит ответственность за жителей города и городскую структуру, начинает принимать решения, которые никак не согласовываются ни с оперативным штабом, ни с Роспотребнадзором – и это факт того, что определённые противоречия между региональной и федеральной властью в период коронавирусной инфекции обострились.

Но есть и пример мэра Липецка, Евгении Уваркиной, которая как раз предприняла усилия по обеспечению масочного режима. Её инициатива обозначила необходимость средств индивидуальной защиты для всех горожан. Однако в рамках своих полномочий она не могла этот масочный режим обеспечить. Но рекомендация прозвучала вовремя и по делу, что доказывает существование в РФ муниципалитетов, где работают ответственные за ситуацию руководители, но при этом они не обладают финансово-хозяйственными рычагами: желания и предложения есть, а механизмов реализации недостаточно.

Один из важных аспектов работы муниципалитетов этого периода: в очень многих городах в рамках льгот для предпринимателей, определённых на федеральном уровне, были сделаны послабления в части налогов – на минимущество, переформатирование арендных обязательств. На это пошло подавляющее количество муниципалитетов. Вопрос в другом: это не решение в целом вопросов малого бизнеса – не так уж много предпринимателей арендуют муниципальное имущество или городскую землю. С одной стороны, был сделан максимум возможного, но с другой – это не выход для предпринимательского сообщества отдельных территорий.

В целом в части муниципалитетов реализация политики противодействия коронавирусной инфекции показала как раз те моменты, о которых давно говорилось: страдают у нас организационно-техническая координация между субъектом муниципального образования и субъектом Федерации; недостаточно мунобразования проявляют себя в части информационно-разъяснительной работы и в целом общения с гражданами. И третье, немаловажное: межбюджетные перекосы в любой критической ситуации ставят муниципалитет на грань банкротства и не позволяют оперативно принимать меры, которые могли бы решить «здесь и сейчас» какой-то конкретный вопрос.

Но есть надежда, что в плане выравнивания ответственности произойдут изменения в лучшую сторону, благодаря новой редакции Конституции РФ. Тему более чуткого взаимодействия органов государственной власти с местным самоуправлением экспертное сообщество подняло ещё до распространения коронавирусной инфекции, она обязательно получит своё развитие в рамках законодательства.

Павел САЛИН
Политолог, директор Центра политологических исследований Финансового университета при Правительстве РФ

По понятным причинам активность мэрского корпуса в последние два месяца была сосредоточена вокруг эпидемиологических проблем – как чисто медицинских, так и их экономических составляющих. Поскольку внимание наблюдателей прежде всего было сосредоточено на губернаторах как центрах принятия решений, большинство глав региональных столиц либо ушли в тень, либо служили своеобразным информационным фоном, дублируя сформулированные региональными властями смыслы на местном уровне. Это во многом обусловлено тем, что в подавляющем большинстве субъектов Федерации местное самоуправление окончательно превратилось в нижний уровень региональной власти.

Однако некоторые градоначальники (примерно 15 человек) развили высокий уровень самостоятельной активности, при этом скорее не конкурируя с главой региона, а дополняя его. В частности, глава Казани Ильсур Метшин активно фигурировал в информационных потоках, работая как на медицинском, так и на социальном направлениях борьбы с последствиями эпидемии. Помимо него, также были заметны другие градоначальники в разных частях страны, например, мэр Новокузнецка Сергей Кузнецов, Перми – Дмитрий Самойлов, Калуги – Дмитрий Денисов или Ярославля – Владимир Волков. Следует отметить, что большая часть упоминаний проявивших высокий уровень активности мэров (не только пяти вышеперечисленных) была связана с помощью местному бизнесу – в виде частичного снятия ограничений или, реже, анонсирования различных мер поддержки. Это связано с тем, что местному бизнесу, имеющему ресурс прямого доступа к городским властям, проще обратить их внимание на свои проблемы, чем рядовым гражданам.

При этом в небольшом количестве регионов губернаторы подвергли критике действия мэров в условиях кризиса. Например, глава Томской области Сергей Жвачкин раскритиковал решение мэра Томска Ивана Кляйна проводить ремонтные работы на теплосетях в разгар пандемии. Речь шла об отключении в городе горячей воды. Врио главы Архангельской области Александр Цыбульский, де-факто приступив к избирательной кампании, раскритиковал за плохое состояние ЖКХ главу города Игоря Годзиша.

Некоторые мэры допустили серьёзные ошибки чисто имиджевого свойства. Например, глава Кургана Андрей Потапов отказался от предоставленной уральскими СМИ (не подконтрольными администрации города и региона) площадки для общения с жителями, хотя такой возможностью воспользовались его коллеги из Екатеринбурга, Перми и Челябинска. В кризисной ситуации способность наладить эффективную коммуникацию с населением составляет как минимум половину успеха, что показывает опыт многих губернаторов и мэров.

Однако помимо доминирующей «коронавирусной» сюжетной линии, главы региональных столиц были вовлечены и в ряд других. В обычной обстановке они занимают ведущее место в локальной повестке, однако сейчас выступают в качестве фона. В частности, речь идёт о региональных столицах, столкнувшихся с чрезвычайными ситуациями немедицинского профиля. Например, мэр Якутска Ардана Авксентьева была вынуждена бороться с последствиями паводка на реке Лена, а глава Симферополя Елена Проценко – с кризисом водоснабжения города.

При этом некоторые мэры оказались вовлечены и в чисто «политические» истории. Например, неблагоприятная ситуация в южных регионах страны, связанная с масштабными злоупотреблениями при администрировании введённых ограничений, двойными стандартами контрольно-надзорных органов и т. п., стала известна на федеральном уровне ещё в начале апреля. Однако далеко не везде это приводило к акциям протеста, как, например, в Ростове-на-Дону, где пока всё обошлось онлайн-форматом. Однако то, что город оказался одним из застрельщиков неприятной и потенциально опасной для власти практики, в Москве точно запомнили.

Наконец, новый виток политического конфликта наметился в находящемся в федеральной информационной повестке Екатеринбурге. Судя по сообщениям местных СМИ, часть городских элит намерена бросить новый публичный вызов главе города Александру Высокинскому, поводом для чего станет его отчёт перед гордумой о работе в 2019 году. Таким образом, элиты областной столицы в очередной раз вступят в конфликт с губернатором, так как их недовольство навязанным обладминистрацией мэром никуда не исчезло.

Прямо противоположная ситуация складывается в Иркутской области, где врио губернатора Игорю Кобзеву удалось договориться с местными элитами о размене и обеспечить избрание по пост главы региональной столицы своего протеже Руслана Болотова. Нового мэра получил и Нижний Новгород, где глава области Глеб Никитин обеспечил замену Владимира Панова на Юрия Шалабаева.

Александр ВАСИЛЬЕВ
Политолог, исполнительный директор «Союза городов Центра и Северо-Запада России», автор книги “Мэры городов. Всерьёз и в шутку”

Наблюдая за ежемесячным определением рейтингов руководителей городов, у меня возникает ассоциация с некоторыми не очень понятными процессами из макроэкономики. Например, нормальный человек, по-моему, никогда не поймет, как это та или иная компания вдруг за день упала в цене на несколько миллиардов! Те же площади, здания, оборудование, квалификация персонала – и куда эти миллиарды делись?

Так же с рейтингом мэров. Результаты работы (а оценивать надо именно это) зависят всего лишь от двух факторов. В каких условиях (в какие времена) довелось руководить городом, и каков ты сам управленец. И всё! А это за месяц не меняется.

В оценке людей, безусловно, есть поводы для резкого повышения или падения рейтинга. Ввёл в эксплуатацию пару долгожданных и важных социальных объектов – рейтинг вверх. Ляпнул на публике что-то не то – рейтинг вниз. Но, согласитесь, это не оценка результатов работы.

Мне интереснее наблюдать, как меняются руководители городов на более длительном отрезке времени.

В советские времена хоть и не было местного самоуправления, но руководители городов были. Это первый секретарь горкома и председатель исполкома. Полномочий у них было предостаточно. По уровню влияния они стояли запредельно выше в сравнении с современными руководителями. Шутка ли – в их руках выделение бесплатного жилья, предоставление мест в детских садах, пионерлагерях и т. д. Вспомните ещё, что это годы дефицита почти на всё, а в их руках – торговля! На заседании исполкома был и прокурор, и руководители банков, и директора градообразующих предприятий, и именно председатель исполкома ставил перед ними задачи. Каково? Нынешним про прокурора, думаю, особенно понравится.

Но самостоятельности, как у топ-менеджеров, у них не было. Всё доводилось сверху. Да и экономики, по сути, не было. Главные личные профессиональные качества – умение выбивать.

В девяностые годы по итогам первых альтернативных выборов руководить городами стали председатели горсоветов и председатели исполкомов. В дополнение к почти тем же ресурсам у них появилась еще и независимость от вышестоящих органов власти. Реально, почти полная! Ненадолго. А ещё у них добавилась такая интересная функция, как проведение приватизации.

Личные качества этих людей сильно разнились. Здесь и ученые и директора, и врачи, и инженеры… Далеко не все из них закрепились в сфере управления. Но и сегодня есть действующие министры, губернаторы и олигархи из этой среды.

Следующее десятилетие – примерно с 1993-го (роспуск представительных органов власти) до 2003 (принятие ФЗ-131 о местном самоуправлении). Руководители городов по отношению к объекту управления напоминают бизнесменов. Каждый день – доходы, расходы, изыскание резервов. Почти всё самостоятельно. А самое главное – надо выиграть реальные выборы. Как следствие – требуемые качества: нравиться населению, уметь договариваться с бизнесом, не всегда легальным. Поддерживать нормальные отношения с региональным руководством. Создавать, работать с командой, опираться на профессионалов. Мало кто из действующих сегодня мэров смог бы реализоваться в те годы.

Ну и наконец современный период. Муниципального имущества и муниципальных объектов осталось с гулькин нос. Очень многие полномочия изъяты на государственный уровень (здравоохранение, социальная защита, образование частично, распоряжение землей и многое другое). Налоговая база сократилась до безобразия. Жесточайший контроль со стороны многих государственных служб. Выборы стали почти такой же формальностью, как и в советскую эпоху. Для того, чтобы на них выйти, надо сначала, чтобы тебя выбрал губернатор.

В этих условиях опять меняются требования к личным качествам руководителя. И вновь на первое место выходит выстраивание отношений с верхами и умение выбивать.

Конечно, и сегодня много талантливых руководителей.

По-прежнему из этой среды вырастают многие депутаты Государственной Думы, члены Совета Федерации, руководители субъектов РФ и федеральных структур.

Но и там сегодня, я бы сказал, запрос на специфические личные качества.

Оксана ЕРОХИНА
Политолог, доцент факультета «Социология и политология» Финансового университета при Правительстве РФ

Нынешней весной российские мэры столкнулись с совершенно новой ситуацией, когда им надо было оперативно принимать решения и реагировать на такие вызовы, к которым вообще никто не был готов.

Надо сказать, что в этой ситуации федеральная власть дала достаточно много полномочий, свободу маневра региональным властям и это касается, в том числе и муниципального уровня, то есть мэров городов.

Чем крупнее город, чем больше население, тем выше вероятность того, что ситуация будет сложной. Хотя во многих регионах эти эффекты только сейчас проявляются. Когда в Москве статистика показывает спад, во многих городах идёт противоположный процесс: там до конца еще не вышли на тот уровень, который позволит говорить о стабилизации.

Мэры часто выступают в информационном поле основными спикерами, озвучивают важные инициативы. И именно мэры отвечают, в том числе и за то, как общество реагирует, воспринимает информацию. И их задача — не просто решить и дать какую-то базу, принять постановление; гораздо сложнее задача — работа с общественным мнением. Для того, чтобы люди воспринимали адекватно реальность и действия властей.

Истории, когда, невзирая на запреты, люди ходят, жарят шашлыки, — это все тоже ответственность муниципального уровня, зона ответственности мэров. Их задача сложная — обеспечить обратную связь, донести до граждан, что ограничения временные, но они необходимы.
Везде ситуация складывается по-разному, по-разному можно и оценивать её. В целом все старались последовать за той тактикой и стратегией, что проводится на федеральном уровне. Другое дело, что где-то, допустим в южных регионах, мы видим, как специфика местных традиций и культур внесла очень серьезные коррективы. Я имею в виду не только республики Северного Кавказа, где ситуация сложилась тяжелая, но и вполне не “национальные” регионы, такие как Краснодарский край, Ростовская область, Ставропольский край. В Ставрополе специфических межнациональных особенностей предостаточно. Это даже не этническая особенность, просто данность южного образа жизни, где люди привыкли общаться, встречаться, большими семьями проводить время. К сожалению, это очень негативно сказалось на ситуации. И местные власти этих регионов выглядят, может быть, менее эффективными, чем их “северные” коллеги. Но, надо сказать, что в ряде случаев действия муниципальных властей могли быть более эффективными.
Наиболее сложный и самый известный момент критики обычно связан с финансовой стороной. Иногда исполняющий полномочия не до конца обеспечен финансами. Это касается местного самоуправления в России в целом. Достаточно посмотреть на источники дохода, и мы увидим, что на муниципальной недвижимости, на аренде, много не заработаешь.

Но самих полномочий, на практическое отсутствие которых у местного самоуправления, бывает, сетуют некоторые наблюдатели, на мой взгляд, как раз хватает более чем.

В нынешней конкретной ситуации, если взять во внимание вопрос оснащенности больниц, которые находятся на муниципальном балансе, были ситуации, когда не хватало средств. Но это, скажем так, отдельная специфическая проблема: не все средства доходили вовремя, как я понимаю, но это не массовое явление. Существо вопроса в другом: именно в том, что у нас зачастую не очень высокое доверие к властям. Поэтому граждане не воспринимают их рекомендации, как нечто, обязательное к исполнению. Чем ниже уровень власти, тем это правильно актуальнее.

Посему и получается, если региональная власть выглядит в глазах граждан более внушительно, с большими полномочиями (ибо люди больше опасаются санкций), то при взгляде на муниципальный уровень, возникает отношение — “а что нам будет, нам ничего не сделают”. В общем-то, это очень плохо сказывается на ситуации в кризисные моменты, к которым относится и нынешняя эпидемия.

Очень многие, кстати, медицинские работники, которые в информационном поле освещают сегодняшнюю проблему, акцентируют внимание на недостатке коммуникаций между властью и обществом. На местном уровне это часто приводит к тому, что граждане игнорируют предписания, что ухудшает статистику заболеваемости, а в конечном итоге осложняет работу мэрии еще больше.

Поэтому я бы, еще раз подчеркнула, что в области взаимодействия между гражданами и властными муниципальными структурами, последним можно было бы работать эффективнее, но я понимаю, что эта проблема не решается в один день, даже за два месяца. Но сегодня она, как и многие уже хорошо известные проблемы, вышла на поверхность совершенно в новом качестве. Как и пресловутая дисциплина. Мне приходилось слышать, что в Германии ввели достаточно жесткие ограничения в связи с ковидом, и у них все быстро закончилось. Убеждена, что во многом это связано с высокой дисциплинированностью и сознательностью граждан, которые совершенно по-другому относятся к рекомендациям со стороны властей. И нет вопросов о том, что это необязательно, нет такой логики. Это “привычка, выработанная годами”, когда диалог между управляющими и управляемыми постоянен. И граждане в результате отличаются большим доверием к властям. Это не значит, что они всегда её поддерживают, но базовая категория доверия к власти и помогла не только Германии, но и Швейцарии, Австрии, наряду с другими факторами, быстрее справится с вирусной напастью, и это немаловажный момент

В России и в обычные времена граждане часто не представляют, зачем муниципальная власть нужна, не понимают ее задачи и самое главное, не понимают до конца имеющиеся у них возможности — участия в органах власти, обсуждения каких-то инициатив, для многих эти темы — абсолютно белый лист.

Поэтому решение проблем коммуникации с людьми — та область, на которой стоит сосредоточиться муниципальной власти, не только в свете пандемии, но и на долгосрочную перспективу.

Первая группа рейтинга




Сергей Собянин (Москва), самостоятельно или с подачи федерального центра сформировавший в столице свою особую модель противодействия коронавирусу, опустился в «Национальном рейтинге» на 2-е место. Главное, что бросилось в глаза многим экспертам «Национального рейтинга», – раскоординация действий московской администрации и федерального центра в вопросе борьбы с эпидемией.

Проблема не только в известных накладках при обеспечении режима изоляции жителей столицы. Серьёзной аппаратной неприятностью для Сергея Семёновича явилось известие, что контролировать борьбу с коронавирусом теперь будет правительство России, а не рабочая группа Госсовета во главе с ним. После заявления Владимира Путина, наметившего смягчение существующего эпидемиологического режима, произошло изменение риторики мэра Москвы. До этого Сергей Собянин вполне уверенно себя чувствовал в роли законодателя управленческой «антикоронавирусной моды», поступательно усиливая контроль над городом и вводя всё новые ограничительные меры для населения и бизнеса. Мегаполис стал восприниматься штабом внедрения инновационных противоэпидемических решений, которые копируются регионами. Часть экспертов стали предполагать, что в дальнейшем Сергей Собянин будет всё более активно привлекаться к выработке федеральной политики и по вопросам, выходящим за рамки эпидемиологии.

Через несколько дней после выступления Владимира Путина, когда в регионах уже начались послабления, в Москве, власти которой словно доказывая свою автономность от федерального центра, запретили работать строителям (впоследствии – разрешили, из-за чего в адрес мэра раздались упреки в том, что он больше заботы проявляет о мигрантах, чем о москвичах).

В середине мая Сергей Собянин, в пику информации федеральных СМИ, начавших выражать осторожный оптимизм, спрогнозировал, что смертность среди пациентов с COVID-19 будет выше, чем в апреле. Резонанс имело и его сообщение о том, что количество заболевших составляет около 2% от общего количества жителей Москвы. Таким образом, число больных мэр определил примерно в 250 000 человек, резко расходясь с официальными данными.

Один из шагов по стабилизации ситуации в столице – отсрочка по налогам для более, чем 11 тыс. предприятий Москвы. Мэрия была вынуждена заморозить расходы на благоустройство – речь о проектах на сумму 350 млрд рублей, о чём, впрочем, практически никто из экспертов «Национального рейтинга» не пожалел. Позитивной была и реакция на решение Сергея Собянина выделить дополнительно по 25 тысяч рублей в месяц социальным работникам.

Вместе с тем ряд решений правительства Москвы вызвал протесты и неприятие. Среди них – закрытие детской поликлиники в густонаселённом микрорайоне Тропарево-Никулино, что в период пандемии выглядело особенно странно. Масса нареканий у жителей возникало к начислению штрафов за нарушение карантина: требование заплатить 4 000 рублей зачастую адресовалось людям, ничего не нарушавшим.

На майские праздники Москва, по мнению ряда экспертов, получила отложенный результат столпотворения в метро, имевшего место, когда власти задумали проверять спецпропуска у каждого пассажира. Спустя две недели был отмечен рекорд прироста числа заболевших. А требование к владельцам промпредприятий каждые 15 дней тестировать 10% персонала окрестили новым московским налогом.

Наблюдатели также негативно оценили решение московских властей продавать в метро медицинские маски по ценам, в разы превышающим закупочные, и штрафовать за их отсутствие. Даже прозвучали обвинения в стремлении мэрии хоть как-то монетизировать эпидемию.



Далее здесь