Памяти Александра Щелкова

Как ранее сообщалось, 9 марта на 82-ом году жизни скончался известный кинешемский журналист Александр Щелков. Прощание с Александром Федоровичем состоится в четверг, 11 марта, в 13-00 (начало обряда отпевания) в ритуальном зале МУП «Городские кладбища» (г.Кинешма, ул. им. Максима Горького, 131). В память об этом замечательном человеке Кинешемец.RU публикует большое интервью Александра Федоровича редакции накануне своего 80-летия в мае 2019 года. Интервью, ставшее, к сожалению, последним… Александр Щелков рассказал о многом и, конечно, о том, как ему, с его бунтарским, смелым взглядом, работалось в советских СМИ, взаимоотношениях с партийным руководством и, конечно, о Кинешме, которую по его меткому выражению, мы потеряли. Александр Щелков: журналист Кинешмы, которую мы потеряли — Александр Федорович, вы — человек, исколесивший в поисках материалов всю «ивановскую», родились ведь совсем в другом регионе?  — Да, родился я на границе Московской и Калужской областей, по соседству с такими древними городами как Боровск, Можайск, Нарофоминск, Верея. Отец мой в деревне Лобаново был заведующим начальной школы, матушка там же учительствовала. Были у меня еще старший брат и сестра. Когда мне было около трех лет, началась война и нашу деревню в ноябре 1941 года оккупировали немцы. — Какие-то детские воспоминания остались о тех днях? — Я был еще тогда мал, но многое потом уже рассказывали родители. Немцы сидели у нас до знаменитого декабрьского наступления Красной Армии под Москвой, а когда их выбили, в нашей школе разместили лазарет. Его в итоге разбомбили с воздуха, сравняли с землей. Во время бомбежки пострадал и наш дом, родителей серьезно ранило. Отца отправили в московский госпиталь, а потом на фронт. Маму и меня перевезли на лечение в поселок Балабаново Калужской области, у нее была серьезная контузия. Сестра и брат остались в деревне, беспризорные, голодные и никому не нужные. Воссоединилась семья только в 1943 году. А отец с войны вернулся раненый в 1945 году. Воевал он на танке Александра Космодемьянского — брата Зои Космодемьянской. Да, не упомянул важную деталь, до войны, папа был активным селькором, еще в 30-е годы писал заметки в районные газеты, в том числе, о раскулачивании, из-за чего в него даже стреляли. — Так вот откуда у вас тяга к писательству? — Все идет из моего детства. После войны семья переехала на родину отца — в Верею. Там я закончил среднюю школу, учился хорошо. Увлекался туризмом, мы исходили пешком всю Московскую область. Об этом были мои первые заметки в «Пионерскую правду». Меня потом даже избрали делегатом съезда юнкоров газеты, где вручили удостоверение. И с тех пор я уже не оставлял своего любимого занятия. Но после школы пошел работать в дорожный отдел администрации, занимался укладкой улиц булыжником, ведь асфальта тогда еще не было. А через полтора года забрали в армию. Я сам попросился во флот, даже писал письмо Главнокомандующему ВМФ, Адмиралу Сергею Георгиевичу Горшкову. После учебки был определен на легкий крейсер «Октябрьская Революция». И надо же — мой почерк, отточенный в доармейский период привел меня в писари! Мечтал я совсем не об этом и, надо признаться, очень загрустил! — Как же так вышло? Неужели ваше корреспондентское прошлое повлияло? — Можно и так сказать. Я с 6 лет печатал на машинке. Ее с войны принес отец, причем она была немецкая. Вместе с кузнецом дядей Васей ее «переобули» на русский алфавит. Поэтому печатал я лихо и уже потом, работая журналистом, материалы всегда сдавал в печатном виде. Хотя писать любил от руки, так мне было проще сосредоточить мысль. И уже потом готовый текст перепечатывал и часто в процессе добавлял что-то новое, правил неточности. Поэтому на выходе статья получалась идеальной. Так вот, службу я начинал матросом-артиллеристом. Гуляя однажды по палубе, услышал стрекот машинки. На крейсере располагался штаб дивизии противолодочной обороны. Зайдя на шум стука клавиш и увидев машинку, тут же попросил попечатать. За этим делом меня застал помощник командира дивизии. Увидев во мне эти навыки, он отправил меня учиться на писаря. Там я освоил технику печатания в слепую 10 пальцами. И даже потом занял второе место на флотских соревнованиях среди машинистов. Но мириться с такой штабной службой я не хотел и осознанно совершил небольшую провинность, за что был сослан в боцманы на эсминец «Ожесточенный». Пришлось осваивать новое дело — вязать концы, соединять троса, красить, на шлюпке ходить… Вот здесь и началась настоящая флотская служба. Я еще неплохо стрелял из карабина Симонова и определенный период службы меня я служил в морской пехоте. Вот такими насыщенными и интересными оказались мои армейские годы. Много чего произошло и много где удалось побывать. Всего и не расскажешь. Вернулся отличником ВМФ, старшиной второй статьи. — Как складывалась жизнь после армии? — Вернулся в Верею, стал искать работу. Родной брат после института уехал в Орск Оренбургской области на строительство моста через Урал и позвал меня к себе. Я, не раздумывая, махнул к нему. Поначалу устроился на Южно-Уральский завод тяжелого машиностроения. Взяли меня учеником фрезеровщика, дали общежитие. Но едва выучился, загорелся поступлением в пединститут. Без проблем сдал экзамены на филологический факультет с углубленным изучением немецкого языка. Учился хорошо, активно занимался спортом, но после третьего курса меня отчислили… Увы, подвела дисциплина. Снова вернулся на завод, работал на уникальном фрезерном станке — таких в СССР было всего три. На них производились операции с целыми железнодорожными вагонами. — От журналистики далековато... — Ну почему же? С первого дня появления на заводе я начал писать заметки в газету «Орский рабочий» о трудовых буднях предприятия и трудящихся на нем людях. Заводчане меня хорошо принимали, легко шли на разговор. Я же был среди них свой. Потом женился, ребенок родился. Супруга окончила институт и по распределению попала в Новотроицк, куда мы и перебрались. На местное предприятие идти не захотел и супруга посоветовала пойти в газету, куда меня приняли литсотрудником. С этого момента начал заниматься журналистикой профессионально и через некоторое время меня назначили ответственным секретарем. Потом на меня обратило внимание областное радио и предложило стать собственным корреспондентом. Я согласился. А потом еще взяли заместителем редактора заведующим отделом партийной жизни городской газеты «Гвардеец труда». С удовольствием я отработал там несколько лет. К сожалению, когда стал редактором, попал в одну нехорошую историю, которая стоила мне должности. О людях, которые в ней фигурировали, вспоминать не хочу. Но это жизнь, со всеми ее сложностями и испытаниями. — И как же сложилась судьба дальше? — Взяли меня начальником сектора социалистического соревнования отдела организации труда на местный комбинат. А в СССР соцсоревнование — это же целая идеология. Интересно было, люди потрясающие, места замечательные. Продолжил писать, ведь от материалов меня не отлучили. Публиковался в «Южном Урале», «Советской России». При этом все равно испытывал тоску по настоящей газетной работе, по своим поездкам, которые я любил совершать на велосипеде… — Велосипед был необходим в качестве средства передвижения? Или увлечение? — В Оренбургской области просто необъятные просторы. А я был любитель сесть верхом на велосипед и проехать по степи за очерками по совершенно не знакомым мне местам по 100-120 км под палящим солнцем. Порой ночевать приходилось в стогах, так далеко заезжал. Энергия в молодые годы во мне была неиссякаемой. Не оставил я велосипед, даже когда серьезно заболел. — А как вы с Урала перебрались в наши края? — После того, как я ушел из газеты, я стал списываться с обкомами партии центральной части России, предлагать свои услуги корреспондента. Отовсюду пришли приглашения. Но больше всего понравился вызов из Мурома Владимирской области. Жена вот только сначала отказалась со мной ехать — не хотела оставлять дом, работу. Уехал один. Прошел испытательный срок, был принят и получил квартиру в новом доме. Да, именно так относились тогда к пишущей братии. Так было и в последствии — куда бы не приезжал, сразу давали ключи от квартиры. После этого супруга сдалась и переехала. Стал я работать заведующим отделом промышленности газеты «Муромский рабочий» — одной из лучших в стране. Далее меня переманила областная газета «Призыв» из Владимира, предлагала отличные условия, но в этот раз убедить супругу на переезд у меня не вышло. Так я и вернулся обратно в Муром. Редактор «Муромского рабочего» на радостях даже за мной «Волгу» выслал. А после того, как он вышел на пенсию, меня на его место хотели поставить, но ответственный секретарь газеты давно уже его должность на себя примеряла. Почувствовала во мне конкурента, стала всякие нехорошие вещи делать, даже материалы в печать не ставила. Я не стал упираться в этой борьбе и сам ушел/ — После этого вы и попали в Ивановскую область. — Да, стал задумываться, где продолжать профессиональную деятельность. Дальше «Золотого кольца» ехать не хотелось. И первым делом отправился в Иваново в газету «Рабочий край». Пройдя стажировку, меня приняли. Тогдашний редактор Кулагин вызвал как-то и предложил поработать собкором в Кинешме. А я и не слышал о таком городе. Подоплека моего переезда из областного центра была следующей — на мое место нужно было взять жену одного партийного бонзы из Казахстана, а Кулагин мудрый был редактор, не терпел таких назначений по указке и сказал «наверху», что место давно занято талантливым журналистом. То есть, мною (улыбается. — прим. ред.) Я принял этот вызов, к тому же собственного корреспондента у «Рабочего края» в Кинешме на тот момент не было. Прежнего зарезали хулиганы, громкая была история. — Как вас приняли в городе на Волге? — Приняли меня хорошо, познакомили с первым секретарем кинешемского горкома КПСС Валентином Сыровым. У меня с ним сложились весьма теплые отношения. Первым делом я нанес визит в «Приволжскую правду», познакомился с редактором Борисовым. Репутация в то время у нее была, мягко говоря, не самая лучшая. Называли ее и беззубой и беспринципной. Я стал работать по Заволжскому, Пучежскому, Юрьевецкому, Сокольскому и Кинешемскому району. Ну и разумеется, освещал жизнь города. За три года подготовил огромное количество материалов, в области их высоко ценили. В «Рабочем крае» мне давали целую страницу, на что местные корифеи обижались — даже они такой блажи не имели. — Стать главным редактором «Приволжской правды» сами захотели? — Нет. Когда предложили, я сразу в отказ. Хотел писать, продолжать ездить по районам, собирать информацию. Но на меня надавили и 23 февраля 1984 года Сыров представил меня коллективу «Приволжской правды». За основу организации труда взял «Муромского рабочего», но хотел сделать еще лучше. Редакцию пришлось почистить, убрать тех, кто сверх меры злоупотреблял спиртным, да и посто не привык много и плодотворно трудиться. Принял новых работников, даже обучил их. Тогда пришли молодые Ирина Шишкова, Ольга Горевалова, Геля Касаткина. Изменил верстку, начал внедрять новые рубрики. Через год нас признали победителями Всесоюзного соревнования, альбом «Приволжанки» на ВДНХ разместили. Работали мы хорошо, дружно. Работа строилась на соревновательной основе. В конце месяца подводили итоги — за лучшие материалы дополнительно премировали. Ну и главное — когда я принял газету тираж был 27 тысяч экземпляров. А когда я уходил — он был 33 тысячи. — Что из себя представляла Кинешма в это время? — Город цвел. Работали все предприятия, на них выпускалась уникальная продукция, какая в Союзе нигде больше не производилась. Заводы и фабрики были гордостью города. Это был настоящий промышленный центр. А какой был мощный порт. Поэтому всегда Иваново к Кинешме относилось ревностно. Еще будучи корреспондентом «Рабочего края» мне не давали публиковать материалы, в которых Кинешма в чем-то превосходила Иваново. Но я воевал с такой политикой, пробивал материалы, говорил, что уволюсь, если не дадут писать об успехах Кинешмы. — Наверное, больно смотреть на современную Кинешму? — Не то слово. Вернее их нет. Я приехал в цветущий в экономическом плане город, а сейчас, спустя 30 лет вижу полный развал. Во всем. Да вот взять хотя бы внешний облик города. Помню, как я восторгался зданием школы-интерната на улице Желябова, а сейчас только руины после пожара. И таких примеров много. А сколько зданий фабрик и заводов в запустении! Это же вредительство на государственном уровне — загубить их! И обидно, что Кинешма не может рожать своих руководителей. Что сейчас, что и тогда. Все первые секретари горкомов, председатели горисполкомов были варягами. Какими бы хорошими людьми они не были, но они не связаны нитями памяти с нашей землей. — История вашего ухода из «Приволжской правды» весьма показательна. В ней весь Александр Щелков — самостоятельный, современный, неуступчивый... — В 1991 году меня избрали делегатом Первого учредительного съезда российской компартии. Съезд прошел в Ленинграде. Когда вернулся, опубликовал отчет, напитанный новыми идеями, позволил себе ряд резких выражений о коммунистической партии СССР. А потом и вовсе убрал с главной страницы «Приволжской правды» приписку «орган горкома партии и исполкома горсовета». Взамен написал «Кинешемская независимая газета». Простые читатели поддержали меня в этом начинании. Это была бомба, что тут началось! Сразу было созвано срочное Бюро горкома, где мне высказали, что я не имею право выражать такие вещи и объявлять газету независимой. Потребовали вернуть все на свое место. Даже поставили на голосование вопрос, чтобы исключить меня из партии, вывести из состава членов Бюро и уволить с работы. Но в итоге объявили выговор с занесением в учетную карточку, но на работе оставили. Пришлось вернуть на обложку «орган горкома...». После этого стали за мной внимательно приглядывать, наблюдать, доносить: с кем я встречался, что говорил. Был человек в редакции, прямо скажу — стукач, кто все это потом передавал куда нужно. Ни о каком творческом процессе речи тогда уже не шло. Я стал подумывать, чтобы уйти. А в это время, на волне всеобщей демократизации в противовес «Рабочему краю» стала выходить «Ивановская газета». Я попросился туда собкором по Кинешме. Из «Приволжанки» меня легко отпустили и местные партийные боссы выдохнули. «Ивановской газете» я отдал 14 лет. А уже можно сказать на рубеже веков пришлось потрудиться и передавать свой опыт новой на тот момент в Кинешме газете — еженедельнику «168 часов». Ребята там были молодые, желания — хоть отбавляй и я рад, что смог быть полезен коллективу на этапе его становления. От той поре у меня самые добрые воспоминания. — Александр Федорович, советская журналистика при всей цензуре и прочих ограничениях, позволяла вам самореализоваться? — Будучи, по сути, партийным журналистом, от самого первого секретаря Сырова или от идеологического отдела горкома никаких указаний, о чем и как писать я никогда не получал. Основываясь на своем опыте, я сам хорошо понимал, стоит ли какой-то темой лишний раз возбуждать народ. Наоборот, Сыров поддерживал меня во всем и дал индульгенцию на критику любого сотрудника администрации, любого директора завода, лишь бы это шло на пользу. И скажу вам, самые критические статьи были именно с заседаний Бюро горкома. Там слов не выбирали. Поэтому оттуда шли мои самые острые корреспонденции. И я, не стесняясь в выражениях, «мочил» и директоров и чиновников. И ведь было за что критиковать, с другой стороны — являлось стимулом для них лучше работать. Конечно, им это не нравилось — толпами ходили на меня жаловаться в горком партии и лично Сырову.  — 80 лет встречаете с ручкой в руках. Не поделитесь планами? — До сих пор хочется писать. Давно вынашиваю идею большого очерка о людях горкома партии. Это были умнейшие, достойнейшие люди своего времени. Впоследствии они стали заметными директорами, хозяйственниками, общественными деятелями. Также в планах написать о директорах кинешемских предприятий. Их имена многими уже подзабылись, а ведь это наше национальное достояние. Память о них нужно сохранить. У них у всех удивительные судьбы, не всегда благополучные. Но это были те, кто без преувеличения, поднимал и развивал Кинешму, которую, увы, мы уже потеряли. — Спасибо, Александр Федорович, за необычайно увлекательную беседу. С юбилеем! Счастья вам и долголетия! — Взаимно, всегда рад быть полезным и, надеюсь интересным, коллегам и вашим читателям!