Авиакатастрофа над Завитинском: Ларису Савицкую приняли за мародёрку
История чудом выжившей в авиакатастрофе над Завитинском Ларисы Савицкой известна далеко за пределами Приамурья. Про далёкие события 1981 года сейчас снимают кино, а члены экспедиции «Рейс 811» ищут на месте катастрофы останки самолёта. Корреспондент Амур.инфо встретился с современником тех трагических событий, жителем Благовещенска Сергеем Марковым.
Амурчанин Сергей Марков был вторым пилотом разбившегося Ан-24. К счастью, в этот рейс он не полетел. Полетел его близкий друг.
Из-за циклона 24 августа 1981 года на базу вернулся всего один самолёт из девяти. Все остальные заночевали в Хабаровске, Шахтёрске, Комсомольске-на-Амуре или Владивостоке.
— Поэтому рейс в Благовещенск осталось выполнять кому-то из нас с Шониным (погибший пилот – Прим.ред.). Он был моим соседом на Сахалине, мы с ним вместе на Ан-24 переучивались летать. Он мне говорит: «Дай-ка я полечу! Я сумку набил для жены маслом, рыбой, огурцами свежими. Я слетаю последний раз, а завтра в отпуск!». Я ответил ему: «Ты не говори, что в последний раз летишь. Надо говорить крайний или заключительный». А он: «Да ерунда, последний раз слетаю и отдохну». Вот так и получилось, что этот раз для него оказался последним, — рассказал Сергей Марков.
Из-за плохих погодных условий рейс задержали на целых четыре часа. Борт уже должен был слетать в Благовещенск и вернуться обратно в Южно-Сахалинск через Комсомольск-на-Амуре, а они только летели туда. Поэтому про гражданский самолёт военные совершенно «забыли».
— Если представить идеальный маршрут самолёта, то пять километров влево и вправо от него называются кромками. Гражданский самолёт шёл правой кромкой трассы. Тогда диспетчер в Архаре сказал: «Вы идёте правой кромкой». Вот пилот и взял левее. Хотя всё равно через семь минут после Новобурейска нужно было направо сворачивать, в Благовещенск. Через минуты две-три самолёт вышел на трассу. А вот если бы пилот не подворачивал левее, то всё было бы в порядке. Они, кстати, летели на высоте 5 400 метров над уровнем моря, а не 5 220, как везде написали, — сказал бывший лётчик.
В это время с военной базы вылетели два самолёта Ту-16К с целью разведки погоды. При наборе высоты они вынырнули из-под облаков, и один из них правым крылом срезал крышу фюзеляжа Ан-24 и врезался носом в хвост. Скорость самолётов при столкновении была больше тысячи километров в час, это примерно 260 метров в секунду.
— Военные запросили высоту 7 800 метров, диспетчер разрешил, а в локатор не посмотрел. «Ведомый сбил гражданина, возвращаюсь», — сообщил пилот второго Ту-16К. Сразу же на место происшествия вылетел вертолёт. Военные увидели одни «лохмотья» от гражданского самолёта, а Ту-16К был объят огнём, от него валил чёрный дым. Подлетели ближе, обнаружили погибших, — рассказал Марков.
Надежды, что кто-то смог спастись, не было. Осколки разлетелись на 2,4 километра в одну сторону и на 3,6 — в другую. С Ларисой Савицкой уже после чудесного спасения разговаривали командир эскадрильи и врачи. Она рассказывала, что успела уклониться от крыла военного самолёта, а её мужу перерезало горло. Фюзеляж начал ломаться, и девушка, встав со своего кресла, прыгнула вперёд на два ряда. После чего пристегнулась ремнём безопасности в ближайшем кресле. Она глянула на часы, было 15:20, и сразу же потеряла сознание. Её спасло то, что она планировала на нижней части фюзеляжа, как на листике, падающем с дерева.
— Эта часть фюзеляжа была около трёх с половиной метров в длину. Если бы летела только в кресле, то не выжила бы точно. Лариса падала восемь минут, хотя с высоты 5 400 метров должна была «лететь» максимум четыре. Фюзеляж с ней приземлился на берёзовую рощу, а потом упал на землю. Она рассказывала, что очнулась уже на земле от крика женщины. Лариса с многочисленными травмами соорудила себе укрытие. Её нашли только через пару дней. Когда спасатели увидели её, то подумали, что она мародёрка – просто не могли поверить, что кто-то из людей на борту выжил, — поделился Сергей Марков.
В это время родственники и друзья в аэропорту с нетерпением ждали встречи со своими родными. Диспетчеры передавали, что самолёт задерживается по техническим причинам. О катастрофе людям сказали только через два дня.
— Тогда происшествие даже не считалось авиакатастрофой! У нас корабли «не тонули», а самолёты «не падали». Вернее, ничего просто не освещалось. Об этой катастрофе написали мизерную заметку в конце газеты: «Упал самолёт, есть жертвы». И всё, больше ничего! — сказал Сергей.
История Ларисы получила огласку гораздо позже и даже попала в Книгу рекордов России – как рекорд человека, выжившего после падения с максимальной высоты. Ещё один рекорд женщина поставила, получив самую маленькую компенсацию физического ущерба – 75 рублей.
— Для сравнения, тогда билет на самолёт до Южно-Сахалинска стоил — 45, а до Комсомольска — 20 рублей. Освещать катастрофы начали только в 1985 году, когда к власти пришёл Горбачёв. В 1986 году затонул «Адмирал Нахимов», а в 1989 году произошла железнодорожная катастрофа под Уфой. Вот об этом написали, — поделился второй пилот.
Эта катастрофа затронула многих людей. Сергей Аркадьевич был на похоронах жертв катастрофы.
— Всех хоронили в закрытых гробах, потому что тела были изуродованы. Мать штурмана приехала из Молдавии, чтобы забрать тело сына. На Сахалине похоронили пустой гроб, чтобы никто не знал об этом. Оказалось, что он втайне от матери в Благовещенске женился. У них с женой даже родилась дочь. Так, потеряв сына, женщина обрела невестку и внучку, — рассказал Сергей Марков.
