Снежная душа России
Зимы блистательный ковёр
Итак, снежные ангелы, которые вышивают кружевные снежинки и пускают их с небес на землю, в этом году нас не порадовали. Вместо снега в ночь с 31 декабря на 1 января в Ростове моросил мелкий дождик. Впрочем, и в Москве стояли ровно такие же погоды. Мой сын вёл для меня прямой репортаж с Никольской, Дмитровки, Лубянки, Тверской… Фантастически красиво, весь центр сияет сказочными огнями, над улицами на километры словно бы воспарили и текут в сторону Кремля мириады хрустальных люстр… Двоюродный брат в это же время отмечал новогодние торжества в Чехии. Когда я переслал ему видеоролики из первопрестольной, он с грустью заметил: «Да, Москва – это не какие-то Карловы Вары… Здесь скромнее».Конечно, я рад за москвичей. Они красиво утирают нос мировым столицам, и сердце моё должно наполняться радостью и гордостью. Но почему-то не наполняется. Зато в памяти всплывает пушкинский «Пир во время чумы». Даже по самым скромным прикидкам, власти белокаменной вбухали в праздничную роскошь сотни миллионов рублей. И в то же время с экранов телевизоров дикторы трагическими голосами призывают каждого из нас помочь несчастным детям с тяжёлыми заболеваниями... Не проще было бы сэкономить на паре-тройке гирлянд и фейерверков?
Но не будем сегодня о грустном. Вернёмся к снегу. Зима давно уже не балует нас белым покровом, но этот год всех злее. Помню Предновогодье 2019-го. Мы с внуком отправились прогуляться в центр Ростова 30 декабря вечером. Щёки и нос покусывал лёгкий морозец, пушистые ватные снежинки медленно стекали с неба. Большая Садовая расцвечена огнями, не такими яркими, как нынешняя Москва, но всё-таки. Время от времени на велосипедах катят Санта Клаусы, весело тренькая звоночками. Лепота… А на следующий день заморосил дождь, снег растаял, и Новый год Ростов встретил в сырости и слякоти.
Если честно, мне как южанину, теплолюбивому до мозга костей, в общем и целом нынешний бесснежный Новый год пришёлся по душе. Тёплый и сухой, почти безветренный; дождик скользнул мимодумно глубокой ночью и к утру почти не оставил следов. Однако… Как же это обидно – бесснежье! Снег – это часть русской души. Помните:
Татьяна (русская душою,
Сама не зная почему)
С её холодною красою
Любила русскую зиму,
На солнце иний в день морозный,
И сани, и зарею поздной
Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.
Эти пушкинские строки не случайно зубрят наизусть наши школьники. Впрочем, мой внук декламировал другой отрывок из того же «Онегина»:
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Всё ярко, все бело кругом.
А кому-то ближе –
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит…
Россия и снег – понятия неразделимые. Даже на Юге. Даже сочинское побережье и Крым порою оказываются припорошенными манной небесной, мы не говорим уже о снежных вершинах Кавказа. Снег для русского и для российского человека – символ и радости, и печали, безбрежных просторов, чистоты души и помыслов. Для меня это – символ всего сущего. Поэзия в высшем смысле слова. И сегодня, в бесснежные дни, я хочу поговорить, вспомнить об этом нашем национальном сокровище, перемежая прозу и стихи. Свои стихи.
Тридцать имён для снега
Я принадлежу к тому поколению, которое ещё помнит настоящие ростовские зимы. Наш посёлок Мирный заметало так, что в сугробах приходилось прокладывать узкие тропинки. Из-за обильных снегов и кусачих морозов в нашей школе №24 отменялись занятия. Во всяком случае, для младших классов. За домами на вытоптанной поляне, где летом мы, пацаны, гоняли футбольный мяч, зимой мы строили горку, затем одни ребята закреплялись на вершине, а другие пытались их оттуда сбросить. Уже позже, став взрослее, я узнал, что игра эта называется «Царь горы». Но мы, малышня, тогда ещё были не в курсе. Для нас это была куча-мала.Мы играли в снежки, лепили снежных баб, на Малой поляне с визгом скатывались на санках со склонов, которые казались нам крутыми, почти отвесными. Недавно забрёл туда, меня, что называется, улыбнуло: у детского страха глаза велики… А борьба в снегу, после которой мы возвращались домой сами похожие на снеговиков, насквозь промокшие, радостные и румяные, как колобки!
Ах, зимы, русские зимы… Это – не о погоде. Скорее, о восторге, святости и благоговении. Когда-то я написал:
Небеса мои, небеса,
Цвета фиалки, цвета сирени,
Мои избы, луга, леса
Цвета ангельских оперений…
Жена моя, сибирячка, смеялась:
-Саша, ну что ты можешь знать о настоящей зиме! Какие тут у вас зимы… Да ты избу-то настоящую никогда не видел. Русскую избу, а не казачий курень. У вас даже берёзки худосочные, не то что в Сибири.
Светочка, Светочка… Может, сейчас, в небесных ангельских оперениях, ты поймёшь, как была неправа. Снег – это не зима. Это – душа. Я вижу в нём не только белизну. В нём я различаю все цвета радуги:
Белый снег, как чёрный траур.
Потому что так же больно.
Потому что в ночь слетает
И в грязи бесследно тает.
Белый снег, как синий берег:
он и здесь, и не коснёшься.
А рванулся, а коснулся –
Он исчез, а ты проснулся.
Белый снег, как алый пламень:
Жжёт, слепит глаза и мучит.
Но не скажешь – рассмеются!
А ожоги остаются.
Белый снег – наряд шафранный
У буддийского монаха.
В нём идёшь, души лишённый
И от жизни отрешённый.
Белый снег, как луг зелёный:
В нём просторно и безлюдно…
Белый снег, как зимний символ.
Пусто. Холодно. Красиво.
Кто-то может заметить: с чего это вдруг ты, автор, «приватизировал» снег как истинно русское сокровище? Да у эскимосов вообще для снега существуют десятки названий! Для хлопьев – одно, для кружев – другое, для мокрого снега – третье, для колючего с метелью – четвёртое... И так далее. Так что с эскимосами никакой Пушкин не сравнится!
Да верно всё, верно. Я даже когда-то об этом написал ироническое:
На кой нам вирши Камоэнса,
Припевки русского негра?
Прикиньте: у эскимоса
Есть тридцать имён для снега!
Камоэнс, братка, умойся
(Арап, ты даже не мылься):
Куда супротив эскимоса
Все ваши витЫе мысли?
Убоги пути-дороги,
Тропинки, тракты, просёлки…
Вот снег: понюхай, потрогай,
Печально клювом пощёлкай,
Слепи, поскрипи, побегай,
Заплачь, ап стену убейся…
Да, тридцать имён для снега –
Вот это, скажу вам, пестня!
На самом деле у разных племён эскимосов, видимо, разное количество слов, обозначающих снег. Вот, побродил по сетевым поисковикам: «у эскимосов в языке порядка 30 слов для описания снега», «в языке канадских эскимосов более десятка слов для различных разновидностей и состояний снега», «у эскимосов 20 слов для снега», «в языках эскимосов есть больше сорока слов, означающих снег», «у эскимосов есть 72 слова для обозначения снега», «у эскимосов 150 слов для снега». И наконец, - «в языке эскимосов иннуитов существует 200 слов, обозначающих разновидности снега»! Короче, не кисло…
Хотя ничего удивительного нет. Когда белые люди приплыли на Таити, то обнаружили удивительную вещь. У местного населения существовало более пятидесяти слов для обозначения любви - и ни одного слова для обозначения работы!
Каждый раз люблю, как впервые
Но у эскимосов своя свадьба, а у русских – своя. Огромность России, Русской земли рождает у нас особое отношение к этому светлому чуду, название которому – снег. Снежок у нас тоже разный, и воспоминания об этих разных разностях, как ни странно это звучит, согревает душу.Наши южные донские зимы порою бывают несносными: степные ветра словно швыряют в лицо стеклянную крошку, и она жалит немилосердно. О, я помню эти погоды. Мы жили тогда на улице Мечникова, ближе к таксопарку, и я ходил на тренировки по рукопашному бою в зал «Динамо» пешком как раз в такой метельный беспредел. Спасала только финская куртка, «молния» которой затягивалась под самый нос, оставляя лишь глаза. Ну, глаза-то не отморозишь. Но как же было радостно и весело! Своя пурга сердцу дорога…
Хотя бывают, знаете ли, исключения. Как-то, ещё в студенчестве, я попал зимой в Выборг… Это было что-то! Только там я понял, что же такое на самом деле русская метель. Ничего не видно в трёх шагах, сплошное белое марево, ветер в буквальном смысле сшибает с ног! Холодина просто зашкаливает. Вернулся я с отмороженным носом, которые ещё месяц висел, как слива. Приятели говорят, в Анадыре ещё суровее. Верю, хотя, честно говоря, представить этого не могу.
Зато Москва-матушка не однажды радовала меня своими ласковыми зимами. Идёшь по Тверской, на термометре – минус 17, а тебе не то что тепло – жарко! Ни дуновения ветерка, пушистые снежинки порхают, как тополиный пух… Впрочем, это в центре. А выходишь из метро где-нибудь на окраине, на улицу академика Янгеля – и райское наслаждение заканчивается. Оказываешься, что называется, на семи ветрах, и опять тебя кусает злобная пороша…
А ещё вспоминается мне апрель 2009 года. Мы жили тогда на Северном, на «Шайбе». Вечером выглядываю в окно – и вижу странную, апокалипсическую картину: с неба валит на землю серый пепел! Он покрывает землю, крыши домов, припаркованные машины… Последний день Помпеи! Не могу понять, что происходит. Наконец, доходит - снегопад! Десятого апреля… Жуткое, мистическое впечатление. Вот тогда, ночью с десятого на одиннадцатое, я и написал своё «Кинанебудет?»:
В кашне заверчен человечек –
Не болен, но слегка хрипат.
Апрель. Десятое, под вечер.
Весна. В Ростове снегопад.
Как это, в сущности, нелепо:
Ведь вишне скоро цвесть пора –
Но серый пепел сыплет с неба…
Всевышний, что за номера?
Ростовский сумрак разрисован
Гурьбой свихнувшихся чертят:
Не пух порхает невесомо,
А хлопья грязные летят!
Туманный смрад, сырой и прелый,
Тяжёлым пеплумом покрыт…
Так что там, в небе, отгорело?
Так что же там ещё горит?
А всё пронзительно и просто:
Господь в горячечном бреду
Сжигает жалкие наброски
Второго тома «Мёртвых душ».
Испита горькая настойка,
Давно тосклив графин пустой;
Сложила крылья птица-тройка –
Отец, и Сын, и Дух Святой.
Ни слова, ангелы, отвяньте!
Том первый – тот был ничего,
Хотя в экранном варианте
Не всё сложилось у него.
Листы в огонь Создатель мечет…
Но продолжения кина
Ждёт разнесчастный человечек
В кашне у мутного окна.
Прости меня, Господи…
И всё-таки, и всё-таки, и всё-таки: снег – это святое достояние России. Наш неприкосновенный запас. Наша небесная защита от любого врага. Не случайно в обеих Отечественных войнах Господь и Матушка Метелица выступали на нашей стороне.
Да будет он благословен, чистый русский СНЕГ:
Снег сплошною стеной валит,
Не пробиться сквозь плотную завесь.
От небес до самой земли
Куролесит какой-то мерзавец.
Во дворе расчищают завал,
А прошло-то едва больше часа;
Снова снег меня околдовал,
Как залётного папуаса.
Эко дело в мои-то года:
Ну, пошёл, посыпал, посеял, -
Мало, что ли, я их видал,
Этих белых чудес Расеи?
И пургу видал, и метель,
И пороша была, и сечка;
Согревала в стужу постель,
А бывало, русская печка,
В зимнем Выборге смерч обжигал
И швырял меня на мостовые…
Но люблю я мои снега –
Каждый раз люблю, как впервые.