Сценарист исторического фильма «Смута» Иван Чехов – о важности истории: «Разрабатывал сценарий и мне постоянно попадались параллели с сегодняшним днем»

Иван, что это за кинолента? С чего все началось?– Наш фильм называется «Смута». Он повествует о боевом холопе по имени Иван, которого втягивают в новое формирующееся народное ополчение. Ополчение собирается пойти на Москву, чтобы освободить Кремль от польских интервентов. Действие происходит в 1612 году – это самый разгар Смутного времени.Идея изначально сформировалась у нашего продюсера – Сергея Ковыляева. Он предложил ее Институту развития интернета (ИРИ) в виде спецпроекта, который выглядел как сериал из 5 мини-серий по 5 минут. Пока работали над проектом, мы поняли, что можно сделать из него короткометражное кино – так мы и поступили.Изначально идея выглядела несколько иначе – там фигурировал не боевой холоп, а просто крестьянин, но в ходе разработки сценария, общаясь с нашим историческим консультантом, мы понимали, что классического крестьянина было бы очень тяжело втянуть в ополчение, чтобы он находился на поле боя. Долго ли писали сценарий? И что было самым сложным?– Суммарно сценарий я писал около четырех недель. Половина этого времени ушла на research, на прочтение нескольких книг, общение с консультантом и прочее, чтобы хорошо изучить тот период времени, впитать атмосферу.Писать сценарий в принципе непросто, а о времени, о котором ты ничего не знаешь – еще сложнее. На этапе сценария это – было самое сложное. Спустя какое-то время, когда ты уже какое-то количество времени проводишь в исторических материалах, становится легче – начинаешь мыслить творчески.Кто актеры в вашем кино? И как их искали?– Все актеры – из Екатеринбурга, преимущественно из театра драмы.Что касается поисков, все было классически: мы объявили кастинг и на каждую роль рассматривали по 4-5 кандидатур, устраивали пробы.Где снимали киноленту? Как выбирали локацию?– Мы отталкивались только от одного: где найти достаточно подходящую натуру и интерьеры, где бы нам не пришлось много строить, потому что бюджет был ограничен. Я не помню откуда точно пришла эта идея, но предложили съездить в Музей деревянного зодчества под Алапаевском, поселок Нижняя Синячиха. Это маленький и очень популярный в определенных кругах поселок. Мы съездили туда и поняли, что на самом деле там есть все, что нам нужно, чтобы снять это кино – сосновый лес, поле, избы. Плюс мы снимали именно на Урале, потому что я сам с Урала, все наши продюсеры с Урала и, соответственно, выбор был очевидным. Было удобно базироваться в родной среде, потому что под боком и Свердловская киностудия, которая нам очень сильно помогла, и все знакомые специалисты – кастинг-директор, осветители и т.д. Какой бюджет киноленты? Это полностью грант ИРИ или привлекались еще какие-то средства?– Бюджет, к сожалению, я не могу назвать. И, кстати, я не знаю конечный бюджет. В целом, кино – это достаточная дорогая штука, и обычно там денег категорически не хватает, постоянно приходится в чем-то ужиматься. Этот случай не исключение. Плюс сама по себе концепция исторического фильма предполагает, что там достаточно серьезные затраты, но это полностью деньги ИРИ, без частных денег и краундфантинга.Появится ли картина в российском прокате и на стриминговых сервисах?– Мы пока еще не размышляли над этим, потому что мы закончили в ноябре и только-только начали показывать фильм на фестивалях. Здесь зависит еще и от того, предложат ли сами стриминги свою площадку. Мы, конечно, были бы рады. Но в любом случае это произойдет тогда, когда закончится все фестивальное продвижение – где-то в конце этого года.В каких фестивалях вы уже принимали участие?– Мы уже участвовали в фестивале в Сербии – там мы победили. В фестивале в Индии мы получили спецприз. В Каннах, во Франции, мы также получили спецприз. В Швеции мы получили два приза – «Лучший короткометражный фильм» и «Лучший режиссер короткометражного фильма». В Испании мы были полуфиналистами – на фестивале в Барселоне. И сейчас мы вышли в полуфинал очень важного и большого кинофестиваля, который входит в топ-15 кинофестивалей. В течение февраля будет понятно становимся мы финалистами или победителями. Но в любом случае то, что нам уже сейчас дали веточку полуфиналистов – это огромное достижение, потому что это действительно очень серьезный фестиваль, там огромная конкуренция и там лучшие из лучших.Не изменилось ли отношение к российскому кино и российским кинематографистам за рубежом на фоне геополитической ситуации в мире?– Поначалу у нас тоже было такое опасение – нам казалось, что нас вообще нигде не будут принимать. Некоторые эксперты из России нам говорили, что сейчас не лучшее время для показа за рубежом, но на самом деле, из всех фестивалей, где на данный момент мы участвовали и тех, что у нас впереди (около 25), мы ни разу не встретили никакой ни критики, ни плохого отношения – все очень милые. Я никакой разницы не увидел – ко всем участникам отношение всегда одинаковое. Более того, учитывая тот факт, что мы получаем призы, я думаю, что все в порядке, никакого плохого отношения ожидать не стоит.В каких российских фестивалях планируете принять участие?– В России мы отобрали ряд кинофестивалей, но я пока не буду раскрывать какие. Мы внимательно изучили все российские кинофестивали, потому что обычно заявка стоит денег, соответственно, мы не можем подаваться на все-все. В итоге мы отобрали 6 или 7. Точно могу сказать, что среди них есть фестиваль «Короче» в Калининграде. Это очень любимый народом фестиваль. Возможно у нас получится податься на ММКФ (Московский международный кинофестиваль – прим.ред.), если там будет секция короткометражного кино. И мы очень надеемся попасть на «Золотой орел», но тоже если там будет секция, потому что возможно короткометражного кино не будет.В чем «изюминка» именно вашего фильма? Почему он должен занимать призовые места на фестивалях?– На самом деле, мне кажется, что кино – это не спорт. Каждый фестиваль решает, кому отдать главный приз – это зависит от многих факторов: от общего качества фильма, от состава жюри, и т.д. Мне сложно сказать, почему конкретно нашему фильму нужно отдать приз, но мы, создатели, очень любим это кино. Мы считаем его важным и интересным для зрителя, эмоциональным. Нам кажется, что если это кино понравится людям, то уже люди будут решать, достойно ли это кино какого-то приза. Мы не гонимся за призами, намного важнее, чтобы это кино увидели люди. Главная мотивация – показать кино зрителям, а награды – это просто приятное дополнение, которое помогает охватить как можно больше число зрителей.Где российский зритель может увидеть вашу кинокартину?– Сейчас кино видели только на тех восьми фестивалях, в которых мы участвовали. В течение года его можно будет посмотреть в России на тех фестивалях, на которые мы надеемся попасть. В Екатеринбурге есть замечательный фестиваль Unknown Film Festival, который делает Red Pepper Film, и мы надеемся на него попасть, когда они откроют подачу заявок. Соответственно, в Екатеринбурге зрители смогут посмотреть фильм на большом экране там.А зритель «Смуты» – он кто? Кому может быть интересно это кино?– Очень сложно, когда пишешь сценарий или снимаешь кино, держать в голове портрет аудитории или конкретного зрителя, на которого ты ориентируешься. Для себя я понял, что легче всего ориентироваться на свой вкус. Зритель «Смуты» – это я. Ты просто постоянно задаешь себе вопрос: было бы интересно мне смотреть такой фильм? И: понравилось ли бы мне эта сцена? Все приходится фильтровать через себя. Невозможно представить какую-то толпу людей в ваккуме, которая сидит в зале. Обязательно будут те, кому картина не понравится, и обязательно будут те, кому понравится. Поэтому я ориентируюсь на свой вкус – фильм для таких, как я.К критике в целом готовы?– Критика – это часть любого искусства. К этому нужно быть готовым – всем не угодишь. Есть ситуации, когда ты создаешь фильм и он не нравится почти всем, тогда это – провал и в этом случае все однозначно. А если очень разные мнения – кому-то нравится, кому-то нет, то это – часть профессии, часть любого искусства.После участия в стольких фестивалях, вы наверняка получали положительную обратную связь о киноленте. Что было приятнее всего услышать и почему?– Я сейчас вспоминаю комментарий руководства фестиваля в Сербии. Они отметили, что наша работа очень детально проработана. Это было очень приятно слышать, потому что в период подготовки к съемкам мы обсуждали каждый сантиметр кадра, обсуждали как будет выглядеть та или иная кружка, какие должны быть предметы на столе. Мы уделяли огромное внимание деталям. У нас есть сцена, например, где в доме разговаривают два героя, и мы следили за тем, чтобы на столе была реальная еда, чтобы она была реально приготовлена и ее можно было есть, чтобы там вокруг нее летали реальные мухи. Мы старались максимально приблизиться к реализму 1612 года, и каждую маленькую деталь, которая попадала в кадр, мы анализировали с точки зрения, а могло ли такое быть, и будет ли это правильно. То же самое касалось и одежды, и причесок, и бород, и всего на свете. Было приятно, что кто-то заметил нашу детальную проработку. Это огромный труд большого количества людей.«Смута» – историческое кино. При этом, сегодня мы понимаем, что история не редко становится полем для различного рода спекуляций. На что вы опирались при съемке фильма и как отделяли «зерна от плевел»?– В процессе разработки «Смуты» – когда я накидывал идеи для сценария, когда мы общались с консультантом – мы понимали, что между 2022 годом и 1612 годом огромный временной разрыв. И на самом деле, не так уж много достоверных источников, по которым можно судить. Если даже обратить внимание на научно-популярные книги, которые описывают период Смуты, то даже специалисты по Смуте предупреждают, что не могут сказать точно, что эти события происходили именно в этом месяце 1612 года. Это могло произойти на два месяца позже или на два месяца раньше, – очень тяжело сейчас восстановить. Например, у нас один из героев – Кузьма Минин. Среди историков существует несколько версий, с чем он на самом деле боролся и как он получил должность такого локомотива в ополчении. Мне, как автору, приходилось принимать решение относительно каких-то двойственных исторических моментов. Но опять же в любом историческом проекте или в байопике, когда ты пишешь сценарий, ты можешь немного реальную историю подгонять под кино, потому что ты делаешь не документальное кино. Например, мы можем добавлять каких-то персонажей, которых не было. В данном случае наш главный герой – Иван – вероятно, в реальности не существовал. Мы просто берем персонажа и помещаем его в историческую среду, но при этом стараемся не сильно врать о том, как все было на самом деле.Что для сценариста история и почему это важно для каждого – знать свою историю?– Если говорить в целом про историю России, то это – кладезь невероятных историй. Мы за 23 минуты осветили буквально небольшой исторический период – действие происходит в течении нескольких недель. На протяжении истории есть огромное количество интересных событий. Когда я разрабатывал сценарий, мне постоянно попадались параллели с сегодняшним днем. Это ужасающая правда, когда ты читаешь, что что-то происходило в 1612 и нечто подобное видишь сегодня. У нас в фильме есть кадры референс которых мы находили в сегодняшнем дне уже после съемок. Например, у нас есть сцена, где церковный служитель крестит воинов перед походом и буквально через несколько месяцев после съемок мы такой же снимок увидели в новостях только уже сегодняшним днем. История – это важно, потому что она действительно повторяется. Это не пустые слова. Это действительно так. Она не просто повторяется – какие-то элементы один в один. Довольны ли вы конечным результатом?– Если говорить в целом, то – да, мы очень довольны тем, как получилось. Конечно, всегда хочется что-то подправить, и каждый раз, когда пересматриваешь готовый фильм хочется вот здесь еще немного поработать, вот там еще немного поработать. Это бесконечный процесс и рано или поздно нужно просто остановиться. В нашем случае у нас просто был дедлайн и нам нужно было остановиться. Общая геополитическая ситуация в мире и антироссийские санкции, на ваш взгляд, как отразились на российском кино? Станет ли больше российских фильмов в нашем прокате? Станут ли они более популярными?– Лично моя позиция по этому поводу: в мире всегда не хватает хорошего кино. Можно в любой стране спросить продюсеров, что их больше всего беспокоит, и они ответят, что им не хватает хороших сценариев. Думаю, что в любом случае спрос на кино огромный, в том числе и в России. В России постоянно растет количество стриминговых сервисов, постоянно расширяется библиотека проектов, они постоянно находятся в поиске проектов. Мне кажется, что ситуация в мире мало влияет на количество производимых фильмов, и спрос на них, как был огромный, так и остается.В целом, для российских киношников мало что меняется. Учитывая, что в прокате стало меньше зарубежных картин, у которых достаточно высокое качество, думаю, что теперь к российским картинам будут требования выше, чем раньше, потому что нужно соответствовать. Несмотря на то, что в России кино сейчас на достаточно высоком уровне, есть ощущение, что с него будет больше спрос.В прошлом году «Ленфильм» выступил с громким заявлением относительно импортозамещения в российском кино – что это невозможно. Разделяете эту точку зрения? У вас во время съемок не возникло сложностей с зарубежной техникой?– 100% – да. Кино – это не только ресурс людей, это еще и ресурс технический. Если мы говорим про наш проект – камеры, свет, расходные материалы – это все везется из-за рубежа. Сейчас с этим, конечно же, сложнее. Я не думаю, что вдруг кто-то начнет выпускать в России свои камеры. Это технически очень сложный механизм. Да и в целом индустрия привыкла к той технике, которую используют во всем мире: российские кинематографисты используют те же самые камеры, ту же самую оптику, и даже тот же самый скотч, которым что-то приклеивают к стенам, – это все из-за рубежа. Справиться без зарубежной техники будет просто невозможно. У нас на съемках проблем не возникало. В целом, я думаю, что сложности будут ощущаться чуть попозже, потому что сейчас камеры, свет, оптика, – все куплено. Часто их обслуживать не нужно. Проблемы начнутся тогда, когда начнут ломаться камеры. Их нужно будет как-то и кому-то чинить. Вы смотрите российское кино? Какие киноленты из последних можете выделить?– Да, конечно! Фильм «Казнь», Ладо Кватании, премьера которого в России была в начале 2022 года, абсолютно невероятный триллер – на уровне корейского кино. Для кинематографистов, как правило, корейское кино – это намного лучше любого другого в мире, потому что корейцы абсолютно изобретательны: и сценарно, и в плане режиссуры. Фильм Ладо, я как раз считаю, один из самых невероятных в России. Из последнего – отличное кино «Экспресс», Руслана Братова. Это криминальная комедия, где действие происходит на Кавказе. Это очень смешное, уморительное и при этом очень близкое российскому зрителю кино. Если говорить про коммерческое кино, – то, что сейчас делает Олег Трофим и его «Майор Гром». Это отличный пример коммерческого кино – очень качественно и абсолютно на уровне мировых картин.Не могу не спросить про «Чебурашку», который в российском прокате каждый день бьет рекорды...– Я пока не видел «Чебурашку», не удалось посмотреть. В целом могу сказать, что есть такая тенденция: каждый год, когда выходит в прокат картина, которая рассчитана на детей, она собирает большую кассу. Семейные фильмы и те, на которые можно сходить с детьми, как правило, имеют огромный успех, если они хорошие. Судя по сборам, «Чебурашка» попал в зрительный нерв.Какие ваши дальнейшие творческие планы – и в контексте «Смуты» и вас лично, как сценариста?– Что касается «Смуты», то пока мы не загадываем, пока у нас в планах только участие в фестивалях. Что касается моих планов – пока что разрабатываю несколько полнометражных фильмов как сценарист и режиссер.