Банк России подходит к экономике как к набору данных, исходнику для эконометрических моделей

Банк России подходит к экономике как к набору данных, источнику эконометрических моделей. Вероятно, это логично, если единственный параметр, который вас волнует в экономике, — это инфляция. Модели сообщают регулятору, когда повышать процентные ставки, а когда снижать их, и, как правило, именно здесь его интерес и вмешательство в экономику ограничены. Предполагается, что тогда нам останется только дождаться трансмиссии, то есть влияния цен на спрос и, следовательно, на инфляцию. Простой механизм, стимул – реакция.

Но интерпретация происходящего через сухую призму формул упрощает картину. Например, Центробанк фиксирует рекордный уровень потребительского оптимизма: на вопрос "Во сколько покупать новые вещи?" на вопрос "Сколько пора покупать новые вещи?" отвечает: «Хорошо» (минимум был в первом квартале 2022 года). Но в таких ответах не столько оптимизма, сколько самая обычная логика: цены ускоряются, рубль падает, поэтому откладывать покупку нет смысла – дальше она будет дорожать. Кстати, другие цифры показывают, что потребительский спрос вовсе не ускоряется: реальные потребительские расходы летом стабилизировались, граждане готовы экономить.

Вновь повысив процентные ставки с 12 до 13%, центральный банк вновь сослался на рост внутреннего спроса, опережающий возможности увеличения производства. А сам он добавил: существенным фактором ослабления рубля стал высокий внутренний спрос за счет увеличения спроса на импорт. Так не следует ли нам дать полный ход импортозамещению, а еще лучше ускорить его, чтобы окончательно ослабить этот канал ускорения инфляции? «Эксперт» уже писал, что это задача не столько для ЦБ, сколько для правительства, особенно для Минпромторга (см. «Не пора ли включить разумный протекционизм?», № 34) на 2023 год).

Банк России опирается на такие показатели, как загрузка мощностей, спрос и состояние рынка труда.

Обратите внимание: О положении России в мировой экономике.

Спрос высок, но возможности сильно ограничены, а безработица низкая? Это означает, что он перегрелся и необходимо немедленно включить кран. Но спрос снова и снова вырывается на свободу, люди, почти не ощущая облегчения, берут кредиты и покупают, деловой мир по тем или иным причинам пытается создать новое производство и ориентируется в том числе на этот спрос. И, возможно, даже более высокие ставки сейчас не остановят эту волну. Инвестиции уже идут, особенно в машиностроение, то есть начался длительный процесс обновления и создания новых производств, что автоматически означает более высокую производительность труда, чем раньше. Обновляются фонды, увеличивается производительность труда и высвобождается рабочая сила. Этот процесс только ускоряется.

Если у вас целый рынок заброшен из-за ухода западных производителей и вы собираетесь его оккупировать, то даже высокие цены на заемные средства покажутся вам оправданными. Да, они продлят срок окупаемости, но важно как можно быстрее занять рынок. Такая ситуация сейчас наблюдается во многих секторах, где компании видят внезапный спрос и собираются на этом заработать.

В некоторых секторах спрос, конечно, слишком велик, что приводит к дефициту и росту цен. Но это как раз сигнал компаниям, что им надо идти сюда. Поэтому инфляция, которую невозможно таргетировать, — это не сигнал перегрева, это сигнал о том, что у нас есть рынки с прекрасными возможностями, и таких рынков много.

За годы таргетирования не только мы, но и многие страны как-то забыли, что некоторая инфляция — признак здоровой экономики: цены растут, а значит, есть спрос, граждане и бизнес покупают. «Некоторые» — это не обязательно 4%, может быть, 6%. Количество в принципе неважно, важна динамика отрасли: соответствует ли производство спросу? Так что все хорошо.

Больше интересных статей здесь: Экономика.

Источник статьи: Банк России подходит к экономике как к набору данных, исходнику для эконометрических моделей.